На полпути с обрыва - Кир Булычев Страница 4

– Он превратился в чайку, – сообщила Вероника. – Как та принцесса.

Вероника попыталась засмеяться, но ее никто не поддержал.

– Я пошла, – сказала бабушка. – И если вы не верите моему рассказу, то можете заглянуть в большой труд «Были и легенды Крыма». Ее написал Муслимов. Она есть в любой библиотеке. Там приводится легенда о капитане Покревском.

– Все же легенда! – торжествующе заявила Вероника, как будто одержала победу над невидимым противником.

Старушка пожала плечами и покинула компанию: она спешила фиксировать повадки местных орлов и соколов.

Остальные некоторое время стояли на месте бывшей крепости, а потом решили возвратиться к морю. Чтобы еще раз выкупаться перед ужином.

Так и сделали.

* * *

Кора встретила бабушку, наблюдательницу за хищными птицами, тем же вечером, возле танцевальной эстрады. Туда, в парк, стягивались жители и отдыхающие Симеиза от мала до велика, независимо от того, умели ли они танцевать либо их просто тянуло к людям, когда воздух становился синим и густым от гудения цикад, горизонт исчезал, съеденный темнотой, и мир съеживался до пределов ближайших фонарей.

Старушка сидела на скамеечке возле эстрады, наслаждалась легкой музыкой и не спеша обсасывала пышный ком мороженого, норовивший стечь по вафле конического стаканчика.

– Простите, – Кора присела рядом с ней. – Но, может быть, тот капитан упал в кусты у моря – там осыпь и кустарник.

– Ваша трезвая хорошенькая головка не хочет мириться с легендами, – засмеялась старушка. – Я также была к ним скептически настроена. Тогда еще я отыскала сына одного из тех, кто гнался за капитаном. И легенда получила для меня неожиданное воплощение в виде старого горбатого пенсионера; он тысячу раз слышал эту историю от своего отца. Оказывается, когда этот капитан прыгнул на своем коне с обрыва, этот безумный поступок видели рыбаки, что скучали в лодках в бухте. Неподалеку от берега в тот момент проходил авизо – то есть посыльный корабль из Севастополя. И с борта этого корабля также был виден самоубийственный акт белогвардейца. Кстати, он был описан в севастопольской газете «Голос Тавриды» и в «Симферопольских новостях». И все в один голос утверждают, что до моря капитан не долетел и на камни у берега не падал. Десятки людей видели, как он буквально растворился в воздухе. Одно мгновение – он летит… Следующее – воздух пуст! Представляете?

– Нет, – призналась Кора, – не представляю.

– Единственное разумное объяснение, – сказала бабушка, хрустя стаканчиком, – это превращение Покревского в птицу. В орла.

Кора поняла, что бабушка предпочитает верить в легенду. Что ж, ее дело. Надо уважать или по крайней мере не высмеивать старческие причуды.

– Вы хорошая девочка, – сказала старуха. – Другая на вашем месте не удержалась бы от издевки.

– Мне уже приходилось видеть разные чудеса, – сказала Кора. – Это я только кажусь молодой. На самом деле внутри я старше вас.

– Чудесно сказано! – обрадовалась бабушка. – И сколько же тебе лет, моя старушка?

– Мне скоро будет двадцать. А моей подруге Веронике уже исполнилось.

– Вы студентки?

– Да, мы учимся в Суриковском институте. Это был такой древний живописец, хотя как художника я его не признаю.

– Я слышала о нем, – согласилась бабушка. – Он хороший колорист.

– Он никуда не годный колорист, – возразила Кора, – потому что подчинял художественные задачи задачам социальным, а это смерть для искусства.

– И Вероника учится с тобой?

– А где же еще? – удивилась Кора. – Мы с ней вместе жили в детском доме и вместе оттуда вырвались…

– Разве в наши дни есть детские дома?

– Для галактических найденышей.

– Ах, помню! Я где-то читала об этом. И кажется, одна из воспитанниц стала наследницей какого-то сказочного состояния.

– К сожалению, не я, – ответила Кора. – Но к счастью – Вероника. Ее папа был самым крупным филателистом в Солнечной системе. Он погиб, а Вероника живет теперь на проценты с коллекции. Но ведь скучно просто так сидеть. Поэтому она решила стать самой обыкновенной.

– Правильно, – согласилась старушка. – Вот я по происхождению, например, из семьи Романовых. И прихожусь правнучкой последнему претенденту на престол. То есть я живая носительница романовских генов.

– Так займите престол! Никто не будет возражать!

– Будут, – сказала бабушка. – Завистники всегда найдутся. К тому же престол стоит в Петербурге, а мне больше нравится крымский климат.

Бравый моряк из местных, возможно, из севастопольского флота-музея, пригласил Кору танцевать и принялся не в такт рассказывать ей о том, насколько она красива. Кора попросила его говорить комплименты в такт, но у морехода не нашлось музыкального слуха.

Когда она вернулась к скамейке, наследница престола уже ушла, и Кора, оказалось, не знала ее имени. А ведь наследниц престола следует именовать по имени-отчеству.

Потом Кора отыскала инженера Всеволода. При свете фонарей его лицо казалось более суровым, чем днем. Глаза спрятались под крутыми надбровными дугами.

– Вы не танцуете? – спросила Кора. Музыка замолкла, цикады вопили хором, стараясь заполнить паузу. В кустах заверещала незнакомая птица.

– Я давно не танцевал, – сказал инженер. – Танцы изменились. Даже смешно. Между нами гигантская разница в возрасте. По крайней мере, с вашей стороны.

– Лет десять, – сказала Кора. – Я уже догадалась, что это вовсе не разница. Пушкин был куда старше Наталии Николаевны.

– И чем все это кончилось… – заметил инженер. У него были красивые руки с длинными сильными пальцами, как у хирурга или взломщика сейфов.

Тут же, конечно, возникла Вероника. Словно поджидала в кустах.

– Всеволод не будет танцевать, – сообщила она подруге. – Мы хотели пойти к морю. Пошли, Сева.

Вероника засмеялась нарочито низким голосом соблазнительницы.

Кора запрезирала инженера, который тут же покорно позволил себя увести по темной аллее к морю. Темные аллеи – где-то ей попадалось такое название. Наверное, американский фильм ужасов.

…Темные аллеи. Почему, когда тебе нравится мужчина, сразу возникает какая-нибудь пустоголовая Вероника, которая переползает с курса на курс только потому, что умеет мило улыбаться стареньким сластолюбивым доцентам или намекать на свое бешеное богатство пожилым дамам-преподавательницам. А сама…

Кора постаралась остановить в себе поток мелкой ненависти к подруге. Не нужен ей этот инженер, который еще толком не успел произойти от гориллы. И пускай он не изображает из себя интеллигента – у него это получается неубедительно. Так же неубедительно, как его заверения в том, что он умеет изобретать махолеты и птицелеты – аппараты девичьей мечты…