Рыжее пророчество - Сергей Платов Страница 39

Между тем положенная пауза была выдержана и Матрена заговорила. Моего участия в беседе не требовалось, я мог не отвлекаться от любимого занятия и просто слушать.

– Вот, Проша, дождались мы с тобой, сам великий Даромир к нам пожаловал.

Отвечать на колкость я не стал. Во-первых, рот занят, а во-вторых, тоже язвить люблю – так что же я кого-то другого буду удовольствия лишать!

– Да ладно, он же был у нас по весне, – вступился за меня Проша, – помнишь, когда вы после долгой задушевной беседы пришли к выводу, что все зло от женщин, и с горя принялись в карты играть на щелбаны.

– Это когда у него лоб распух и после этого был вынужден хворым прикинуться и неделю на службу не ходить? – уточнила Матрена и, получив в ответ кивок, радостно сообщила: – Помню! Зато они с Селистеной быстро помирились.

– Еще бы, ведь после твоих щелбанов горшок с кашей просто комариным укусом может показаться.

Вот честное слово, я на них не обижался, пусть развлекаются. Тем более что все так примерно и было. Пришел я как-то домой, а там лисята настолько разгулялись, что даже Селистену с ее стальными нервами из себя вывели. Взяла моя благоверная прут ивовый и с помощью его быстро и выразительно подтвердила старинную поговорку «не буди лихо, пока оно тихо». Мне бы разобраться, что к чему, выслушать обе стороны, вспомнить, на что способны Лучезара с Василиной, а уж потом делать выводы. Вместо этого я с ходу встал на защиту девчонок и принялся растолковывать Селистене основы воспитания детей, исключающие телесные наказания. Слушала она меня, слушала, а потом схватила со стола горшок с кашей и бросила в меня. Она, конечно, промахнулась, но осадок остался. Огорченный таким к себе отношением, я обиделся и отправился к Матрене бороться с этим осадком народными средствами.

Сам не понимаю, как я тогда согласился с женщиной-горой в карты играть, тем более на щелбаны (не иначе перебрал я этих народных средств.). Она мало того что кулаком запросто быка с ног сбивает, так еще и в карты жухает безбожно. В общем, фортуна в этот день была не на моей стороне. Зато когда затемно я притащился домой, неся на своем лице все последствия проигрыша в карты, моя женушка посчитала, что на меня разбойники напали, и кинулась меня жалеть и ублажать. Как вы понимаете, от былой ссоры не осталось и следа.

Однако говорливая парочка и не собиралась останавливаться – похоже, она была намерена припомнить все мои посещения их заведения. То, что я не участвовал в разговоре, их ни капли не смущало.

– А помнишь, что Даромир отчебучил, когда родились Лучезара с Василиной?!

– Разве такое забудешь? Почитай половину города хмельным медом напоил. Бочки из подвала прямо на улицу выкатили и бесплатно ковшами медовуху городскому люду раздавали.

– Ага, а когда думские бояре его разыскали, чтобы поздравить с рождением девчонок и вернуть на службу, тот и их умудрился напоить до поросячьего визга.

– Да, они еще пили на какой-то иноземный брудершафт, причем прямо из бобровых шапок.

А вот тут они вообще вольны говорить что угодно, я даже комментариев вставить не в состоянии. Дня три после рождения дочек я вообще вспомнить не могу. Так, урывки какие-то. Зато весь город знал, что я стал отцом! Мало того что знал, еще и гудел вместе со мной.

Далее последовал красочный пересказ еще парочки моих похождений, в лицах, с подробностями и последствиями. Кое-кто, занудный и правильный, выслушав рассказ моих друзей, пожалуй, возмутится. Как это белый колдун, боярин, отец двоих детей мог допускать такие выходки?! Да как его (то есть меня) терпят на службе, дома и в колдовском сообществе? Этим говорунам я могу со всей ответственностью заявить: мало того что терпят, так еще любят и уважают. Почему? А вот это для меня не так уж и важно, главное не причина, а результат.

И потом, кто сказал, что перешагнувшему какой-то определенный возрастной рубеж уже становится нельзя хоть изредка расслабиться и почудить? Вот лет пять назад было можно, а сейчас уже ни-ни?! Мол, у тебя дети, служба, должность, и ты навеки обречен быть серьезным, степенным и занудным. Да ничего подобного! Сейчас со всеми этими заботами и проблемами мне просто необходимо время от времени немного выпустить пар.

Вы бывали когда-нибудь на заседании боярской думы? Утверждали с князем годовой бюджет? Спорили с тестем и премьер-боярином в одном лице до хрипоты? Проверяли домашнее задание у двух шустрых, но неопытных колдуний? Нет? Тогда и не надо мне читать нотаций! Пару раз в год имею полное право развеяться. В нынешнем году я один раз уже использовал, а второй у меня в запасе. Для себя я еще не решил: может, истрачу его сегодня, а может, приберегу на потом.

Тут заботливая хозяйка наполнила мой кубок до краев хмельным медом. Янтарная пена никак не хотела тесниться в отведенных границах, собралась горкой и, словно поразмыслив немного, все-таки вырвалась наружу. Глядя, как по запотевшему кубку бежит сверкающая капля, я таки принял вполне логичное, но нелегкое решение. Небось не рухнет мир, если я отправлюсь к князю не сегодня, а завтра? Не рухнет. Стало быть, сегодня гуляем, а уже с завтрашнего дня начинаю новую жизнь.

Похоже, мое решение вполне красноречиво отразилась на моем лице, потому что немедленно последовало замечание Матрены.

– Кто бы сомневался, – ехидно бросила она, но, в свою очередь, даже не пыталась скрыть удовлетворения от принятого мною решения. В последнее время я начал замечать, что могучая женщина заскучала от устроенности и размеренности своей жизни. Что ж, я мог ее понять лучше, чем кто-либо другой.

Наконец я немного насытился, пропустил еще пару кубков медовухи и смог участвовать в общем разговоре. К этому моменту как Матрене, так. и Проше надоело вспоминать дела давно минувших дней, и они поспешили перейти к делам сегодняшним.

– А на этот раз ты с чем к нам пришел, с радостью или с горем? – поинтересовалась Матрена, заметив, что я уже готов подключиться к беседе.

– Да я еще не определился, – признался я. – С одной стороны, вроде радоваться нечему: наехали на нас по полной программе, терем разнесли, враги какие-то таинственные нарисовались… А с другой стороны, грустить я не привык, да и от хорошей потасовки никогда не отклонялся. Тем более сейчас, когда все мои девицы под надежной защитой. Только вот пока не представляю, как к этому делу подойти: как ни старался, так и не понял, кому это наше семейство не угодило.

– И куда ты всех своих женщин спрятал? – встрепенулся Проша.

– В «Кедровый скит», – не стал я скрывать, – надежнее места просто не сыщешь.

– Это точно, – протянул бывший пекарь, словно что-то прикидывая в уме. – Знаешь что, расскажи-ка все поподробнее, вместе и обмозгуем.

– Тем более что твои старые друзья, Тинки и Винки – давно уже ноют и жалуются на простой в творчестве. Мол, ты совсем о них не думаешь и в последнее время ничего героического не совершил, – добавила Матрена.

Те, кто в курсе моих былых похождений (коих наверняка большинство), прекрасно помнят двух очаровательных представителей некондиционной нечистой силы, а для остальных могу пояснить. Тинки и Винки очень редкий, нестандартный вид нечисти – луговые спиногрызы. В отличие от своих горных собратьев они категорически не приемлют насилие и на редкость миролюбивые ребята. Мало того, все свое свободное время (коего у них в избытке) они предаются поэзии и другим видам творчества.