Щепки плахи, осколки секиры - Николай Чадович Страница 39

Если ее заставляли идти, она шла по прямой, слепо натыкаясь на все встречные предметы и не обращая внимания на боль от ушибов. Если ей давали котелок, а в руку вкладывали ложку — она ела безо всякого аппетита, то и дело пронося пищу мимо рта.

Глядя на все это, Лева Цыпф едва не плакал И умолял Верку сделать хоть что-нибудь, но та лишь разводила руками, ссылаясь на отсутствие в ее медицинской практике подобных прецедентов. Смыков утверждал, что в прошлом такие состояния лечили электротоком, а Зяблик предлагал отсутствующий электроток заменить укусами муравьев. Даже попытки Артема проникнуть в затуманенное сознание девушки ни к чему хорошему не привели.

— Она спит, — сообщил он. — Но это странный сон. Нечто среднее между сомнамбулизмом и летаргией.

После этого известия оставшиеся в строю члены ватаги окончательно пали духом. В былые времена Смыков немедленно провел бы экстренное совещание, но сейчас на его странные и невразумительные призывы никто не реагировал. Остальные лишь имитировали какую-то деятельность: Цыпф возился с Лилечкой, а Зяблик был вновь привлечен к чесанию Веркиной спины. Всякий раз, когда он порывался бросить это занятие, отдававшее одновременно душком кокетства и намеками на интимность, Верка напоминала о своем неоценимом вкладе в дело исцеления его обожженных ног.

Таким образом, в строю оставался один лишь Артем, к ватаге формально отношения не имевший. Именно он и завел разговор о планах на ближайшую перспективу.

— Пребывание здесь час от часу становится все опаснее, — сказал он, как обычно, без всякого нажима. — Каждый из вас уже пострадал, кто в большей, кто в меньшей степени. Трудно даже предположить, какие фокусы эффект антивероятности может выкинуть в дальнейшем. Лично я вижу два варианта действий. Оба они должны привести нас в Отчину. Условно назовем их верхним и нижним путем. Под верхним путем подразумевается маршрут через Гиблую Дыру и Кастилию. Недостатки его очевидны. Несколько суток нам придется передвигаться в условиях нарушения принципа причинности. Если кто-то из присутствующих и доберется до сравнительно безопасных мест, это будет скорее всего уже не человек, а совсем другое существо… Да и заключительный участок пути чреват серьезными неприятностями. В Гиблой Дыре вода стоит как никогда высоко, а в Кастилии в самом разгаре очередная смута. Кроме того, не забывайте о главной опасности, от которой мы не застрахованы на верхнем пути. Я имею в виду буйство подземной стихии, способное принять самые непредсказуемые формы. В этом вы уже неоднократно убеждались…

— Зато уж нижний путь — верняк! — Зяблик первым догадался, куда именно клонит Артем. — Проспект асфальтированный с пивными ларьками и фонтанами… Видели мы уже этот нижний путь… Имели удовольствие… Геенна огненная и пекло кромешное!

— Конечно, это отнюдь не экскурсия по ботаническому саду и не вылазка на воскресный пикник, — согласился Артем. — Зато этот маршрут намного короче и сравнительно безопасен. Варнаки относятся к людям с сочувствием, а в случае нужды даже помогут. Лично я беру на себя обязанности проводника, вашего персонального Вергилия, так сказать… На этом мои аргументы исчерпаны. Вам решать, какой вариант предпочтительней. Как говорят в казино, делайте ваши ставки, господа.

Однако те, к кому был обращен этот призыв, повели себя странно — косились друг на друга, пожимали плечами, бормотали что-то неопределенное, вроде «Я как все…». Можно было даже подумать, что коварный эффект антивероятности напрочь лишил ватагу прежней дерзости, помноженной на трезвый расчет и веру в удачу.

Наконец Верка собралась с духом.

— Я бы лучше через Гиблую Дыру пошла… Верхним то есть путем… — сказала она, впрочем, не очень уверенно. — В прошлый раз я у варнаков такого страха натерпелась, что до сих пор поджилки трясутся.

Поддержал ее и Левка, но уже совсем из других соображений.

— Лично я против мира варнаков ничего не имею… Мучительно, конечно, для человека, но — терпеть можно. Вот только я за Лилечку боюсь. Сердце у нее слабое, может не выдержать.

— Мне-то один хрен, — буркнул Зяблик. — Или на верхнем пути в кикимору превращаться, или на нижнем в копченый окорок… Что в лоб, что по лбу.

Смыков, уже осипший от своих бесплодных призывов, продемонстрировал листок бумаги, на котором была жирно изображена витиеватая закорючка, возможно — вопросительный знак. В ответ Зяблик показал приятелю дулю. Тот этому жесту очень обрадовался — очевидно, принял за нечто совсем иное, в системе его нынешних понятий обозначавшее что-то сугубо позитивное.

— Значит, решено, — то, что его предложение подверглось обструкции, похоже, ничуть не смутило Артема. — Чему быть, того не миновать… Но сначала вы трое, — он указал пальцем на Верку, Зяблика и Цыпфа, — примите бдолах. Если хотите вернуться в прежнее состояние, изо всех сил желайте этого. Должно помочь.

— Не должно, а просто обязано! — Верка вертелась так, словно за шиворот ей сунули пучок чертополоха. — Иначе я Сергея Александровича Есенина возненавижу как личного врага.

— А как же с ним быть? — Цыпф кивнул на Смыкова.

— Ему бдолах не поможет, — ответил Артем. — Сие волшебное средство эффективно только в телесной сфере, когда нужно побороть боль, усталость, недуг, даже смерть… А на все, что связано с сознательной деятельностью, бдолах воздействовать не может. Так же как и на ум, волю, совесть… Просто вашего товарища нужно вновь учить родному языку. Если сначала и возникнут какие-нибудь трудности, то потом все пойдет как по маслу. Речевые навыки никогда не стираются полностью. Восстановить их не так уж и сложно… Уверен, что к моменту нашего возвращения в Отчину он будет изъясняться вполне сносно. Примерно на уровне трехлетнего ребенка… Вот только не знаю, чьей опеке его поручить… Вы заняты…

— Я тоже! — поспешно заявила Верка. — Своих забот по горло!

— Значит, я, как всегда, крайний, — сказал Зяблик угрюмо. — А если и в самом деле взять над Смыковым шефство? Меня-то менты всю жизнь воспитывали, правда, в основном карцером да резиновой дубинкой… Ладно, согласен. Только уж потом не обессудьте. Педагогический не посещал. Мои университеты на параше начались и под нарами закончились…

Про Лилечку Цыпф даже не спрашивал — и так было ясно, что в ее состоянии бдолах помочь не может, ведь он, как и волшебная лампа Аладдина, исполнял только осознанные желания.

На этот раз в путь-дорогу ватага собралась еще быстрее, чем обычно. Людям почему-то казалось, что в их бедах виновата не злополучная страна Будетляндия, а это конкретное, неудачно выбранное место. Недаром ведь Эрикс когда-то советовал избегать всяких коммуникационных сооружений, особенно подземных. Шнуруя ботинки и завязывая мешки, они с опаской поглядывали на темный провал пещеры, с просевшего потолка которой свисали не то обрывки кабелей, не то стебли лиан.

Цыпф взял под руку Лилечку, продолжавшую пребывать в сонном оцепенении, а ее поклажу передал Артему. Верка что-то дожевывала на ходу, а Зяблик, не любивший откладывать дела в долгий ящик, уже взялся за обучение Смыкова.