Механика вечности - Евгений Прошкин Страница 39

– Я сам. В прошлый раз у него было полно жратвы.

– У кого?

– У иуды.

Ксения не стала напоминать, что иуда – это Михаил Алексеевич. То есть я.

Полки на кухне были пусты, но меня это обрадовало. Может, в новой версии настоящего я уже нигде не служу? Не обираю харчевню бывшего лейтенанта, не внушаю страх бедолаге Одоевскому – просто живу. Не самое позорное занятие.

В холодильнике нашлось несколько яблок. Удивительно, как они сохранились. Все торговцы давно разъехались по своим колумбиям и коста-рикам, а их фрукты остались здесь.

– С тобой привыкаешь к здоровой пище, – засмеялась Ксения.

– Похоже, это мое единственное достоинство.

– Я ожидала худшего, – она аппетитно хрустнула яблоком и пояснила. – Человек берет чужие книжки и отправляется в прошлое, чтобы выдать их за свои. Как прикажешь к нему относиться? Мало того, он еще и непролазно глуп: верит, что случайно узнал о секретной операции, и что испытателя подбирает какой-то лаборант.

Наконец-то она заговорила. У меня скопилось столько вопросов, что я начал в них путаться.

– Давай по порядку. Сначала про рукописи.

– Странное у тебя представление о порядке. Ну, хорошо. В издательстве тебя ждали. Рукописи уничтожили сразу же, как только ты их принес. Эти книги должны выйти позже.

– И под другой фамилией, – добавил я.

– Не все. Мефодий передал тебе и свои романы тоже. Какие – не скажу, Ташкова я не читала. И давай с темой творчества закончим, есть вещи поважнее.

– Например, машинка, которая все-таки осталась у Алены. Ты знала о ней с самого начала, но забирать не торопилась.

– Ты так и не понял. Операция задумана для того, чтобы переправить дырокол из две тысячи двадцать шестого в две тысячи первый. Все остальное – пшик, дымовая завеса.

Я перестал жевать и положил надкусанное яблоко на стол. А что я, собственно, хотел услышать – сагу о борьбе добра и зла? Примерно так все и бывает: полтора часа стрельбы, а в конце шкатулка, и вместо сокровищ – старая пуговица. Кругом одно вранье.

– Но для чего весь этот маскарад? Не проще ли было тебе самой отдать Алене дырокол, выпить за встречу и спокойно вернуться в свое будущее?

– Он пробивает время в пределах двух десятилетий, – проговорила Ксения. – В этом и заключается вся сложность. Можно перенестись в прошлое, открыть оттуда дыру и вернуться, а дырокол оставить там. Но только не в нашем случае. Проект «четыре нуля» и Алену разделяют двадцать пять лет, одним прыжком их не покрыть. Кое-кем пришлось пожертвовать.

– Мефодием!

Ксения медленно кивнула.

– И тобой, Миша. Но теперь…

Не дослушав, я вскочил и в бешенстве заходил по кухне.

– Кто вы такие?! Кто вы такие, чтобы…

– Прогресс – это не обязательно очкарик в белом халате. Иногда он становится хищной тварью. Вспомни тот же Чернобыль.

– Вспомнить – чего?

– Атомная энергетика… – начала она, но осеклась. – Ты не помнишь Чернобыльскую АЭС?

– Про городишко слышал.

– Миша… – Ксения побелела. Такой я ее еще не видел. – Восемьдесят пятый год. Шесть тысяч погибших. И ты не в курсе?

– Что ты несешь?

– Да. Это то самое, чего я боялась, – пробормотала она.

– Можешь толком объяснить?

– Я тоже знаю далеко не все. Дырокол появился в две тысячи двадцать пятом году. По официальной версии его собрал неизвестный самородок, кустарь-одиночка. Это, конечно, ересь. Я уверена, что дырокол просто подбросили. Если целый институт бьется больше года и не может понять принципа его работы, то ясно, что он… не отсюда.

– По-моему, ты слишком трепетно относишься к электронике. Любая, самая хитрая штука – это провода, по которым бежит ток. Не более того.

– Эдисон разбирался и в проводах, и в токе, но что он мог знать о компьютерах? В общем, ученые долго мудрили и не придумали ничего лучше, как отправить дырокол в прошлое. Они хотели иметь не черный ящик, а чертежи и схемы. Еще сильнее этого желали военные. Им нужен был не один прибор, а несколько. Машина времени в единственном экземпляре бесполезна, никто не осмелится ее использовать.

– Выиграть время на исследования дырокола при помощи самого дырокола. Оригинально. Только если ваши специалисты оказались бессильны, чего вы ждали от ученых прошлого?

– Практики ничего не добились. Нужно было обращаться к теоретикам, тормошить фундаментальную науку, а это очень долго. Лабораторию, изучавшую прибор, преобразовали в Отдел «четыре нуля» с собственной службой безопасности и прочими прелестями. Все другие программы закрыли. Сотрудников вместе с семьями вывезли куда-то за город.

– А как вы нашли Мефодия? Нарочно искали никчемного придурка?

– Ученые боялись нарушить естественный ход событий, но кое-кто покопался в архивах Министерства Национальной Безопасности и выяснил, что дырокол уже передавали, в сентябре две тысячи первого. Все было известно заранее: кто, кому и когда. Агент, участвовавший в акции с той стороны, то есть в прошлом, в двадцать шестом году оказался еще жив. Бодрая такая дамочка лет пятидесяти. Ты с ней знаком.

– Алена? Улитка?

– Ее агентурная кличка. Алена уточнила некоторые подробности, и все окончательно убедились, что это уже было. Начальство получило готовый сценарий.

– Актер не сопротивлялся.

– Конечно, нет. Когда подставной человек проболтался Мефодию о готовящемся эксперименте, тот сразу понял, что это его шанс.

– Они также знали, что он повезет с собой тексты, отдаст их мне и так далее.

– Да. Правда, одна деталь из общей картины выпадала. В документах МНБ говорилось, и Алена это подтвердила, что вас с Мефодием ликвидировали.

Ксения замолчала, ожидая моей реакции, однако меня эта новость не встревожила. Мне и самому было не совсем ясно, почему я все еще жив.

– Здесь у вас неувязочка выходит. Допустим, меня убрали. В две тысячи первом или в две тысячи шестом – не важно. Откуда, в таком случае, взялся Мефодий, ведь он – труп.

– Во-во. То же самое решили и аналитики. В тридцать лет человек мертв, а в пятьдесят – вроде уже нет. Та еще задачка.

– Но его все равно послали.

– Так было. Все встало с ног на голову: теперь уже не отправить Мефодия, означало бы изменить прошлое.

– Дальше я знаю. Он пришел и вручил мне рукописи. А потом его посетила новая идея: чтобы я перенесся еще на пять лет. Я так и сделал. В итоге Улитка получила машинку. Все счастливы. Зачем же ты меня спасла? И после аварии, и в метро?

– Ты крайне неусидчив, – сказала Ксения. – Сосредоточься. Прибор был один, и сейчас он у Алены. Что у меня в руке? – Она извлекла из кармана и положила на ладонь свой дырокол. – Примерно через месяц после отправки в прошлое наши мудрецы его раскололи. Они не только создали копию, но и сумели ее усовершенствовать.