Рубин I - Даниэль Зеа Рэй Страница 4

Девица отпрянула от столика и поджала пухлые губы. Все-таки дивная у нее красота. Глаза, как озера между хребтами Эрьмы́. От их синей поверхности отражалось само небо, а в манящих глубинах можно было сгинуть навек. Взгляд незнакомки был так же холоден, как и вода в тех озерах, но он притягивал к себе внимание Ордериона, словно искушал поддаться минутному наваждению и с головой нырнуть в грех.

Таких красавиц, как эта, среди распутниц не найти. Их чары без труда позволяли околдовать прилично зарабатывающего мужчину и выйти за него. Правда у этого мужчины потом могло появиться очень много проблем: красивую женщину в свою постель хотели многие, и из этих многих некоторые приходили и брали вожделенное силой.

Возможно, то же самое случилось и с этой женщиной? Кто знает, не красота ли принесла проклятье, что вынудило ее защитника стать беспомощным и отдать деву на растерзание, а потом и вовсе отказаться от нее и отправить с глаз долой? Поэтому она здесь, на чужих землях, опороченная и брошенная на произвол судьбы, зарабатывает на жизнь так, как умеет? «Тогда могла бы стать прачкой или мыть полы», — подсказал внутренний голос. И Ордерион был вынужден с ним согласиться: эта дева выбрала путь порока самостоятельно.

Тем временем мимика на лице незнакомки начала меняться. Чуть вздернутый аккуратный нос поморщился. Темные брови взметнулись вверх, ресницы затрепетали, а высокие скулы заострились. Полные губы сложились трубочкой и она... медленно выдохнула, закрывая глаза.

Ордерион удивился. Дева, пребывающая на грани безумия минуту назад, внезапно взяла себя в руки? Какой же сегодня богатый на неожиданности день! Распутница открыла глаза и повернулась лицом к начальнику заставы, ожидая, очевидно, что тот произнесет что-нибудь более внятное, чем протяжное «э-э-э».

Тот сразу же подобрался, прочистил горло и подавился слюной. Распутница сжала челюсти, с презрением глядя на закашлявшегося начальника заставы.

Пора было завязывать с этим бардаком. Ордерион достал из нагрудного кармана мешочек с монетами и выложил на стол три седоула с отчеканенным на них профилем отца-короля. За эту сумму можно было снять двух распутниц и держать их всю ночь (за Атана Ордерион рассчитывался не раз). И хотя пришлая девица явно следила за собой и выглядела на порядок лучше, чем ее соседки у стойки трактирщика, принц посчитал, что этих монет будет достаточно. Спрятав мешочек назад, в карман, Ордерион подвинул оплату в сторону чужеземки.

Та не терялась и быстро все забрала. Взвесила в руке, закивала, одаривая принца снисходительным взглядом, словно убогого на паперти. А затем развернулась и направилась к стойке трактирщика.

— Посто-о-о… — успел завопить начальник заставы перед тем, как снова закашляться.

— Куда?! — послышались недовольные голоса местных развратниц, не желающих уступать ни пяди у нагретого места.

Но девица их не слушала. Она обогнула стойку по кругу, взяла тряпку и начала стирать список блюд с доски трактирщика, висящей на стене.

— Да ты совсем из ума выжила! — завопил хозяин заведения, бросаясь к ней, но чужеземка резко дернулась в сторону и схватила с его стола разделочный нож, выставив его перед собой.

Поднялся визг. Распутницы бросились по сторонам, в то время, как помощница трактирщика, стоя в переднике поодаль, продолжала визжать.

— Успокоились все! — прогремел голос Ордериона.

С его пальцев сорвался пульсар, заливающий помещение дневным светом. Все послушались. Даже дама в переднике закрыла рот, а начальник заставы перестал кашлять.

Ордерион встал из-за стола, повелевая пульсаром, размером с его кулак. Судя по реакции, вокруг собрались исключительно опытные люди, прекрасно знающие, что этот шарик света может испепелить их на месте.

— Отойди от девицы, — приказал Ордерион трактирщику.

Тот медленно отступил от нее сразу на несколько шагов.

—  А ты нож верни на место, — принц указал на нее рукой.

Чужеземка покорно опустила его на стол.

— Фрейлина, — прошептал где-то сбоку начальник заставы.

Ордерион покосился на него.

— Немая туремка — это и есть фрейлина, которую вы потеряли? — спокойно спросил принц.

— Да, — ответил тот.

Взгляд карих глаз Ордериона тут же метнулся к светловолосой девушке. «Все-таки не распутница, — подсказал внутренний голос. — Хотя, фрейлины из Туремы вполне могут совмещать ремесла. Особенно замужние».

— Вы что-то хотели написать? — Ордерион обратился непосредственно к ней.

Незнакомка кивнула.

— Возьмите мел и напишите, — разрешил он.

Она взяла мелок и начала шкрябать им по доске. Затем отошла в сторону и указала рукой на надпись: «Вы не отправили гонца в Турем с моим письмом».

— Отправим! — тут же оживился начальник заставы. — Как только найдем добровольца, который поедет в Турем, сразу же отдадим ему ваше послание!

Фрейлина повернулась к доске и написала вторую фазу: «Принцесса. Нет вестей!»

И тут Ордерион очень четко понял, к чему клонила фрейлина.

— Когда принцесса должна была направить гонца с посланием к королю Туремы? — спросил Ордерион.

Фрейлина как будто ему улыбнулась (он не был в этом уверен) и написала: «Два дня назад».

«А вот это уже плохо, — сказал ему внутренний голос. — Так плохо, что даже выпить захотелось. И впасть в грех с этой чужеземкой».

В трактир вошли воины из его отряда. Увидев пульсар, они тут же застыли.

— Девы, — Ордерион обратился ко всем распутницам сразу, — вам пора по своим делам.

Повторять дважды не требовалось. Работницы тут же подобрали юбки и друг за другом отправились к боковой лестнице, ведущей наверх.

— Подайте всем горячее питье и еду. — Принц взглянул на трактирщика, щелкнул пальцами и пульсар над головой тут же растаял. — А вы, — он повернулся к начальнику заставы, — прикажите кому-нибудь найти писчие принадлежности для…

Ордерион снова повернулся к фрейлине.

— Простите, нас не представили друг другу.

Она только вскинула руки в ответ.

— Я — воин из личного отряда Его Величества короля Луара. Дер Ериóн.

Фрейлина изобразила корявый книксен (скорее всего, специально, чтобы напомнить про оскорбление ее титулованной в Туреме особы) и написала на доске на инайском: «Сурими».

— Прошу простить меня, но Су́рими, Сури́ми или Сурими́? — уточнил Принц.

Она чиркнула мелом и поставила ударение на первый слог.

— Дéра Су́рими, — Ордерион поклонился, и его воины тоже.

Принц кланяется фрэйлине. Хотя, не впервой. Если учесть, что с официальными визитами в соседние королевства Ордерион никогда не ездил, а неофициальных было столько, что не счесть, то кланяться всем и каждому он давно привык.