Магия лжецов - Сара Гэйли Страница 4

Свет проникал в кабинет через узкое створчатое окно с армированными стеклами, расположенное позади моего рабочего стола. В лучах солнца, осветивших черное прямое каре Торрес, блеснули серебристые волоски. В этот миг я ощутила дух солидарности, который всегда испытывала в присутствии других женщин с проседью, но это быстро прошло. Торрес пристально наблюдала за танцующими на свету частичками пыли. Вдруг они стали сгущаться, постепенно складываясь в лицо, ужасно похожее на мое собственное.

Я с трудом подавила нарастающее внутри меня раздражение. Ни за что не стану кричать на эту женщину.

– Вас нельзя назвать ее точной копией, – заметила Торрес. – А я полагала иначе. Лицо то же, но…

– Мы двойняшки, а не близнецы, – перебила я. Затем обогнула стол и опустила на окне жалюзи, отчего пылинки – и знакомое лицо – исчезли. – У нее все в порядке?

– Все хорошо, – сказала Торрес. – Она одна из наших лучших учителей.

Я устроилась во вращающемся кресле и сложила руки на столе, напустив на себя деловой вид.

– Значит, вы из Академии.

На губах Торрес заиграла широкая теплая улыбка, и мне сразу стало уютно. «Черт возьми, а она хороша, – подумала я, – заставляет меня чувствовать себя как дома в моем же офисе». Я быстро отмахнулась от возникшего чувства комфорта, удерживая его на расстоянии вытянутой руки. Нет уж, спасибо.

– Именно так, – подтвердила она. – Я директор Осторнской академии.

– Не директриса? – не успев опомниться, спросила я. И внутренне съежилась, когда улыбка Торрес похолодела на несколько градусов.

– Нет. И, пожалуйста, не пытайтесь шутить по поводу моей должности. Словами можно добиться куда более интересных результатов. Большую часть первого курса мы обучаем своих учеников тому, что слова обладают силой и не стоит ее попусту растрачивать.

Живот скрутил знакомый спазм, как в кабинете директора, и мне пришлось напоминать себе, что, вообще-то, я нахожусь в своем кабинете.

– Поняла.

Некоторое время мы сидели молча; Торрес с довольным видом ждала, когда же я поинтересуюсь причиной ее визита. Но я никак не могла придумать способа, чтобы задать вопрос, не нагрубив, а эта женщина вряд ли стерпит дурные манеры. Снаружи, где-то вдалеке, слышались громкие дружеские возгласы – скорее всего, какие-то детишки прогуливали уроки и сейчас курили травку за складами. Они сидели, привалившись спинами к цементным стенам, вытряхивали из дешевых сигарет их содержимое и оставляли после себя кучки табака и обертки из-под «Тутси Поп» [1].

Торрес откашлялась. Я решила принять поражение.

– Чем могу помочь, мисс Торрес?

Торрес полезла в сумку и извлекла фотографию. На снимке было запечатлено лицо некой сотрудницы на пестром голубом фоне; подобные фотографии я видела на первых страницах своего школьного выпускного альбома. В моей голове мигом вспыхнуло слово размером с четвертак: «фосфоресцирующая». Таким словом обычно описывали свечение кошачьих глаз в темноте, и оно прекрасно подходило женщине с фотографии. Она была вся словно соткана из лунного света, с бледными белокурыми волосами и широко посаженными светло-зелеными глазами. Слово «красивая» здесь было неуместно; она будто прибыла к нам из другого мира. Она была невероятной.

– Ее зовут, – проговорила Торрес, после того как позволила мне неприлично долго пялиться на фотографию, – Сильвия Кэпли. Она преподавала в Осторне основы охраны и укрепления здоровья. Пять месяцев назад была найдена мертвой в библиотеке. И я хочу, чтобы вы отыскали убийцу.

Откровенно. Такой прямолинейности я не ожидала. Я бросила быстрый взгляд на фотографию.

– Я сожалею о вашей утрате, – машинально вырвалось у меня. – Но разве это не дело полиции? Вы же, э-э. Маги. Неужели у вас нет своей полиции?

Торрес, поджав губы, уставилась на окно, закрытое жалюзи.

– Есть. Но они, хм. – Она помедлила.

Я не стала на нее давить. Поскольку знала по своему опыту, что гораздо эффективнее позволить клиенту посидеть в тишине, чтобы ему самому захотелось ее заполнить. А я всегда отлично умела погружаться в тишину.

– Я не согласна с их заключением, – наконец выговорила Торрес. – И хотела бы услышать другое мнение.

– Мое мнение? – спросила я, одарив Торрес скептическим взглядом. – Я не расследую убийства. – Я сказала об этом так, словно это был мой личный выбор, а не банальный факт, обусловленный законом и скудной рекламой моих услуг. Наверняка найдутся люди, которые до сих пор нанимают частных сыщиков для расследования убийств, но пока ни один из них не постучался в мои двери. Хотя мне искренне хотелось думать, что это мой выбор.

– Мне вас очень рекомендовали, – сухо сообщила Торрес без всякого энтузиазма. – К тому же вам известно о нас. У вас глаз наметан и способен заметить то, что пропустили следователи, слишком занятые поиском очевидных фактов, а не попыткой разобраться с тем, что на самом деле произошло. С убийством.

– И каковы же очевидные факты?

Торрес буквально из ниоткуда выудила визитную карточку. Я вновь подавила в себе чувство раздражения. Вряд ли она делала это мне назло. Надеюсь. Она протянула мне визитку, и я, следовало отдать мне должное, сомневалась всего пару секунд, прежде чем позволила бумаге коснуться моей кожи. На оборотной стороне карточки безупречным директорским почерком была выведена баснословная цифра.

– Это сумма аванса, которую я готова заплатить. Наперед и наличными.

В тоне ее голоса не было слышно подвоха. Однако я сумела уловить нотки, подсказавшие мне, что она пыталась держать себя в руках. Я, не отрываясь, смотрела на визитку и подсчитывала нули.

– Почему вы готовы тратить такие деньги? Если полицейские-маги утверждают, что это не убийство…

– Это убийство, – резко оборвала она меня, словно захлопнула крышку шкатулки с драгоценностями, которую мне нельзя было трогать. Я подняла на нее удивленный взгляд, она тут же поджала губы и продолжила более спокойным тоном: – Сильвия была моей близкой подругой. Я отлично ее знала, а потому уверена, что она не погибала так, как они утверждают. Если решите взяться за это дело, пришлите договор по адресу, указанному на визитке. Буду ждать вас в своем кабинете в пятницу утром.

И прежде чем я успела хоть что-то спросить – прежде чем смогла придумать следующий вопрос, ловкий аргумент или легкую шутку, чтобы задержать ее, разговорить, заставить объяснить мне, о каких «очевидных фактах» идет речь, – Марион Торрес испарилась. Я сидела неподвижно в своем кресле и, пытаясь проглотить давнюю обиду, глядела туда, где недавно сидела женщина. Вечно эти люди так: бросят какую-то фразу, а потом – хлоп! Если бы они исчезали навсегда, моя жизнь была бы чертовски проще.