Законодатели - Вера Крыжановская Страница 4

Тем не менее просто исключить из своей среды таких людей представляется опасным ввиду того, что они обладают великим могуществом, злоупотребление коим может причинить много зла; кроме того, будучи посвящены в великие тайны науки, они могут нарушить даже естественный ход событий, если бы вздумали преждевременно распространить свои знания среди толпы, достаточно умственно развитой, чтобы их использовать, но еще слишком невежественной, чтобы не употребить их во зло. Но как освободиться от этих опасных субъектов? Умертвить тех, кто насыщен первобытной материей, нелегко. Поэтому виновным предлагается на выбор: или добровольная и чрезвычайно мучительная смерть путем разложения заживо, или же – отправка в качестве просветителей на иную планету, предназначенную для пребывания будущих законодателей, но находящуюся еще на низкой ступени развития. Там они могут трудиться до назначенного им учителями срока, или до прибытия их туда.

Искупление было тяжелое, но оно очищало великого изгнанника, смывало с него прежние ошибки и одновременно служило его возвышению.

Верховный совет погружал тех из осужденных, которые избирали испытание путем тяжелого труда в ином мире, в состояние летаргии, а высшие посвященные отвозили их на отдаленную планету – поприще будущей работы великих иерофантов угасшего мира.

Изгнанники снабжались самым необходимым: магическими инструментами, могущими потребоваться снадобьями и библиотекой, обдуманно составленной не только из научных сочинений, но и таких, которые способствовали бы отдохновению ума. По просьбе друзей, изгнанникам прибавлялись кое-какие предметы роскоши и в заключение им давалось все необходимое для богослужения, дабы они могли привлекать чистые течения, потребные для уравновешивания атмосферических токов и управления силами хаотическими.

C самого дня приезда прибывших с Земли в поселении закипела лихорадочная деятельность. Одни из учеников великих магов спешили устроить около своих наставников нужные лаборатории, приспособить научные инструменты и т.д., а другие наблюдали за распаковкой и приведением в порядок драгоценных рукописей, содержавших историю и научные выводы о погибшей планете. Все привезенные сокровища прошлого складывались в подземельях, приготовленных для этой цели адептами-изгнанниками.

Глубоко несчастны были земляне. Оторванные от своей родины, привычек и благ земных, они походили на ошеломленное чем-то стадо, испуганно жались друг к другу, и видом своим возбуждали жалость. Но покровители их видели душевный разлад слабых душ и тотчас приняли энергичные меры, чтобы вывести их из оцепенения и отчаяния. Понимая, что лучшим лекарством в таких случаях бывает работа, маги прежде всего разделили их на группы, предоставив заняться собственным устройством в отведенных им пещерах или же помогать адептам в менее сложных работах. Более разумные и деятельные из землян быстро освоились и поняли, что дело обстоит вовсе не так худо. Местность была настоящим земным раем, по восхитительной красоте расположения, неописуемому богатству пышной растительности и приятному климату. Итак, энергичная часть пришельцев сумела оживить и увлечь других, более ограниченных умственно и безвольных; а затем вскоре вся маленькая армия землян горячо принялась за постройку временных жилищ и размещение огромного инвентаря, доставленного воздушной флотилией.

Едва прошло недели три, как первые работы уже были окончены. Лаборатории высших магов правильно действовали, и ученики их работали, передавая повеления учителей магам следующих, низших степеней. Затем на собрании ученых обсуждены и определены были планы тех таинственных особых работ, которые должны были послужить основанием будущей судьбы и воспитания грядущих рас.

– Братья! Первый наш долг состоит в том, чтобы заняться привезенными с собой людьми, которым предназначено стать ядром новых рас и цивилизаций, – сказал один из верховных иерофантов, председательствовавший на собрании. – Пока они вооружены только верой, благодаря которой и были спасены, но этого недостаточно для восприятия ими и усвоения возлагаемого на них долга. Нелегкое дело – сойтись с дикими народами в качестве просветителей, чтобы внедрить тем первые понятия ремесел и искусств, развить их грубый ум и установить законы для обуздания жестоких, зверских нравов первобытных людей. Да и сами они, в качестве пережитков цивилизации, достигшей своего апогея, но заглушившей праведные строгие законы своих праотцов, должны быть доведены еще до истинного познания справедливости и добра.

Для воспитания из них наставников низших рас нам нужны школы и время, но его у нас, к счастью, достаточно. Значит, надо начать с построения города, который и вместит школы посвящения; а для этого мы воспользуемся, конечно, скрытыми, находящимися в нашем распоряжении силами, которые помогут нам окончить довольно быстро это первое дело.

Обсудив и окончательно избрав место для божественного города, распределив работы между членами, сообразно специальности каждого, собрание разошлось, а небольшая кучка наших давних друзей сошлась на террасе, прилегавшей к занимаемой Нарайяной зале, куда тот пригласил их вместе с Удеа, с которым искренне сдружился. Во время путешествия на новую планету Нарайяна был очень мрачен. Вероятно, ему тяжело было расстаться с Землею; но в этот день к жизнерадостному магу вернулось его хорошее расположение духа.

На террасе стоял накрытый стол со вкусными превосходно приготовленными кушаньями из фруктов и овощей. Гости отдали должную дань угощению, и Эбрамар, улыбаясь, спросил, не сам ли Нарайяна так вкусно, по-поварски, изготовил обед.

– Избави меня Бог пачкать руки такой работой, – самодовольно ответил тот. – Я привез с собой повара с лакеем и, как видите, обслуживаюсь довольно сносно.

Заметив изумление Супрамати и других гостей, за исключением посмеивавшегося в бороду Эбрамара, добродушно указавшего, что Нарайяна не утратил своих административных способностей, тот весело сказал:

– Слушайте, друзья, как это произошло. Случилось это в последний день, когда наша старушка Земля трещала по всем швам, и я собирался сесть в свой аэро, чтобы ехать на сборное место нашей флотилии. Признаюсь, на душе у меня было так же темно, как и все кругом. Вдруг два обезумевших от ужаса человека бросились мне в ноги, уцепились за платье и умоляли спасти их, клянясь мне вечной благодарностью. Я хотел оттолкнуть надоедливых просителей; но, к великому моему изумлению, узнал в них слуг богача Соломона, который был прозван мною новым Лукуллом. Один из них был мне известен как превосходный повар. В миг сообразил я, что там, куда мы отправлялись, мне непременно понадобится прислуга. Одна мысль есть какое-нибудь рагу из кореньев, смастеренное, может быть, обезьяной или каким-нибудь чудовищем, привела меня в дрожь, а самому стряпать мне также не улыбалось. С другой стороны, иметь лакеем одноглазого или трехглазого субъекта, брр… Такой слуга видел бы или слишком много, или чересчур мало, и мне это тоже претило. Случай пришел мне на помощь, а эти бедняги в смысле груза не имели большого значения.

– Верите ли вы в Бога? – строго спросил я.

– Как не верить в наказание Божие, когда видишь ужасные последствия Его гнева, – с плачем ответили они.