Ну очень грозное оружие! - Роберт Линн Асприн Страница 39

– Хочешь устроить здесь привал? – предложил Калла Малланик, явно сочувствуя физическому состоянию Джэнси.

Она поморщилась. Наверное, она сейчас похожа на ходячую смерть. Она, несомненно, и чувствовала себя, как ходячая смерть; но как раз сейчас лучшим способом избежать Смерти во всем ее гибельном величии было продолжать идти вперед, пока они не дойдут до Антуруса.

– Нет, – ответила Джэнси. – Нам необходимо продолжать движение, пока еще светло. Кроме того, чем дальше мы уйдем от горы, тем лучше.

– Гора не питает к нам враждебности, знаете ли, – заметил отшельник. – Мы просто случайно оказались на ее пути.

– Ошибка, ошибка, ошибка, – возразила Сомбризио. – Казалось бы, ты должен знать кое-что о Пустыне, проведя в ней столько лет.

– Гора такая большая, что ей вовсе ни к чему питать к нам враждебность, – заметил Калла.

– Правильно, – подтвердил уцелевший наемник-эльф. – Я вспоминаю Илавила из рода Скал и его верхового бронтозавра. Он утверждал, что бронтозавр – самый покладистый из всех живых созданий. Возможно, он и был таковым, но однажды в холодную ночь он решил прижаться к Илавилу, чтобы согреться. Героическая смерть, как вы считаете?

Юнец из Бруклина опустил свою гармошку, на которой тихо наигрывал «В первом багажном вагоне». Лицо его было печальным.

– Жаль, что так получилось со Стариком, – сказал юнец убитым голосом. – Он был.., он был человеком, с которого мы все брали пример. А потом – бац! – и его нет. Какая же это демонстрация мастерства, если тебя выдавили, как тюбик с зубной пастой?

– Гм-м, – ответил Калла. – Скорее как тюбик с красной краской, насколько я разглядел. Конечно, следует провести экстраполяцию, учитывая лунный свет.

Наемник-эльф обнял рукой плечи юнца и сказал:

– Не принимай это так близко к сердцу, малыш. У него не было ни единого шанса. Не в нашей власти выбирать, быть ли Тиббальтом или просто одним из множества рядовых наемников.

– Я говорила о том, – произнесла Сомбризио, – что никого из вас, по-видимому не интересует нечто такое, от чего зависит ваша жизнь…

Речь перстня оборвалась, завершившись болезненным воплем.

Джэнси посмотрела на свой палец.

– Ах, прости, Сомбризио. Я…

– Сплю на ходу, – закончила та. – В конце концов почему сегодня что-то должно быть по-другому? Я хотела только сказать, что гора теперь уже не бродит наугад. Она следует за мной.

– Ерунда! – сказал отшельник.

– Вот как? – возмутилась Сомбризио. – Такая же ерунда, как и то, что последним твоим деянием перед тем, как покинуть Калтус, было ограбление ящика для сбора пожертвований для бедняков в Приюте Сестер Утерянной Добродетели?

– А, – отозвался отшельник. – Я хотел сказать, что в этом есть смысл.

– И к тому же, – продолжала Сомбризио, которая никогда не останавливалась на полпути, учуяв душевную рану, – ты добыл всего-то три оловянные пуговицы и улитку.

Джэнси оглянулась в сторону наемников.

– Эй, малыш! – позвала она.

– И когда улитка выползла в ту ночь из твоего кошелька, она слизью написала на спине твоей одежды «вор», – с торжеством закончила Сомбризио.

Юнец из Бруклина поднял глаза.

– Да, госпожа? – ответил он, нервно сжимая в руке гармошку.

– Мне кажется, что Старик пострадал больше, чем даже Хормазд Центурион, – сказала Джэнси. – Я хочу сказать, что такое семьдесят восемь отдельных ран по сравнению с целой горой, которая на тебя обрушилась, а?

– Вот это да! – воскликнул наемник. Его глаза широко раскрылись от удовольствия. – Вы и правда так считаете, госпожа?

– Все так считают, малыш, – заверила его Джэнси.

– Ух ты! – обрадовался юнец. И продолжал, обращаясь к эльфу:

– Послушай, ты заметил, как широко Старик раскинул руки и ноги, падая лицом вперед? Он уж постарался, чтобы его расплющило как можно тоньше. Вот это мастерство, если я когда-либо видел мастерство!

Калла Малланик взглянул на Джэнси.

– Это был добрый поступок, – тихо произнес эльф.

– Не могу больше выносить эту проклятую песенку о покойной матери в багажном вагоне, – ответила Джэнси так же тихо.

– Готова выслушать, почему гора меня преследует, благородная героиня? – осведомилась Сомбризио.

– Да, – ответил Калла. – Мы бы…

– Потому, что я больше всего напоминаю ей всемогущего пророка на его пути к небесам прямым переводом, – сказала Сомбризио, намеренно перебив эльфа. – Возможно, кто-то из вас считает, что может дать лучшее определение?

Джэнси пожала плечами. Это движение напомнило ей о ране в плече. Боль исчезала за завесой адреналина в минуту опасности, но совсем не проходила.

– Мне это кажется разумным, – заметил Калла. – Как ты считаешь, отшельник? Отшельник прочистил горло.

– У вас очень мудрый перстень, – осторожно произнес он. – Несомненно, я не стану оспаривать данную оценку ситуации. Нет, сэр, только не я.

Сомбризио выдала поразительно длинную очередь газов.

Джэнси Гейн подняла правый кулак и почесала утолок рта костяшкой большого пальца.

– Эй, Сомбризио, – шепнула она.

– Да, тупица? – отозвался перстень.

– Спасибо, что разбудила меня вчера ночью, – сказала Джэнси.

– Ха! Я же тебе сказала – я слушала, как ты болтаешь во сне, и меня чуть не вывернуло.

– Все равно спасибо, – повторила Джэнси, опуская руку на обух Кастратора.

Ее больше не волновало то, как долго они будут искать Антурус. В конце концов героический поход – вот что главное.

* * *

Тени внезапно удлинились, гораздо раньше, чем следовало по причине захода солнца. Внезапно наступившие сумерки отвлекли Джэнси от мыслей, которые были еще мрачнее.

Отшельник на несколько шагов опережал остальной отряд. Он остановился с вытянутыми вперед ладонями, будто наткнулся на невидимую стену.

Джэнси сдернула с пальца Сомбризио и протянула массивный перстень Калле Малланику.

– Мой лук… – запротестовал было эльф. Он уже достал из колчана стрелу.

– Возьми перстень, – произнесла Джэнси тоном более устрашающим, чем любые слова.

Отряд вошел в неглубокую долину. При взгляде сверху Запустение Томидор выглядело бы плоским, как койка матроса-новобранца. Но те впадины и возвышения, которые с географической точки зрения были крохотными, тем не менее ограничивали обзор стоящих на уровне земли до нескольких ярдов.

Это не объясняло наступившей темноты. Вьючные лошади, которых уцелевшие наемники вели двумя длинными цепочками, нервно ржали. Хотя животные находились всего в десяти – двенадцати ярдах позади эльфа и людей, идущих во главе отряда, они уже почти исчезли во мраке.