Невиновных нет - Яна Горшкова Страница 4

— Меня зовут Рамман, я сын леди Джойаны Алэйи Янамари. Той, которую похитили в Санниве. Вероятно, она предвидела такое развитие событий и поэтому просила…

Отрепетированная речь лилась сама, а Рамман жадно вглядывался в черты Эска, стараясь отыскать… По большому счету, молодой человек не отдавал себе отчета, чего бы ему хотелось увидеть — сходство или различия.

Это в провинции народец в основном смешанных кровей, сильно смешанных, а в столице сыну Джоны довелось видывать среди вельмож чистокровных диллайн. Так вот Аластар оказался самым диллайнским. Одно слово — князь крови.

«Пожалуй, густые брови — от него, и чуть вьющиеся волосы тоже. Треугольная форма лица да тяжелый подбородок. Негусто, если честно».

Наверное, тайное родство сказывалось только в том, что с каждым произнесенным словом Рамман все отчетливее понимал — этот внимательный мужчина и пальцем не пошевелит для спасения леди Янамари.

— Моя мать сказала, что вы — ее друг. Настоящий друг.

— Так оно и есть.

Граф соизволил разжать губы. С огромной неохотой.

— Вы поможете найти ее, милорд?

Нет, диллайн не моргают веками, точно совы. Это старинный предрассудок. Но этот взгляд нельзя полностью считать человеческим. Слишком внимательный.

— Я попробую что-нибудь сделать для вашей матери.

«Что-нибудь» с диллайнского всегда переводилось как «практически ничего». Но почему?!

— Я приехал сюда, чтобы умолять вас о поддержке, чтобы помогать вам, если понадобится, чтобы…

— Зря. Вы можете возвращаться. В Янамари.

— Нет! — запальчиво воскликнул юноша. — Я не могу. Я…

Аластар Эск не заинтересован, у князя совсем иные планы на ближайшие сто лет, ему все равно, что станется с любовницей-шуриа. Может, потому мать и скрыла рождение обоих сыновей, потому что ему никто не нужен? На четвертой сотне лет — неудивительно.

— Вы поторопились. Мне уже известно, что вашу многоуважаемую мать похитили агенты лорда Конри, — спокойно произнес диллайн. — И я догадываюсь, почему так вышло.

Голос у Эска тихий, спокойный, невозмутимый. Словно не о возлюбленной говорил, а о посторонней, чужой ему женщине. Словно их связь не длится уже больше семнадцати лет.

Что-то подобное, если честно, Рамман и предполагал. Не мог знать точно, но догадывался той самой диллайнской половиной своей крови. И на этот случай у него имелся особый план: крайний, последний, специальный. Какой же диллайн без трех запасных вариантов?

«Мать меня убьет! Если она останется жива, то убьет. Пристрелит или отравит», — подумал лорд Никэйн за мгновение перед тем, как раскрыл снова рот, чтобы сказать:

— А вы догадались и о том, почему похищен мой младший брат?

Эск положил обратно перо. Серое, в мелких черных пятнышках. Интересно, чье такое?

— Когда это случилось?

— Через несколько дней после того, как исчезла Джона, — нагло соврал любящий сын. — И я тут же заторопился к вам, милорд.

Диллайнский князь задумался.

«У него странная прическа, — подумалось Рамману. — Не стрижка и не коса, а что-то среднее. Оттого он кажется взъерошенным».

— Ребенок — это проблема. Я не понимаю, зачем он понадобился Конри.

— А я понимаю, — заявил Рамман, не скрывая вызова.

Чуть приподнятая бровь Эска выражала сомнение и вопрос. Мол, и откуда такая уверенность?

— Мой младший брат Идгард на самом деле родился не в середине января, а 28 марта. Вы должны знать, что это означает.

Удовольствие, которое получает лопоухий юнец, припечатав ветерана к стене одним ударом кулака, не идет ни в какое сравнение с тем, что чувствовал Рамман, когда увидел, как крошечные точечки зрачков князя диллайн мгновенно заполнили всю радужку.

— Да, да… Он ваш…

И осекся. Потому что Аластар Эск шепотом сказал:

— Помолчи.

В этот момент дверь в кабинет с грохотом распахнулась.

— Янамари! Да как он посмел?! — закричала бледная высокая женщина, тыкая сложенным веером в сторону юного графа. — И теперь ты станешь отрицать?

Она взмахнула руками. Лиловая шаль на ее плечах очень напоминала крылья.

— Лайд. Выйди вон. Немедленно.

Конечно же, Рамману не научиться такому и за триста лет. И за четыреста. Просто потому, что он диллайн лишь наполовину. И очень нескоро его ладонь, впечатанная в столешницу, будет знаком смертельной опасности для всех окружающих.

Казалось, от звонкого шлепка трещина пройдет через весь замок и углубится в природный камень.

— Выйдите вон, миледи. У меня важный разговор.

И она вышла. Поклонилась сначала, очень низко, очень тщательно, а потом исчезла. Рамману бы тоже последовать хорошему примеру послушной графини. Но к нему у Аластара Дагманда Эска были вопросы.

— Присаживайтесь, лорд Никэйн.

Должно быть, обтянутое серо-голубым атласом кресло само подставилось под зад юноши, из опасения впасть в немилость у хозяина кабинета. Ослушников здесь не жаловали.

— Поговорим о вашем младшем брате.

И Рамман поведал все, что знал, — от момента, когда заметил у матери признаки беременности, и заканчивая подробным рассказом об успехах мальчика в учебе.

Но как так вышло, он объяснить впоследствии не смог бы никому.

— Прекрасно… Рамман… э… я могу вас так называть? — Эск дождался подтверждающего кивка. — Очень хорошо. — И поразмыслив, добавил: — Вам понравится в Амалере. Я почти уверен.

«Я погиб», — сразу же догадался юноша.

Солнышко радовало прятавшихся в лесах Локэрни беглянок недолго. Налетел ветер, нагнал тучи, и снова пошел дождь. Но капризы погоды оказались ничтожными в сравнении с неумолимыми законами человеческой природы. Людям надо пить и есть. Причем регулярно и полноценно. Нежный желудочек юного принца и луженое брюхо козопаса одинаково сводит от голода, не говоря уже о животах графинь и прапорщиц. Чтобы идти, нужны силы, силы дает пища, а пища… Она бегает на четырех лапах. Ее надо не только поймать, но и заставить себя съесть хоть кусочек.

Ежи прекрасны на картинках в детских книжках — такие умильные зверушки. Но на вкус они отвратительны. И то, что есть на свете места, где сизоватое, жесткое и к тому же воняющее псиной мясо считается деликатесом, ничуть не утешало графиню Янамари. Джона старалась не смотреть на то, что она ела, глотая, почти не жуя. Если бы еще резкий вкус во рту не вызывал рвотные позывы, то можно было бы считать, что трапеза удалась. Пучок свежих земляничных листочков спас положение.

— Эх, жалко, мелковата ежиха… — с сожалением вздохнула Грэйн, с хрустом разгрызая последнюю косточку. Ела она не торопясь, тщательно разжевывая, чтоб растянуть удовольствие: — Вот, помнится, в форте Логан…