Гильдия убийц - Личия Троиси Страница 39

— Становись на колени.

— Я не верю в Тенаара.

Дубэ не понимала, почему так поступает. Иешоль ясно объяснил: жить в Гильдии значит исповедовать культ, а жизнь в Гильдии — единственный способ избежать страшной смерти. Однако она не хотела подчиняться. Она считала, что Учитель запретил ей.

Рекла медленно обернулась:

— Любое твое ненужное непослушание, любое твое лишнее слово ведет к мучениям. Сейчас ты этого не чувствуешь, потому что напилась снадобья, но вспомни вечер своего посвящения, вспомни свои нечеловеческие крики. Ты снова испытаешь это, Дубэ, если не преклонишь колени.

Дубэ сжала кулаки, но встала на колени. Воспоминание о звере терзало ее, лишало сил и решимости отказаться.

— Я вовсе не заинтересована в том, чтобы ты оставалась с нами. Для меня ты была и будешь одной из проигравших, потому что ведешь себя как они. Но его превосходительство верит в тебя, а он — подобие Тенаара на земле, во всяком случае, пока не вернется Избранный Сын Бога. Если я сейчас не перерезала тебе глотку, так только из-за моей веры, так и знай.

— А я не убиваю тебя только благодаря принятому снадобью, — ответила Дубэ.

Рекла ухмыльнулась и стала учить Дубэ молитве.

— Могущественный Тенаар, бог молний и клинков, повелитель крови, освети мой путь, чтобы я могла совершить убийство и принести тебе в дар кровь проигравшего.

Рекла объяснила, что эту молитву читают убийцы перед выполнением своей миссии, и потребовала от Дубэ повторить молитву.

Дубэ надо было перевести дух. Что-то внутри мешало ей повторить эту отвратительную молитву. Дубэ сделала над собой усилие, ей удалось произнести эти слова, но таким озлобленным и переполненным ненавистью голосом, что Рекла тут же нахмурилась. В отличие от Иешоля эта девушка болезненно реагировала на святотатство, однако ее горящий взгляд ничего не мог изменить.

Дубэ начинала понимать границы дозволенного: только один человек мог решить ее участь — Иешоль, завлекший ее в свои сети. Раз так — с Реклой она не всегда будет церемониться.

Кончив молитву, они встали и уселись на одну из скамеек. Рекла начала просвещать Дубэ. О многом Дубэ уже знала от Учителя, что-то рассказывал Гаан, пока тянулись долгие дни очищения. Да и о слухах нельзя забывать, как ни страшно было, а все же люди обсуждали Гильдию. Рекла начала издалека. Тенаар — жестокое божество, обожающее смерть. Но прежде всего это бог, совершающий выбор: по одну сторону — избранные, победители, по другую — проигравшие. Проигравшие — обычные люди, те, кто никогда не убивают или же делают это на войне, по чужой воле. Это — существа, недостойные Тенаара. Он ненавидит их и жаждет уничтожить, потому что отвратительной ошибкой других богов было создание людей со слишком нежным сердцем. Победители — носители смерти, убийцы Гильдии.

— Мы не похожи на солдат, которые убивают других из ненависти. Тем более мы — не какие-нибудь наемные убийцы, убивающие за деньги и продающие благородное искусство убийства за кусок хлеба, — сказала Рекла, и ее глаза заблестели. — Мы убиваем во славу Тенаара, освобождаем мир от проигравших, чтобы настало время Тенаара: это будет мир, лучший мир, в котором будут жить только обожаемые им создания, это мы — победители.

Дубэ едва сдержала усмешку. Гильдия, убивающая во имя лучшего мира… Но Иешоль получал деньги за то, что спускал с цепи своих победителей. Гильдия управляла огромными денежными потоками!

Правдой было лишь то, что жизнь в этом мире ничего не стоила. Дубэ поняла это, когда ее выгнали из родной деревни, а отец ее не спас.

Рекла продолжала рассказывать: победители отмечены судьбой, они убивают еще в детские годы. Это дети, родившиеся от женщин, умерших во время родов, или такие, как Дубэ, кто во время игр убивает своего товарища, или дети, намеренно убивающие, просто так, без всякой причины.

Дубэ лишь покачала головой. Это не было сделано для Тенаара. Она понимала. Горнар умер не во имя Тенаара. Так произошло потому, что такова была судьба, вот и все. Дубэ молча слушала, но ничему не верила. Она слушала свою наставницу день за днем, но оставалась верна самой себе.

«Я — не такая, как они, и никогда такой не стану».

После обеда у Дубэ был один свободный час.

Рекла протянула ей толстую книгу в черном кожаном переплете, с увесистыми ржавыми накладками.

— Я хочу, чтобы к завтрашнему дню ты прочитала не меньше половины, — сказала она и удалилась, скрывшись в темном коридоре.

Дубэ заперлась в своей комнате, где в унынии целый час перелистывала книгу. Это был тайный текст для посвященных, описывавший социальное устройство Дома. Дубэ и представить себе не могла, что у Гильдии такая сложная организация. Она предполагала, что должны быть какие-то подразделения воспитанников, но даже не догадывалась, сколько каст и классов существует в этой сложной организации, насчитывавшей несколько сотен людей.

Она узнала, как много в секте стражей уровня Реклы: ответственный по кухне, ответственный за жертвоприношения, ответственные за новичков, за гимнастический зал, за чистоту в храме, есть и другие.

Дубэ открыла для себя, что Гильдия имеет подразделения и вне Дома, благодаря людям, которые, не будучи посвященными, каким-то образом позволяли Гильдии простирать свои щупальца по всему Всплывшему Миру. По большей части это были жрецы, которые тайно совершали обряды, и множество магов. Существовал и тайный список этих людей. Дубэ многих знала, некоторые служили советниками у королей, другие у графов. Ей было известно, что Гильдия могущественна, но даже не предполагала насколько.

О том, что час истек, Дубэ узнала по водяным часам. Она почувствовала себя так, будто наступило освобождение, теперь, наконец, она может отправиться в гимнастический зал.

Войдя, она с трудом узнала помещение, накануне вечером пустое и полутемное, сейчас оно было освещено, словно солнечным светом, большими бронзовыми треножниками, источавшими легкий фруктовый запах. Правда, и запах пота, который смешивался с запахом крови, сильно ощущался. Дубэ почувствовала легкое головокружение, но быстро пришла в себя. Она нашла Реклу, уже ожидавшую ее.

В залах собралось множество людей. Больше всего — детей и подростков, девочек и мальчиков. Были тут и совсем маленькие дети — все они делали самые разные упражнения, развивавшие и укреплявшие мускулатуру, улучшавшие чувство равновесия или способность концентрироваться. Некоторые упражнялись с оружием, кто-то сходился в рукопашном бою, отрабатывая приемы и изучая наиболее уязвимые точки человеческого тела. Кто-то суетился у мишеней. Но ни в ком из них не было ничего детского. Напряженным лицам не хватало той живости, которая (Дубэ знала это) свойственна детям. Это были взрослые в детском обличье. Дубэ вдруг вспомнила статую, стоявшую рядом с Тенааром, — странного мальчика с лицом взрослого человека.

Вместе с Реклой она прошла несколько залов, переполненных детьми и подростками.