Поцелуй врага - Лана Морриган Страница 4

– Не дергайся, Рокотов. – Платов реагирует на выпад, с силой отталкивая Мита в грудь.

– Пап, не нужно. – Леся тянет отца в коридор. – Пап, идем. Идем, – повторяет с мягкой улыбкой.

– Ты чего к нему полез? – шепчу, придерживая я друга.

– Не понравилось, как девчонку тряханул, – скалится он.

– Кретинизм подцепил? Так предохраняться надо, – пытаюсь разрядить обстановку.

– Да пошел ты. – Он сбросил мою ладонь с плеча.

– Мит?

– Отвали, – рычит тот.

Замечательно поговорили, конструктивно.

– Завтра. Все действия после ответа Платова, – недружелюбно летит в нашу сторону, а мы топчемся на пороге кабинета. – Я сам ему позвоню. У вас кофе есть? – Альфа упирается в нас тяжелым взглядом. – Нет? Идите!

– Дядька… – зовет Мит.

– Лео, – я пытаюсь вступить в разговор.

– Завтра, – Альфа обрывает наши попытки заговорить. – Завтра, – повторяет с рычанием, своим примером указывая на выход.

– На вас, Рокотовы, отрицательно влияет растущая луна, – подытоживаю я разговор. – Ладно, Альфач рычит, а ты какого хрена полез на Платова?

– Надо, – отвечает Мит.

– Чего тебе надо? Получить хороших звездюлей? – Последние три ступени я преодолеваю прыжком.

– Коваль…

– Хренову тучу времени Коваль. Ты чего кинулся на чужого Альфу? – Мит не слушает, выбегает через вход для сотрудников.

Задние фонари черного внедорожника мелькают у ворот, подпрыгивая на «лежачем полицейском.

– Его девчонка – моя, – зло выдыхает друг, сверля взглядом въезд.

Не могу сдержать эмоции и вскидываю руки:

– Ах-ре-неть. – Меня разбирает неконтролируемый хохот. – Серьезно? – выдавливаю, а сам уже упираюсь ладонями в колени, закашливаюсь, поперхнувшись слюной.

– Не сдохни. – Мит хлопает по спине сильнее, чем нужно.

– Сдохну, – успеваю я произнести между ударами, – если ты не прекратишь лупить.

– Думаешь? – огрызается Мит, но прекращает «спасать» мою жизнь от позорного удушения своей же слюной.

– Хватит пялиться на ворота, не вернется твоя малышка, отец заругает, рано ей еще спариваться. Ай, мля, больно же. Кажется, что-то хрустнуло.

Я отошел на безопасное расстояние, прощупывая поясницу.

– На то и был расчет, – рычит друг.

– Да успокойся, – я отступаю еще на пару шагов. – Я же могу случайно удалить ее номер. А он у меня есть, – похлопываю по карману брюк.

– Дай телефон!

– Да отвали ты, – изворачиваюсь я, – мы, конечно, с тобой близки, но я еще не готов перейти на новый уровень. Кому скажи, не поверят, друг оказался вдруг… – Крутанулся на месте. – Смотри, складские удивляются и охают, не ожидали, что ты меня за яйца будешь хватать.

Резкий удар в грудь, и я считаю кирпичную кладку позвонками. Дошутился…

– Надо запомнить, – легкие горят огнем, – что при встрече со всей парой у волка разжижаются мозги, – я растираю грудину. – Держи, – протягиваю смартфон. – Сам найдешь в справочнике? – Скатываюсь по каменной кладке, присев на корточки. – Надеюсь, что меня не постигнет ваша участь. Арнар, Лео, теперь ты… – Хотел было добавить «Бабы вам мозги выели», но вовремя захлопнул рот, поймав двинутый взгляд. – По фамилии ищи – Платова.

М-да, сегодня я потерял лучшего друга. Прощай, побратим! Здравствуй, унылый моногамный самец…

Яна

***

– Вик, мы же за прошлый заход собрали приличную сумму, – произношу я.

– Янчик, ну что там было? – Перехватив непослушные кудри, подруга собирает кулю, присаживаясь на край старого дивана.

– Семьдесят три тысячи. Семьдесят три. – Сон как рукой сняло, как только я узнаю, что денег не хватает даже на квартплату, не говоря о продуктах. – Прошло только две недели, я же просила умерить расходы.

– Две недели. – Сдув прядь со лба, подруга загибает пальчики. – Семьдесят три на два – тридцать шесть пятьсот. Сама подумай, мы имеем на двоих в неделю тридцать шесть тысяч. А на одну – восемнадцать двести пятьдесят. И ты еще спрашиваешь, куда делись деньги?! Их просто нет, – разводит пустые ладошки перед моим лицом. – Пф-ф-ф, и кончились.

– Вика. – Я собираю одеяло гармошкой, впиваясь пальцами. Одеяло и постельное белье— единственное, что было новым в этой комнате. У меня нет возможности купить свой угол, нет возможности поменять старую мебель, пропитанную запахом гари, сигарет и одеколона «Красная Москва», или сменить пожелтевшие обои на низких стенах, но спать на чужом застиранном белье, мучаясь вопросом, что могло на нем происходить, никогда не буду. – Где деньги? – задаю прямой вопрос.

– Они…

– Где деньги, Вика!?

– Их нет, – виновато улыбается подруга.

– Только не говори, что приходил Стасик-разик и рассказал, как в очередной раз вляпался по самые уши. А ты поверила и отдала ему наши, – выделяю я и повторяю с нажимом: – Наши деньги. Мои! Вик! Я рискую!

– Да-да, – отмахивается подруга, – а вдруг волчица не откликнется… И бла-бла-бла… Мне иногда кажется, что ты сумасшедшая. Сама-то в это веришь? Оборотень, – смеется она. – И не давала я денег Стасу! Внесла первый взнос на маммопластику. – Вскочив на ноги, Вика упирает кулаки в бедра и склоняется надо мной. – Не нужно меня отговаривать! Я уже и обследование прошла!

– Ты дура, Вик! Мы есть твою новую грудь будем? Или оплатим ею аренду? – спрашиваю я.

– Нет, заработаем. Сегодня очумительная вечеринка в «Прайде», богатеньких лошков будет – м-м-м, – протягивает она.

– Я не пойду в «Прайд», клиенты этого клуба вполне могут свернуть нам шеи только за попытку их обдурить. – Я шарю ногами в поисках тапок.

– Утрем нос закоренелым шовинистам! – Вика вдохновенно жестикулирует. – Ударим по кошельку мерзких кобелей, что в командировках снимают девчат вместо того, чтобы купить жене и деткам подарки! Отомстим за все слезы, пролитые в браке!

– Вик, ты что несешь? Ты и замужем не была, – я приглаживаю волосы.

– А не нужно воспринимать мои слова буквально. Не была, а кто-то другой был.

– Я не собираюсь оплачивать твою грудь. – Я поворачиваюсь спиной к подруге, снимая футболку и надевая плотный топ. – Попроси Стаса. – Открыв со скрипом дверцу старого шкафа, достаю теплый спортивный костюм.

– Яночка, я обещаю, что одного вечера хватит на пару месяцев, плюс оплата остатка моей операции. Найду самых богатых и самых тупых. Яночка. – Она подходит ближе и помогает расправить завернувшийся край кофты. – И ты сможешь до января отдохнуть. Ты отдохнешь, а я восстановлюсь, как раз к новогодним праздникам. Только вспомни, какой заработок зимой, – кричит мне в спину.