Бригада Обреченных - Маргарет Уэйс Страница 4

Мы с командирами посоветовались и пришли к компромиссному решению.В следующий набег оружие было приказано не брать. И что же? Мы захватилипрактически столько же хлеба, поймали столько же цыплят и, что самое главное,прихватили не меньше обычного гномьей водки. А вот потери были существенноменьше, чем раньше!

Мы пробились в деревню и обратно, используя лишь кулаки данемного магии. Ни с той, ни с другой стороны убитых не было! Да, были разбитыеносы и сломанные кости, но все это поправимо. А когда месяц спустя на наснапали гномы, я с радостью отметил, что они тоже не вооружены. Так возниклатрадиция, которая стала неписаным договором между нашими поселениями. Я знаю,это вызывает раздражение и гнев, – заметил Кэн, – я знаю, что вамхотелось бы открутить этим гномам головы. Я и сам с удовольствием так поступилбы, но это невозможно. Все понятно? Тогда все свободны!

– Смирно! – рявкнул Слит. – Ура командиру!

Дракониды трижды дружно прокричали «ура». Они уважали своегокомандира и восхищались им. Кэн честно заслужил свой авторитет; как командир онделал все возможное в той ситуации, в которой они находились. Но сейчасдраконид задумался, достоин ли он такого уважения. Да, конечно, речь былахороша и они все делали правильно и победили, но что дала им эта победа? Жизньв пределах крепостных стен, постоянную битву за выживание – и ради чего?

Ради того, чтобы иметь возможность каждый вечер напиваться иснова и снова рассказывать все те же случаи времен прошедшей войны.

«А о чем еще говорить?» – мрачно подумал Кэн.

Он вернулся в свою комнату и сбросил опостылевший шлем.

Часом позже в дверь постучался Слит.

Жилище Кэна размещалось в административном здании,находившемся в центре городка. Слит жил в том же доме, но с другой стороны. Вподвале здания был устроен оружейный склад. Квартира состояла из гостиной ипримыкавшей к ней маленькой спальни. Не шикарное, но вполне удобное жилье. Надощатом столе стояли масляная лампа, кувшин с гномьим элем и две большиеглиняные кружки. Кэн сидел в кресле лицом к двери. Он налил себе эля, еще однакружка, уже полная, дожидалась Слита.

– Прекрасная речь, командир, – заявил, входя,Слит.

Кэн кивнул, говорить не хотелось, но, по счастью, Слит самлюбил поболтать.

– Вы, конечно, правы, командир. Наша жизнь простопрекрасна. Гномы устроили набег и украли пару овец и еще что-то, что имподвернулось под руку. Но мы этого так не оставим: мы нападем на их деревню,захватим эль, спирт, хлеб и еще что-нибудь полезное. Каждый раз, когда гномынападают, мы их отбрасываем, хорошенько надавав им по шее, а потом я всегдаприхожу сюда выпить эля. Вы не поверите, командир, но я даже нахожу в этомопределенное удовольствие. Приятно знать, что ждет тебя в этой жизни.

– Наверное. – Кэн мрачно пожал плечами. –Правда, я все еще думаю, что в жизни должно случаться что-то еще.

– Вы солдат и потомок драконов, – понимающе кивнулСлит. – Вы появились на свет, для битвы, чтобы командовать в смертельномбою, во имя воинской славы.

– Нет, не похоже. – Кэн отхлебнул эля. – Недумаю, что в этой жизни я уже все сделал. Никто не знает, сколько лет жизни намотпущено, но вечно она длиться не может и когда-нибудь, несомненно, кончится. Ачто останется от нас? Ведь мы – последние представители нашей расы…

Слит рассмеялся:

– Командир, вы самый унылый тип из всех, кого якогда-либо встречал. Ну, какая, в самом деле, разница, что там будет посленашей смерти! Мы-то этого всяко не увидим!

– Вот и выпьем за это! – предложил Кэн и надолгоприник к своей кружке.

Слит подождал продолжения, но Кэн поставил кружку на стол ипринялся мрачно наблюдать за тем, как кружатся мухи вокруг тряпки, которой онвытер тухлое яйцо.

– Увидимся за обедом, командир. – Слит поднялся ивышел, оставив Кэна наедине с его мрачным настроением.

Кэн медленно снял доспехи. Повинуясь многолетней привычке,он протер меч и, убрав его в ножны, повесил, не снимая с ремня, на крюк удвери. Потом драконид повалился на кровать, рассчитывая отдохнуть и переждатьжаркое время суток. Он не спал, просто лежал, рассматривая потолок.

Слова Слита задели его.

– Какая нам разница, что будет после нашейсмерти? – поинтересовался Кэн у мух. – В самом-то деле?

Четыре гнома бежали по охотничьей тропе, которая прихотливовилась по высохшему дугу. Хотя еще стояло раннее утро, солнце било по ихметаллическим шлемам с силой молота Реоркса. Трое из них были одеты в кожаныекуртки и тяжелые башмаки и обливались потом, четвертый носил подпоясаннуюрубаху и тряпочные шлепанцы, известные как «кендеровы ботинки», поскольку онипозволяли их владельцу двигаться бесшумно, как кендер. Этот четвертыйчувствовал себя не в пример лучше остальных, по крайней мере, жарко ему небыло.

Четверка удачно поучаствовала в утреннем набеге. У одного изних на плечах лежал небольшой барашек, которого он придерживал за ноги, двоедругих несли большую корзину, и только последний бежал налегке и, казалось,просто радовался пробежке.

Один из тащивших корзину гномов недовольно проворчал, тяжелоотдуваясь от жары:

– Эй, Селквист! Мы тебе что, лошади? Давай-каприсоединяйся!

– Ну, Огер, ты же прекрасно знаешь, что у меня больнаяспина, – ответил тот, лукаво взглянув на товарища.

– Я знаю, что из окна ты сигаешь без проблем, –пробормотал Отер. – И бегаешь очень проворно, особенно если поблизостидракониды с дубинами. И я что-то не замечал, чтобы ты хромал или волочил ноги.

– Это потому, что я слежу за своим здоровьем?

– Это точно, следит! – проворчал другой гном.

Любой обитатель Ансалона с первого взгляда определил бы, чтобегущие гномы – это гномы холмов, а не их горные собратья. По крайней мере,таковыми являлись трое из них. У них были нечесаные рыжие волосы, коричневатаякожа и слегка одутловатые щеки – из-за огромного количества пива, которое онипили начиная практически с младенческого возраста.

Облик четвертого, того самого, которого звали Селквист (егомать отличалась романтичностью и назвала сына в честь эльфа, бывшего героеммногочисленных баллад), заставил бы призадуматься даже бывалогопутешественника. Он ничем не напоминал гномов холмов.

Этот четвертый был вполне опрятен, а на пальце носил кольцо,довольно стершееся, из металла, который он сам называл серебром. Он такжеутверждал, и гномы помоложе ему верили, что кольцо обладает магическимисвойствами. Никто и никогда не был свидетелем этих его свойств; впрочем, однимнесомненным фокусом Селквист владел в совершенстве – в его присутствии чужиевещи имели свойство бесследно исчезать.