Дом слёз - Вячеслав Еропов Страница 4

– Уже уходишь? – спохватился отец. – А как же обнять своего папу?

Мне стало вдруг очень смешно. Ох уж этот внезапный порыв родительской любви, неожиданный, как ураган весной. Я неохотно вытянул руки вперед, уже готовый отдать свое бренное тело богу объятий. Но не тут-то было. Отец внезапно подкинул меня вверх и так громко засмеялся, что задребезжали старые оконные рамы, осевшая бетонная пыль поднялась в воздух. И мы начали кружиться в ней, кружиться вихрем.

– Папа! – крикнул я. – Не надо!

– Когда ты был совсем маленький, мы с тобой играли каждый день, – напомнил он, продолжая кружить меня. – А что теперь?

– Папа, я помню. Но ведь я уже не маленький!

– Если я могу поднять тебя в воздух, то какой же ты? Для нас с мамой ты всегда будешь маленьким.

– Ладно-ладно, только остановись! Или у меня сейчас голова взорвется.

Отец опустил меня на землю, взъерошил мои волосы, затем развернулся и (не поверите) молча, как ни в чем не бывало, открыл капот, надел перчатки и принялся копаться в машине. Чуть пошатываясь, я поковылял к выходу. Конечно,

«Когда ты был совсем маленький, мы с тобой играли каждый день. Что же теперь? А теперь ты подрос, Колин, поэтому давай как-нибудь сам. Тем более у меня недавно появилась маленькая машина. Теперь я буду играть с ней. Читай, что называется, между строк.

И вообще, Колин. Взрослым тоже нужны игрушки. Войди в положение, ведь когда-нибудь ты и сам станешь взрослым. Как только почувствуешь, что твое время безвозвратно утекает в канистру с бензином или в грамоты от родительского комитета. А хотя, знаешь, Колин… к черту все! Никогда не становись взрослым. Иначе глазом не успеешь моргнуть, как твое время полностью утечет в вещи, и в какой-то момент ты сам станешь вещью. Вещью не в себе. Подделкой. Насмешкой».

Мне нелегко общаться с родителями. Иногда хочется от них абстрагироваться, заняться своими делами…а иногда прижаться к родному, взять за руку и никогда не отпускать. Это сложное чувство. Я хочу, чтобы от меня отстали. И в то же время никуда не отпускали. Не меняли ни на машины, ни на комитеты.

Что-то я опять разгорячился. Вы все еще тут? Да, я не сахар. Мне очень сложно выплескивать эмоции, так что я их коплю в себе. Если моя мама – это автомат, то я скорее бомба замедленного действия, которая совсем не хочет взрываться и задевать посторонних людей. Это ведь мои проблемы, и они других не касаются.

– Колин! – голос мамы внезапно донесся из прихожей. – Помоги прикрутить полки над шкафом.

– Но я ведь только освободился. Мама, дай отдохнуть!

– Отдохнешь потом. Скоро наступит осень, и кто тогда будет домом заниматься? Меня, между прочим, назначали в этом году председателем родительского комитета. Это большая ответственность! Нужно набросать перечень изменений в вашем классе, а еще организовать годовые и праздничные фотосъемки…

– Это меня не касается. Скоро наступит вечер, мне тоже хочется заняться своими делами.

– Завтра будешь заниматься, чем захочешь. А сейчас иди сюда. Быстро!

Ага, займусь, как же. Я заперся у себя в комнате, забаррикадировался книгами. Давай, Патрик Зюскинд, замаскируй меня от родителей, сделай невидимым.

– Колин! Давай спускайся! Колин!

Пуля «Колин» еще не достигла цели, а мама уже перезаряжалась.

– Колин!

Нельзя останавливаться, пока враг не повержен. Мама не меняет укрытия, она безотрывно стреляет и стреляет во все стороны, как в фильме про гангстеров из восьмидесятых.

– Колин!

– Колин!

– Колин!

Ладно. Я глубоко вздыхаю и неспешно открываю дверь. Работу до ночи мне обеспечили, о безделье в этом доме можно не беспокоиться. Но когда-нибудь я куплю и надену маме на ее стрелялку глушитель.

– Где там эта полка?

Ночь выдалась неспокойной. Родители что-то бурно обсуждали за стеной, мамина автоматная очередь беспощадно решетила гипсокартонные стены: «ты-ты-ты-ты сам воспитывал его, ты-ты-ты-ты». Голоса папы я почти не слышал. Возможно, он уже лежал на кровати, истекая кровью. Интересно, это мама так из-за меня разошлась? Я приник ухом к стене, пытаясь узнать, о каком воспитании идет речь.

– Ты понимаешь, что это значит? Каким образом он узнал о Викторе? Ты совсем забыл о сыне. Это ты должен был позаботиться о безопасности.

…

– И ты ему поверил? Ты что, не знаешь Колина? Ты должен завтра с ним поговорить. Сегодня ты не разговаривал, а веселился у себя в гараже. Только о машине и думаешь.

…

– Скоро наступит осень. Мне будет некогда возиться с вами двумя! Почему я вынуждена обсуждать это в час ночи вместо того, чтобы спать? У меня завтра целая куча дел. Я что, железная, по-твоему? Чтобы я больше не слышала о Викторе Бормане и о его удильщике. Понятно?

…

– Все, хватит! Ложусь спать, пока у меня не случился нервный срыв. Боже, когда-нибудь я свихнусь с вами двумя. А ты чего лежишь? Иди лучше проверь входную дверь, не дай Бог она окажется опять открытой. На прошлой неделе кто-то оставил на нашем пороге разбитые лампочки. Шутники. Чтоб эти лампочки у них перегорали каждый день…

Разбитые. Лампочки. Неверона.

У меня аж сердце защемило. Я прыгнул обратно под одеяло. Дверь в комнату родителей внезапно открылась. Папа торопливо спускался на первый этаж, видимо, чтобы проверять входную дверь.

Родители что-то скрывают… неужели монстры действительно существуют? Кто такой Виктор Борман на самом деле? О каком доме слез рассказывал Спенсер Форд? Стоит это выяснить, пока родители будут спать. Все просто. Нужно прокрасться к ним в комнату, залезть в интернет через ноутбук. Раз они не хотят ничего рассказывать, придется проявить смекалку. Все тайное становится явным. Так ведь говорят взрослые? Пусть теперь отвечают за свои слова.

Я дождался трех часов ночи, встал с кровати и на цыпочках прокрался в комнату родителей, не наступив ни на одну доску, которая скрипом могла бы выдать меня. Я эти доски, как предателей, давно вычислил в своем доме. Они мои самые главные враги.

В комнате полный порядок. Папа громко храпит, а раз на это не обращает внимание мама, значит ее не удастся разбудить даже пушечным выстрелом. Я быстро оббегаю кровать, включаю в розетку вайфай-роутер, забираю с папиной тумбочки ноутбук, крадусь к выходу, бесшумно закрываю за собой дверь.

Вроде, пронесло, у меня аж руки задрожали, дыхание участилось. Мне ведь не разрешают брать ноутбук из-за порнографических сайтов, которые смотрят родители после очередной ссоры. Это у них что-то вроде семейного кино на ночь. Через стены я и не такое слышу, но рассказывать вам о своих открытиях, разумеется, не стану. Просто помните, что я давно не ребенок, и знаю абсолютно все то же самое, что и вы. Но не только это нас объединяет. Мне тоже очень интересно, что происходит в Невероне. Почему родители запрещают мне выходить на улицу после десяти часов вечера? И кто такой Виктор Борман? Не спрашивайте, почему я раньше не додумался посмотреть информацию в интернете, просто я не придавал особого значения всей этой истории с монстрами, но сегодняшний случай в магазине Спенсера будто открыла мне глаза. Ведь если рассудить, я никогда не уходил далеко от дома, гулял только по городскому парку и топтал траву на улице Дифирамб, где и расположена моя школа. Что происходит на самом деле в городе? Пришло время выяснить. Отключаем звук и вбиваем в поиск «монстры Неверона». Информационный дождь тут же заливает экран: