Сияющая цитадель - Дэвид Эддингс Страница 4

— Я не аристократ, Спархок. Я не умею изобретать пышныхфраз, чтобы впечатлить других — или себя. От меня этого не требуют. Давай-каспускайся, а то простудишься. У сутулых стариков, знаешь ли, здоровье хрупкое.

Королева Элана, светловолосая, бледная и прекрасная каквсегда, была в высшей степени разгневана, и Спархок заметил это сразу. Он такжезаметил, что королева приложила немало усилий, чтобы выглядеть поэффектней. Ееодежды были из темно-синего атласа, она тщательно щипала щеки, чтобы добитьсянежнейшего румянца, а волосы искусно уложила в сногсшибательную прическу. Онаругала его за легкомыслие тоном, от которого прослезились бы деревья исодрогнулись камни. Ее голос то взмывал, то падал до трагического шепота,повествуя о том, что ей пришлось пережить. Спархок не мог сдержать улыбки.Действо в роскошных королевских покоях происходило на двух уровнях одновременно— голос Эланы выражал крайнее неудовольствие, а ее приготовления говорили очем-то явно противоположном.

Он извинился.

Она решила не принимать его извинений и вылетела из спальни,громко хлопнув дверью.

— Весьма вдохновенно, — пробормотала Сефрения.Маленькая женщина сидела в наиболее безопасном дальнем углу комнаты. Ее белоестирикское одеяние мерцало в свете свечей.

— А, так ты заметила, — усмехнулся Спархок.

— И часто у вас такое бывает?

— О да! Она наслаждается этим. Почему ты пришла такпоздно, матушка?

— Афраэль хочет, чтобы я с тобой поговорила.

— Почему бы ей не прийти и не поговорить самой? Ей ведьне надо идти для этого через весь город.

— Это своего рода условность, Спархок. В подобныхситуациях я должна говорить за нее.

— А ситуация имеет особое значение?

— Имела бы, если бы ты был стириком. Мы, похоже,вынуждены произвести кое-какие замены в отряде, который поедет за Беллиомом.Халэд великолепно смотрится на месте своего отца, а вот решение Тиниенаотправиться в Чиреллос раздражает Афраэль. Ты можешь убедить его остаться?

— Нет, не стоит и пытаться. — Спархок покачалголовой. — Я не собираюсь рисковать его жизнью исключительно потому, чтоАфраэли будет без него скучно.

— Что, с его рукой так плохо?

— Достаточно плохо. Арбалетная стрела прошла прямочерез плечевой сустав. Если он пытается ею двигать, она выпадает из сустава. Аведь в этой руке он держит меч.

— Ты знаешь, Афраэль могла бы вылечить его.

— Я в этом не сомневаюсь, только я не позволю ей этогоделать.

— Не позволишь?

— Спроси, согласилась бы она подвергать опасностиздоровье своей матери исключительно ради симметрии. Поставьте на его местокого-нибудь другого. Если Афраэль смогла заменить Кьюрика Халэдом, онанаверняка может найти кого-нибудь на место Тиниена. Почему это для нее такважно?

— Тебе этого не понять.

— Так почему бы тебе не попытаться объяснить? Можетбыть, я удивлю тебя своей проницательностью.

— Странное у тебя нынче ночью настроение.

— Я только что поругался с женой, а это всегдаприбавляет мне странности. Почему Афраэль считает, что так важно иметь вокругсебя ту же самую группу людей?

— Тут дело в ощущениях. Присутствие рядом определенногочеловека — это нечто большее, чем просто внешний вид и звук его голоса. Крометого, имеет значение образ мыслей — пожалуй, важнее всего здесь его отношение кАфраэли. Для нее это значит очень много. И, привлекая новых людей с новымимыслями, ее очень легко вывести из равновесия. — Она пристально посмотрелана него. — Не правда ли, ты ведь ничего не понял?

— Нет, суть проблемы я уловил. Как насчет Вэниона? Онлюбит ее так же, как Тиниен, и она тоже его любит. Он подходит по духу, и он, вконце концов, тоже рыцарь.

— Вэнион? Чепуха, Спархок!

— Он, знаешь ли, не калека. Он бегал наперегонки вСарсосе и чувствовал себя после этого так же чудесно, как после драки строллями.

— Я не намерена даже обсуждать этот вопрос. Спархокпересек комнату, сжал ее запястья в своих руках и поцеловал ее ладони.

— Я люблю тебя, моя дорогая матушка, — сказал оней, — но я все-таки не могу выполнить твою просьбу. Не стоит заворачиватьВэниона в вату только потому, что он может повредить себе палец. Если ты непредложишь его Афраэли, это сделаю я.

Она выругалась по-стирикски.

— Неужели ты не понимаешь, Спархок? Я уже однажды почтипотеряла его. — В синих глазах Сефрении полыхнула непритворнаяболь. — Если с ним что-нибудь случится, я умру.

— Пока с ним вроде бы ничего особенного не случилось.Так ты сама предложишь его Афраэли, или мне сделать это?

Она вновь выругалась.

— И откуда только ты узнала все эти слова? —спросил он. — Если это решает нашу маленькую проблему, то я что-тозадержался на пороге спальни.

— Я не вполне поняла тебя.

— Сейчас время поцелуев и улаживания отношений. Если ясейчас замешкаюсь со смягчением неудовольствия Эланы, она обидится и решит, чтоя больше не люблю ее.

— Так ты хочешь сказать, что эта сцена была не более чемприглашением в спальню?

— Такое поведение может сбить с толку, но по некоторымприметам я понял, что да. Иногда я бываю чересчур занят делами и забываюуделить ей достаточно внимания. К каждой подобной речи она долго готовится, иэта речь означает всего лишь, что она по мне соскучилась. Мы поцелуемся изаймемся друг другом, и все снова будет в порядке.

— А не проще было бы сказать тебе все это напрямик, безизлишних церемоний?

— Возможно, но это бы не так ее развлекло. Я могу идти?

— Почему ты меня избегаешь, Берит-рыцарь? —спросила императрица Элисун со слегка обиженной ноткой в голосе.

— Ваше величество неверно понимает меня, — ответилБерит, слегка краснея и отводя глаза.

— Я уродлива, Берит-рыцарь?

— Конечно же, нет, ваше величество.

— Почему же тогда ты не смотришь на меня?

— У эленийцев не принято смотреть на неодетую женщину,ваше величество.

— Но я же не эленийка, сэр рыцарь. Я валезийка, и явовсе не неодета. На мне достаточно одежды. Если ты пойдешь со мной в моипокои, я покажу тебе, в чем разница.