Академия древнего лабиринта - Рина Лесникова Страница 4

— Вот и хорошо. Приступай. Что я должна делать?

— Экая прыткая. Я еще не согласился. И не соглашусь, — немного подумав, добавил он.

— Значит, боишься, — сделала вывод Ясиана, но потом даже приоткрыла рот от догадки, осенившей ее. — Рас, ты тоже не знаешь, что нужно делать?

— Не знаю, — немного цинично протянул он, а потом, решившись, выпалил. — Да, не знаю. Откуда бы я узнал. Это тебе перед свадьбой мать должна была все рассказать, а я еще молод жениться. Где бы мне это узнать было? Нет, я, конечно, видел, как это у лошадей и коров происходит, как без этого в большом хозяйстве. Но как у людей все бывает — не знаю.

— Мама сказала, что муж все знать должен, — растерянно произнесла девушка.

— Вот твой будущий муж точно знает, сколько жен уже пережил. К нему и обращайся.

Ясиана откинулась на спинку диванчика и прикрыла глаза, чтобы унять подбирающиеся слезы.

— Конечно, знает, — ее голос осекся. — И как девственности лишить, знает, и как силу всю из жены молодой вытянуть, знает. Думаю, он много чего знает. На то он и колдун. Иди, Растен. Извини, что глупость тебе предложила.

Ясиана поджала под себя ноги, чтобы парню было удобнее пробираться к дверце. Он приподнялся, глянул ее в лицо и опять опустился на сиденье.

— Ну чего ты ревешь?

— От счастья, Растен, от счастья. Разве ты не слышал, что все невесты перед свадьбой плачут от счастья?

— Эх, глупая девка. Твоя жизнь — тебе ею и распоряжаться. Говори, с чего начинать будем?

— Мама говорила погладить мужа, прижаться к нему губами и… и платья снять. Только ты, наверное, тоже все снять должен?

Они принялись раздеваться, смущенно отворачиваясь друг от друга. Длинные рукава платья мешали расстегнуть застежку у подаренного женихом пояса. Яся пыталась лихорадочно задирать их, но рукава не желали слушаться. Только она справлялась с одним, как съезжал другой. Растен уже давно сидел в одних нижних кальсонах, а девушка все не могла справиться с поясом.

— Вот же понаодевали. Давай помогу. А застежка-то хитрая, не каждый и управится, — парень восхищенно принялся разглядывать новую задачку.

Несколько минут он сосредоточенно с ней возился, но потом замочек щелкнул, и пояс упал на сиденье. Яся сняла верхнее нарядное платье, потом нижнее холщовое, поверх них аккуратно легла белая рубашка. Девушка наклонилась, чтобы снять самую последнюю, нижнюю рубаху, но остановилась.

— Ты не будешь смеяться? На мне нет панталон, — смущенно сказала она.

— Насколько я знаю, для того, что мы собрались делать, они не нужны, — Растен сидел с закрытыми глазами и излишне прямой спиной. — Мне тоже придется снять свои. Ты не возражаешь?

— Давай вместе. Только ты все равно не смотри. Раз, два, три.

Вскоре последние одежки легли в кучу других, а молодые люди продолжали сидеть на диванчике с закрытыми глазами.

— Давай начинать? Чего тянуть. А то тебе еще домой добираться, — неловко произнесла девушка.

— Давай. Ты повернись лицом к сиденью, обопрись на него руками, вот, я под колени тебе рубашку свою брошу. Я не знаю, как еще можно придумать.

— Ты не смотришь? Ты не смотри, ладно?

Ясиана встала на крепко сжатые колени лицом к диванчику, положила на него руки и уткнулась в них лицом. Если она не видит голого парня, то и он не увидит ее. Вскоре она почувствовала, как горячие колени Растена встали по обе стороны от ее ног. Он медленно наклонился, прижавшись к ягодицам чем-то еще более горячим. Затем коснулся грудью спины Яси, отчего по всему телу побежали крупные мурашки. Неприятно, а, тем более больно, пока не было. И показалось совершенно правильным и естественным, когда мужские руки обхватили ее груди. Растен провел губами по девичьей спине, затем, не встретив сопротивления, начал осыпать ее мелкими неумелыми поцелуями, а руки продолжали сжимать груди, и это было приятно. Ясиана даже застонала, когда он убрал одну и дотронулся до ее ягодиц, погладил их, слегка отодвинувшись, а затем направил рукой между ее ног то самое, горячее, и стал медленно двигаться вперед и назад, проводя этим самым по влажным горячим складочкам. Боли по-прежнему не было, даже приходилось сжимать зубы, чтобы не застонать от удовольствия. Рука вернулась на прежнее место на ноющей груди, сжала ее до боли, что вызвало стон наслаждения, и парень ускорил темп, все крепче прижимаясь к податливому девичьему телу. Казалось, что весь экипаж трясется от его резких движений.

Увлекшись, молодые люди не заметили, как их карета остановилась, и дверца открылась.

— Та-ак, кажется, это поле уже пашут другие, — послышалось вместе с победным кличем Растена.

В открытую дверь было видно, что экипаж находится посреди поля с робкой весенней травой, невдалеке стояло еще несколько таких же чудо-карет без лошадей, а рядом с их транспортом стояли четверо хмурых мужчин. Ну как, хмурых. Рассерженный вид имели только трое самых старших, а самый молодой из них, хоть и сдвигал старательно брови, но по глазам было видно, что он едва сдерживает смех. Несколько мучительно долгих мгновений потребовалось Растену для того, чтобы сориентироваться и захлопнуть дверцу кареты. После этого он протянул девушке первую попавшуюся рубашку, а потом сам стал поспешно натягивать одежду.

Одеваться Ясиане в тесноте кареты было неудобно. Но это было не главное неудобство. Стыдно было перед парнем, что так подставила его. Если у нее была небольшая надежда остаться в живых, то для него легкая смерть была единственной надеждой. После того, как все рубашки и платья были надеты, Растен достал нож.

— Тебе не справиться с ними, — с сожалением промолвила Яся.

Но парень отрицательно покачал головой, взял в руку длинные рукава Ясиного платья и одним движением обрезал их.

— Рас, ты что сделал? Теперь тебя точно убьют.

— Молчи, говорить буду я, — и Растен распахнул дверцу, выбрался сам, а затем помог выбраться девушке.

Молчать? Да при всем желании Ясиана не могла бы вымолвить и слова. Ей казалось, что от стыда ее язык онемел навсегда.

— Это я снасильничал вашу невесту. Я специально для этого пробрался в карету и снасильничал, — высоко подняв голову, заявил Растен.

— Зря ты, конечно, парень, это сделал, — заговорил самый молодой из встречавших, именно он что-то говорил про вспаханное поле, когда застал молодых людей в столь щекотливый момент. — Мы так долго ждали столь сильную Властительницу Духа. Спорили, кому же она достанется, а ты вот так запросто снял все сливки. Сил-то хоть добавилось?

— Я полон сил и готов сразиться с каждым в отдельности и со всеми вместе, — парень задвинул Ясиану себе за спину и угрожающе выставил вперед нож.

Самый старый из встречающих мужчин небрежно повел кистью, и нож в руке Растена осыпался ржавчиной.