Скорбный день - Ольга Герр Страница 38

− Я знаю важный секретик, кто из вас недолго проживет на свете, − нараспев протянул он.

− О чем ты? – не поняла Ева.

− Вы наивны, как дети. Сами угодили в сети.

− Довольно с меня рифмы, − вспылила она. – Скажи четко и ясно, что ты имеешь в виду.

− Ладушки, − согласился Каин. – Тебя и твоих дружков по завершению всех дел принесут в жертву. Закон един для всех.

В прозе это прозвучало ужаснее, чем в стихах. Уж лучше очередная рифма. Ее можно было списать на игру безумного разума.

− Врешь, − уличила его Ева, но без особого энтузиазма.

− А вот и нет.

− А вот и да, − незаметно для себя она включилась в игру.

Каин запрокинул голову и расхохотался. Проглянувшая было тень рассудка, испарилась как лужа на солнце.

− Наша девочка расстроилась. Беда-беда. Думала, уничтожить мир, а попала в ловушку сама. Всадники соберут семь ключей, − Каин загибал пальцы, − всадники откроют книгу Судного дня, всадники выпустят демонов, всадников принесут в жертву возрожденному Красному Дракону. Вот и вся сказочка. Но не расстраивайся, сахарок, в моем желудке отыщется для тебя уголок.

Ева потрясенно молчала. Она поверила Каину. Никто не говорил о том, что их ждет после книги. Эту тему не обсуждали. Она оглянулась на всадников. Они в курсе? Скорее всего, нет. После таких новостей мечты Макса о вечной жизни выглядят особенно комично.

− Что же делать?

Каин пожал плечами:

− Быстро бегаешь?

Она непонимающе взглянула на него, и он объяснил:

− Можем сыграть в догоняшки. Если я тебе поймаю, то…

− Это без меня, − перебила Ева. Слушать, что он там придумал, она не стала.

На помощь Каина рассчитывать не приходилось. Выпутываться предстояло самой. Рассказать другим? Ева задумалась. Вместе они сила.

− Вот что, − она взяла себя в руки. – Сделаешь, как я скажу.

Ева поморщилась, но, переступив через отвращение, приблизилась к Каину и призвала Тьму. Она все четко рассчитала. Специально встала спиной к всадникам. Лучше им пока не знать о ее недавно обретенной власти над Тьмой. Срывающимся шепотом Ева продиктовала Каину инструкции.

Он слушал внимательно, не перебивая. Пульсирующие зрачки Евы зачаровали его.

− Будь по-твоему, − высунув кончик языка, Каин облизнулся, словно перед ним вкусное блюдо, а он проголодавшийся путник. Его следующие слова усилили впечатление: − ты как вкусный бутерброд, так и просишься в мой рот.

Ева оставила без внимания последнюю реплику. Пусть бормочет, что хочет. Главное он сделает то, что ей нужно. Настал ее черед улыбнуться.

Не бойся ничего, что тебе надобно будет

претерпеть. Вот, диавол будет ввергать из среды

вас в темницу, чтобы искусить вас, и будете иметь

скорбь дней десять. Будь верен до смерти, и дам

тебе венец жизни.

Откровение Иоанна Богослова 2.10

Слуга открыл дверь. Только вежливостью здесь и не пахло. Схожим образом конвоиры подталкивают узников к виселице, навязчиво намекая, что неплохо бы поторопиться.

Идеально смазанные петли не издали ни звука, но головы собравшихся все равно повернулись к нему. Набрав в легкие воздуха, точно ему предстояло нырнуть с головой в воду, а не войти в комнату, он пересек порог. Давненько он не чувствовал себя провинившимся школьником. Уже и забыл каково это, когда на тебя смотрят оценивающе, выискивая к чему придраться. Не отдавая себе отчета, он поправил манжеты черной рубашки. Почему он выбрал именно этот цвет? Будто на похороны собирался.

Молчание затянулось. В глазах, обращенных к нему, читался упрек: «Ты облажался». Каждый в комнате преследовал свои цели, но сейчас они были единодушны, как никогда. Желанию линчевать виновного случалось объединять и более разных существ.

Ворот рубашки сдавил ему горло. Так и задохнуться недолго. Но он не поддался искушение расстегнуть верхние пуговицы. Ни при каких условиях он не покажет своей слабости.

− Александр, − собственное имя из уст отца прозвучало незнакомо. То ли интонация была непривычной, то ли эхо виновато. – Расскажи, будь добр, что произошло.

За последнюю неделю Алекс повторил эту историю раз двести. Настал черед выступить перед курфюрстами. Последние сидели за длинным столом лицом к нему. Не так давно он вместе с всадниками в этой же комнате доказывал, что готов к отведенной ему роли, а сейчас он вынужден объяснять, почему у него ничего не получилось. Главное не дать им понять, что ему известно.

Сделав непроницаемое лицо, Алекс заговорил:

− Мы сняли шесть печатей и добрались до Каина − владельца последнего ключа. Он пожелал беседовать с предводительницей наедине. Она согласилась. После разговора с Каином предводительница заявила, что мы немедленно отправляемся назад. Когда мы поинтересовались судьбой седьмой печати, она ответила, что не намерена ее открывать. Ключ, по ее словам, остался у Каина.

Он умышлено говорил без эмоций. Сухой отчет случайно свидетеля. Не более того. Малейшее проявление чувств могло его выдать.

− Что ты сделал, чтобы ей помешать?

Вопрос задал Андрас, сверля Алекса злобным взглядом. Такому что не ответь, все будет не то.

− Я попытался образумить предводительницу, напомнив, чего ради мы существуем. Но она не слушала меня.

− Ты не совладал с девчонкой? – Андрас наклонился вперед, боясь упустить изменение в настроение допрашиваемого.

− Я не смею перечить предводительнице, − Алекс не удержался и послал курфюрсту мстительную улыбку. С этим ему не поспорить. Всадникам с раннего возраста вдалбливали: слово предводительницы закон. Кому взбредет в голову обвинять его в выполнении ими же придуманных правил?

Андрас, шумно выдохнув, откинулся на спинку стула. Возразить ему было нечего.

− Значит, вы подчинились и поехали назад, как того желала предводительница? – уточнил Асмодей.

− Так все и было, − Алекс посмотрел в хитро прищуренные глаза Дея. Ни на секунду он не надеялся, что ему удалось обвести его вокруг пальца. Дей ближе других курфюрстов знал Еву, и отношения, сложившиеся между ней и всадниками, для него не секрет. Асмодей не раз видел, как всадники игнорировали пожелания предводительницы и перечили ей по любому поводу.