Избранная страны драконов - Тася Тараканова Страница 4

*

Соня

День ото дня Поваринск подсовывал мне свои искусные иллюзии. Верховия проступала через реальность моего мира. Чудились драконы в стальных телах реактивных самолётов, чертивших в небе белые полосы. Сверкающие точки блестели золотом в закатном солнце, распуская за собой длинные вспененные хвосты. Деревья, улицы, дома меняли очертания. Места, которые были мне известны с детства, становились другими — трансформировались, стоило направить на них свой взгляд.

Окружающие люди вызывали болезненный интерес, всюду искала я знакомые черты, всматривалась в прохожих, прислушивалась к разговорам. Бездомных собак, которых я подкармливала около дома, становилось все больше с каждым днём, грозя соседям непредвиденными трудностями.

На кухне я развернула целую лабораторию по приготовлению кошачьего сухого корма. Я толкла в ступке куриные кости, перетирала шкуру, птичьи головы и лапки, которые специально покупала в магазине. Всю эту массу сушила в печке, поражая бабушку своим усердием. Моё желание собственноручно приготовить корм для Барсика, привело маму с бабушкой к выводу,что Соне, то есть мне, надо поступать на биологический.

Разговоры о биологическом факультете не отвлекли меня от создания корма. Получившийся сухой порошок я, вычитав из интернета, разбавляла крахмалом, скатывала в шарики, и вновь сушила в духовке.

Наша маленькая квартирка пропиталась специфическими запахами. Барсик отказывался есть мою стряпню, но я упорно продолжала искать нужные ингредиенты и экспериментировать с пропорциями. В дело пошел засохший хлеб, рыбные кости и витамины из аптеки.

Когда я добавила в месиво внутренности селёдки, бабушка и мама попытались выразить протест, но напоминание о биологическом факультете, заставило их всего лишь чаще проветривать комнаты. Мой любимый Барсик, наконец-то, соизволил вкусить сухарики. Я ликовала, прыгала и кричала от радости. Узрев мой восторг, мама и бабушка решили больше не препятствовать моему, как они выразились, призванию. До института оставалось три года, но бабуля с мамулей облегченно вздохнули, так я порадовала их своим (ха-ха) осознанным выбором.

И всё же хлопоты не могли отвлечь меня от навязчивых мыслей. Я то и дело зависала в пространстве, возвращаясь в прошлое, которое проступало сквозь привычные картины. Мне, Соне Снегиревой, не хватало самого воздуха Верховии. И этим воздухом (я не скрывала от себя правду), был Эрвин Вышнев.

Чтобы попытаться забыть виновника грёз, я решительно сняла кулон, который постоянно возвращал меня в эпицентр собственных чувств. Хотя бы небольшая передышка, краткий отдых, чтобы не думать о нём днём и ночью. Мы в разных мирах, в разных галактиках, ничто не способно соединить нас. Цепочка с кулоном очутилась в шкатулке, где, я надеялась, она обретёт тихий домик, а моя душа немного спокойствия.

Прошло несколько дней. Мое разбушевавшееся воображение и бесконечные диалоги с Эрвином поутихли. Но после дня наступает ночь. То время, когда разум теряет контроль, и в сновидения прокрадываются образы, утром отдающиеся тяжестью в голове, и не получается вспомнить, что привиделось накануне.

То утро пошло по новой траектории. Не отдавая себе отчёта, я машинально открыла резную шкатулочку, достала солнечный камень и повесила цепочку с кулоном на шею. Сама по доброй воле и без всякого принуждения нацепила украшение, хотя несколько дней назад водрузила его в шкатулку с намерением забыть.

Немного позже, обнаружив кулон на шее, застыла в замешательстве, не в состоянии вспомнить, когда солнечный камень занял своё законное место. Плюнув на воспоминания, я занялась повседневными делами. Всякие бестолковые мелочи, типа просмотра инстаграма, лайки, комменты вполне отвлекали от тревожных мыслей.

Новости из интернета разогнали утреннюю тоску, я даже вначале не поняла, отчего постоянно тереблю кулон. В очередной раз, ухватив солнечный камень, я вскрикнула и отдернула руку. Кулон нагрелся так, что жёг кожу сквозь футболку. Я мгновенно сняла подарок Эрвина и положила на стол. Камешек в серебряном обрамлении слегка светился. Я, не отрываясь, смотрела на него, прекрасно понимая, что это означает.

Сердце забарабанило, как швейная машинка за стеной у соседки. Моё с таким трудом приобретённое спокойствие в один миг развеялось на атомы. Эрвин в беде. Ему грозит смертельная опасность.

Что можно сделать, сидя в Поваринске?

Портал в Верховию был только один, через старую квартиру, дверь которой неизвестно кто открыл для меня. Как вернулась обратно, я тоже не представляла. Загадкам я присвоила категорию «чудо», или «как в сказке», но это ничего не меняло для меня.

Положив кулон в карман, я через полчаса стояла у знакомого подъезда старого двухэтажного дома. Я не собиралась делать глупости, но меня как магнитом тянуло сюда. Неужели я серьезно хочу повторить свой трюк и вернуться в Верховию?

Ни за что! Да и не получится. Моя рука машинально нащупала горячий желтый камень.

Гостеприимная дверь в подъезд стояла открытой, словно, улыбаясь, её подпирал обломок кирпича. Подъезд манил, гипнотизировал, тревожно смотрел на долгожданную гостью. Зайдет ли? «Надуманные страхи» — мелькнула, исчезла мысль. Зачем я примчалась сюда? Что меня ждет? Глупые вопросы покинули глупую голову и я, почти не сопротивляясь внутреннему зову, поднялась на второй этаж и застыла перед дверью, обитой облезлым коричневым дерматином.

По спине поползли мурашки, дверь напротив отворилась, и голова бабки соседки высунулась из узкой щели.

— Забыла чего у своего деда? — спросила она с приторной любезностью. С чего вдруг эта любезность появилась?

— Э…, — забормотала я, стараясь сочинить на ходу какой-нибудь предлог. — Перчатки, вот.

— Та, как же без них? — бабуля растянула губы в подобие улыбки, но старческий рот с редкими чёрными пеньками сточенных зубов произвёл на меня зловещее впечатление.

— Они для бала, в бальном платье без перчаток нельзя, — разворачиваясь к бабусе всем корпусом, сообщила я на одном дыхании.

Морщинистая высохшая куриная лапа со скрюченными пальцами протянула ключ, я замерла от страха.

— Открывай, бери перчатки, подожду тебя.

Едва дыша, я подошла и взяла ключ. Мне вдруг захотелось увидеть старушку во весь рост, а не только её птичью голову, выглядывающую из чуть приоткрытой двери. Что-то смутно знакомое почудилось в бабусе. Ключ в моей руке ходил ходуном, — так тряслись руки. С чего я так испугалась?

— Иди, иди, открывай. Тебя целый день чтоль ждать? — забубнила старуха, повышая голос.

Искоса поглядывая на бабку, неуверенно поднесла ключ к замку, оглянулась, глаза старушенции вспыхнули странным желтым светом.

— Иди уже быстрей! — гаркнула бабка.

«Опасность!» — полыхнуло в голове, и я ринулась вниз по лестнице.

— Ключ отдай, — несся в спину визг старой карги, — верни ключ!