Хранящая прах - Властелина Богатова Страница 4

— Потом расскажу, — Арьян вернул взгляд на братьев, уходя от ответа.

— Хорошо. У нас еще много на то времени, — соглашаясь, поднялся Ерислав во весь свой могучий рост. — А сейчас прошу в баньку, с дороги попариться. Людей еще расселить нужно, а вечером как соберемся, как пошумим да на весь детинец.

Поднявшись, Арьян крепким пожатием руки скрепил слова его.

Когда братия оказалась в предбаннике, солнце уже село, погружая детинец в прохладу. Поползли холодные тени, остужая нагретую за день землю, что даже трава поднялась, соком напитавшись. Пар да горячая вода еще больше размягчили тело, разморили, делая его свинцовым, неповоротливым, и уснуть бы крепким сном, да березовый веник, промоченный в варе, обрушивался раз за разом на спину, выдергивал Арьяна из полудремы. Не удалось уйти и от расспросов. Братья узрели рубцы затянувшиеся, но еще не сошедшие с кожи, да не дали долго побыть в покое. Вынудили рассказать и о Всеславе, и о том, как напал на него его же человек из дружины, и как в огненную навь едва не сошел. И от того сделалось еще тяжелее.

А после, как и обещал Ерислав, во дворе дружинном сдвинули столы широкие под открытым ночным небом, накрыли богато, возожгли костры, расстелили шкуры по скамьям, по случаю завалили секачей молодых да над огнем на вертела подвесили. Шумно стало, и о бремени своем Арьян позабыл. А потом за чарой другой, спор жаркий затеялся.

— Они страха не имеют! Думают, бесам этим дозволено все! — грянул Ерислав со своего места, сверкая одичавшим, разожженным вином горячим взором.

— Если уж на княжичей нападают, то что говорить о народе простом? Кто их защитит? — подхватил Заримир, оглядывая собравшихся мужей за столом.

Те ярились только с каждым словом, каждый понимал, что спускать такое с рук уже невозможно.

— Ждать, пока окрепнут да нападут первыми? Разве мы трусы какие или немощные, разве оружие не сможем взять в руки да показать, кто здесь хозяева? Разве не укажем на то, что земля эта наша и бесчинствовать на ней мы не позволим? Врагу не отдадим! Свое отстоим!

Мужи переговаривались, соглашаясь с каждым сказанным словом, пока новая волна гнева не обжигала сердца, не давая покоя.

Многое за этот долгий и шумный вечер было говорено. Арьян уже и сбился со счета, сколько чар медовухи и вина испил, только потяжелели руки и ноги, в голове зашумела кровь, да взор блуждающим стал. Понял, что с него довольно, когда пролил на стол брагу. Уж было Митко хотел подозвать — сам, верно, и не дойдет — как задержал его Ерислав, запястье сжал крепко, к столу пригвоздив.

— Посиди еще с нами, куда тебе торопиться?

Арьян повернулся, собираясь возразить другу, да взор его застыл, когда выхватил девицу, взявшуюся неведомо откуда. Не сразу он узнал в ней Дану, сестру княжичей. Так изменилась она, что и не признал, или выпитое виной тому?

Глаза серые, живые, с узкими зрачками. Волосы блестящие цвета золота. Тонкий нос с узкими крыльями. Маленькие губы алые, будто сок клюквенный. Она сидела с прямой спиной, расправленными плечами и взглядом спокойным — настоящая княжна. Дана была не одна, с младшей сестрой Люборадой. И понял гость, что не пьян он, что за год обе девицы изменились сильно.

Дана посмотрела на Арьяна как-то густо и долго, губ коснулась улыбка легкая и исчезла тут же. Она опустила ресницы, отводя взор, а на белой коже румянец проявился.

— Ну, здравствуйте, боярышни, — поздоровался за обоих Данимир, за ним и не убудет.

Люборада хоть и на зиму младше, но тоже девицей видной стала. Медная коса, кудрями мелкими обрамленное привлекательное лицо с серо-зелеными глазами и темными бровями. В отличие от сдержанной Даны, сестра не считала нужным как-то проявлять свое величие, подвижной и живой казалась с виду. И видимо, ее смех он слышал в горнице.

Арьян, склонившись к Ериславу, ответил:

— Данимир с вами посидит, он куда разговорчивее, чем я. Тебе ли это не знать, — поднялся, оправляя пояс, вылез из-за стола, оставляя друзей, зашагал прочь, чуть пошатываясь, направляясь в сторону хоромин, думая только об одной.

Погода портилась, клубились тучи над ровной гладью воды, сыпала морось, которая водяным панцирем покрывала волосы и одежду, делая ее тяжелой. Валганы сошли с ладей, когда влил дождь — он задержит на берегу надолго, потому хан распорядился поставить палатки и, чтобы не терять все же время, отправил вперед двоих всадников с приказом приготовить шатер для его будущей жены, и чтобы по приезду, встречали княжну Мирину как подобает.

Хан посмотрел в небо, лицо омыли холодные капли. До Вершуха они доберутся к обеду, хотя, если дождь не прекратится, то позднее. Всю дорогу размышлял о том, что выведал Угдэй о княжичах. Как теперь поступить? Он осознал, что нужно менять все: и место становища, и часть людей отправлять назад, в степи. Угдэй хмуро глядел на вождя и молчал. Батыр потерял покой, когда разузнал, что затеяли княжичи Явлича. Что ж, если те сколь же настырны, сколько глупы, он готов их встретить.

Дождь прекратился, и по кошме стучали редкие тяжелые капли. Вихсар смотрел на палатку, где находилась княжна, и думал обо всем, но прежде всего, о том, как поход его в земли воличей обернулся для него угрозой смертельной схватки. Разорвет глотку тому, кто попытается напасть на него, кто посмеет отнять то, что принадлежит ему. И пусть поможет ему в этом Великий Тангрин.

От княжны он старался держаться подальше, перебарывая мучительную тягу к ней, которая пожаром горела внутри, и огонь этот заполнял до самых краев, превращая его в тень. Находиться с ней рядом было опасно, и прежде всего для нее. Вихсар привык всегда получать то, что желает, он никогда не заставлял себя сдерживаться или ждать, особенно — согласия женщины. Он желал Сугар, и это доводило до безумия. Ни одну женщину он еще не вожделел с такой бешеной силой, до помутнения. Быть рядом и не сметь касаться ее — безумие. Он может сорваться, и так на грани. А это недопустимо, когда уже так близок к тому, что Сугар полностью станет его.

Пола укрытия, где находилась княжна, вдруг приоткрылась, и оттуда выглянула невольница. Девка жестом подозвала Тимина, что выскользнул наружу, как только прекратился дождь, чтобы проверить лошадей. Они о чем-то переговорили быстро, а следом отрок развернулся и прямиком побежал к палатке, где сидели Вихсар с батыром. Вид у Тимина был беспокойный, он, преклонив голову, бросил короткий взгляд на вождя.

— Говори.

— Княжне нездоровится.

Этого Вихсар и боялся. Он поднялся с расстеленных на земле шкур. Широким шагом ступая по размягченной сырой земле, прошел к укрытию. Откинув полог, нырнул внутрь. Мирину он нашел сидящей на шкурах, голова ее не покрыта была, и выбившиеся из косы волосы переливались в тусклом свете, будто снег. Одежда сухая — успела переодеться.

Пленница вжалась вся в угол, бросая опасливый взгляд на ворвавшегося хозяина.

— Оставь нас, — попросила ее княжна, и голос ее прозвучал хрипло.