Тени Санктуария - Роберт Линн Асприн Страница 4

Весс пододвинула стул. Рукой она нащупала под столом пальцы Чана, который легонько погладил ее по руке.

— Я хотела только предложить место, ведь вся зала полна.

Спрятав кинжал в ножны, незнакомка пристально глянула в глаза Весс. Слегка вздрогнув, та представила себе, что с удовольствием могла бы провести ночь с Чаном с одной стороны и незнакомкой с другой.

«Или ты можешь лечь в центре, если захочешь», подумала она, выдержав взгляд.

Та рассмеялась, и Весс не смогла определить, чем вызван ее смех.

— Раз другого места нет, то я сяду с вами. Мое имя Литанде.

Назвав себя, путешественники предложили ему — Весс заставила себя думать о Литанде, как о мужчине во избежание новой обиды — вина.

— Я не могу принять ваше вино, — ответил Литанде, — но для знакомства предлагаю пустить по кругу самокрутку. — Завернув мелко порубленную траву в сухой лист, он поджег его, затянулся и выдохнул дым. — Вестерли, фреджоджан.

Весс согласилась из вежливости. Когда она кончила кашлять, горло пересохло, а от сладкого аромата слегка закружилась голова.

— Здесь требуется умение, — улыбнулся Литанде.

Чан и Кварц оказались не более умелыми, а Эйри, глубоко вдохнув дым, закрыла глаза и задержала дыхание. Пока они с Литанде курили, остальные заказали еще эля и флягу с вином.

— Почему именно меня из всей толпы ты пригласила сесть с вами? — спросил Литанде.

— Потому что… — Весс сделала паузу, чтобы облечь интуитивное чувство в правильную словесную форму. — Ты выглядишь, как человек, знающий что происходит, ты можешь помочь нам.

— Если вам нужна информация, вы можете ее получить и не нанимая волшебника.

— Ты волшебник? — спросила Весс.

Литанде жалостливо глянул на нее:

— Ребенок! О чем там думают ваши люди, когда посылают на юг невинных детей! — Он коснулся звезды во лбу. — Что это может, по-твоему, значить?

— Не знаю, возможно, это знак чародея.

— Прекрасно. Еще несколько подобных уроков, и у тебя появится шанс выжить в Санктуарии, в Лабиринте, в «Единороге»!

— У нас нет времени, — прошептала Эйри, — возможно, что мы уже его растратили.

Кварц нежно обняла ее.

— Вы нравитесь мне, — сказал Литанде. — Скажите мне, в каких сведениях вы нуждаетесь. Возможно, я смогу подсказать вам, где вы можете получить их подешевле, недешево, но и не очень дорого. Например, у Джабала-работорговца, или у наблюдателя… — заметив выражение их лиц, он остановился:

— Работорговец!

— Он тоже собирает информацию. Не стоит волноваться.

Они хором заговорили, но враз смолкли, поняв, что не знают, с чего начать.

— Начните с самого начала.

— Мы ищем одного человека, — начала Весс.

— Здесь плохое место для поисков. Никто не скажет вам ни единого слова о посетителях таверны.

— Но он наш друг.

— Это только вы так считаете.

— В любом случае Сэтана не было здесь, — ответила Весс. — Если бы он был волен прийти сюда, то был бы свободен и отправился домой. Мы бы узнали что-нибудь о нем, или он нашел бы нас, или…

— Вы боитесь, что его заключили в темницу или сделали рабом?

— Наверняка дело обстоит именно так. Он отправился на охоту один. Ему так нравится.

— Порой нам необходимо одиночество, — объяснила Эйри.

Весс кивнула.

— Мы не беспокоились до тех пор, пока он не вернулся домой к равноденствию. Мы отправились на поиски и обнаружили его лагерь и старый след…

— Мы надеялись на похищение, — добавил Чан, — но никто не появился с предложением выкупа. Следы были старыми, кто-то увел Сэтана с собой.

— Пустившись по следу, мы кое-что слышали, — заговорила Эйри. — Но вскоре оказались на перепутье, и нам пришлось выбирать, какой дорогой идти. — Она небрежно пожала плечами, но отвернулась, не в силах скрыть отчаяние. — Я не смогла найти следов…

Эйри, способная двигаться куда дальше, чем остальные, каждый вечер появлялась на новой стоянке все более уставшая и взволнованная.

— Видимо, мы избрали не ту дорогу, — подытожила Кварц.

— Дети, — начал Литанде, — дети, фреджоджаны…

— Фреджоджани, — механически поправил его Чан, но покачал головой и извиняюще простер руки.

— Ваш друг стал одним из рабов. Вам не найти его по документам, если только вы не узнаете, что за имя выжгли ему. Узнать его по описанию просто великая удача, даже если у вас с собой есть гомункулус. Сестры, брат, вы не узнаете его теперь.

— Я узнаю его, — ответила Эйри.

— Мы узнаем его даже среди соплеменников. Но сейчас это неважно, ведь его признал бы всякий, кому он попался бы на глаза. Но НИКТО не видел его, а может быть, если и видели, то ничего нам не сказали, — Весс бросила взгляд на Эйри.

— Видишь ли, — заметила та, — он крылат.

— Крылат! — изумился Литанде.

— Я полагаю, что на юге крылатые люди редкость.

— Крылатые люди на юге — существа из легенд. Крылат? Наверняка ты имеешь в виду…

Эйри попыталась сбросить плащ, но Кварц быстро приобняла ее за плечи. Весс нашла нужным вмешаться в разговор.

— Кости длиннее, — показала она на три вытянутых пальца руки, — и сильнее, а между ними натянута кожа.

— И такие люди летают?

— Конечно. Зачем еще нужны крылья?

Весс посмотрела на Чана, который кивнул и потянулся за вещмешком:

— У нас нет гомункулуса, — сказала Всосано есть картинка. Это не сам Сэтан, но человек, очень с ним схожий.

Из вещмешка Чан аккуратно вытащил деревянный футляр, который нес с собой от самого Каймаса. Сняв крышку. Чан развернул на столе очень тонкий кусок каолиновой шкуры. На одной стороне виднелся текст, с другой помещалась картинка с подписью.

— Это из библиотеки в Каймасе, — объяснил Чан. — Никто не знает, откуда взялось изображение. На мой взгляд, оно достаточно древнее, и в прошлом это была одна из страниц не дошедшей до нас книги, — он показал Литанде текст. — Я могу расшифровать надпись, но язык мне неизвестен. Ты сможешь его прочесть?

Литанде покачал головой:

— Мне он тоже незнаком.

Разочарованный Чан показал волшебнику изображение. Весс тоже пододвинулась ближе, пытаясь в тусклом свете свечи внимательно его разглядеть. Картинка была прекрасна, почти как сам Сэтан в жизни. Сходство было поразительным, учитывая, что свиток оказался в Каймасе задолго до рождения Сэтана. Ее взору предстал стройный и сильный крылатый человек с золотыми волосами и огненно-рыжими крыльями. Его лицо являло смесь мудрости и глубокого отчаяния.