Рысь. Рудиарий - Андрей Посняков Страница 4

Вот огромное озеро Нево – озеро-море. Набегающая на плоский берег волна, черные валуны, седая широкая лента реки, по берегам серебрятся ольховые заросли, и плакучие ивы склоняют к самой воде свои гибкие зеленые ветви. Лес – огромные, вздымающиеся к небу сосны, мрачные ели, осины, редкие островки берез. И селенье – на холме, почти у самого озера.

Враги появились внезапно – ободриты Тварра, – приплыли на больших морских лодках из крепкого ясеня. Сторожа поначалу приняли их за торговцев, а когда сообразили, было уже поздно. Ободриты не знали жалости. Жгли, убивали стариков и мужчин, насиловали женщин, ловили детей и молодых девушек, чтобы затем продать в рабство. Врагов было много, и Доброй, отец Юния, вернее, еще просто Рыси, напрасно пытался сопротивляться. Уложив множество нападавших, пал и сам, как и все воины озерного племени. А ведь все они были сильны и ведали особо искусство «звериного» боя, используя в приемах повадки птиц и животных. Однако ободриты взяли числом и коварством, еще раз подтвердив поговорку о том, что никогда нельзя доверять чужакам. Погибла в схватке и мать Рыси Невдога из древнего лесного племени весь, что проживало в далеких урочищах и чащобах, погибли и прочие родичи. Враги перебили всех взрослых, а детей и подростков, связав, побросали в свои челны и, привезя домой, продали в рабство римлянам из колонии Агриппина.

Поначалу Рысь оказался на вилле, затем – в гладиаторской школе, а уж потом – в центурии Теренция Капитона, почти полностью погибшей в галльских болотах. Гладиаторы, в том числе и Рысь, помогали легионерам бороться с мятежными галлами. Мятеж подавили, сам Рысь едва не погиб, зато приобрел друзей-римлян – легионеров Валерия и Луция. Валерий оказался племянником императорского легата, который по его просьбе и подарил Рыси свободу. Ланиста, конечно, скрипел зубами, лишаясь одного из лучших бойцов, но что он мог сделать против слова легата? Конечно, даже получив свободу, Рысь мог бы остаться в гладиаторской школе и тренировать молодых, как многие ветераны – Плавт, Эней, Лупус. Однако, хорошенько подумав, юноша решил иначе. В конце концов, что его связывало с Ротомагусом, городом Лугдунской Галлии, в котором находилась гладиаторская школа? Друзья? Так легионеры не собирались там оставаться, а единственный друг-гладиатор, иллириец Тирак, был продан ланистой перекупщику из Массилии. Узнав об этом, Рысь почувствовал горечь и уже больше не собирался оставаться при школе, тем более что нравившаяся ему девушка Флавия Сильвестра, приемная дочь всадника, нет, уже сенатора Децима Памфилия Руфа, уезжала со своей семьей в Рим. Спровоцировав мятеж, Памфилий Руф сам же его и подавил, благодаря чему обрел лавры спасителя отечества и сенаторский титул. Теперь все дороги его вели в Рим. Устроив прощальную вечеринку для аристократии Ротомагуса, новоявленный сенатор уехал. А вместе с ним и Флавия. И кажется, она ничуть не грустила по поводу переезда.

Поначалу Рысь хотел было ехать за ней, но, подумав и посовещавшись с друзьями, охладел к этой затее. Кто он? Бывший гладиатор, презираемый всеми раб, а ныне – вольноотпущенник, которого ни в одном приличном доме не пустят дальше прихожей. Что он сможет дать Флавии? Предложить руку и сердце? Смешно говорить. Разве что изредка встречаться в постели, так и это может Флавии быстро прискучить, ведь у ног ее будет лежать Рим! Флавия уехала, друг Тирак в Массилии. Валерий с Лупусом звали завербоваться в легион, да Рысь не очень-то хотел этого, даже несмотря на хорошее жалованье. Воевать за деньги?

А чем тогда ремесло легионера отличается от жизни гладиатора? И те и другие не свободны и делают что велят. Нет, Ант Юний Рысь, как называли его друзья-римляне, вовсе не хотел этого, а хотел… Чего, и сам не знал. Наверное, для начала следовало отдать долг погибшим родичам – отомстить за них подонкам-ободритам во главе с их коварным вождем Тварром. Ободриты, как юноша уже вызнал, жили недалеко от Янтарного берега. Туда и следовало добраться и убить наконец Тварра, чтобы души родичей успокоились на том свете. Месть – дело важное и достойное, но для нее нужно было сначала найти обидчиков. Впрочем, Рысь не сомневался, что найдет – ведь помогут боги! Вот они уже и послали ему эту девушку, Арнику. Кроме всего прочего, через нее наверняка можно будет многое разузнать.

Провалившись в плотную пелену сна лишь к утру, юноша проспал почти до полудня. Когда он спустился в харчевню, солнце стояло уже высоко. Сиренево-сизые тучи затянули полнеба, похолодало, повеяло влагой, и уже было ясно, что скоро пойдет дождь. Оставаться на постоялом дворе не хотелось, и, наскоро перекусив в пустом зале, Юний вышел на улицу. Подумав, он направился к форуму. Именно там, на торге, наверное, и можно что-нибудь узнать о пути к Янтарному берегу.

Рынок, пропахший свежей рыбой и дублеными шкурами, которые разложили прямо на мостовой звероватого вида торговцы, шумел сотнями голосов, на все лады расхваливающих товары. Амфорами продавалось привозное вино и оливковое масло, кучами громоздилась шерсть и тюки светлых льняных тканей, блестящие зеленоватые мухи жужжащими тучами кружили над мясными рядами, горожане корзинами брали орехи, фрукты и только что пойманную рыбу. Шныряли мальчишки – разносчики лепешек и напитков, кричали что-то на совершенно непонятном Юнию языке, переходили на латынь, лишь завидев покупателей-римлян. Хоть город и был построен римлянами, однако их влияние в этой земле было еще слабее, нежели в Лугдунской Галлии, совершенно справедливо считавшейся дикой. Почти все знатные галлы общались меж собой на латыни, здесь же, похоже, было наоборот. По пути к рынку юноша не услышал ни одного знакомого слова.

Какой-то нахал вдруг сильно толкнул его, и Юний непроизвольно схватился за меч. Обернувшись, юноша увидел лишь красный шерстяной плащ, развевающийся за широкой спиной обидчика и тут же, сбоку, вдруг заметил разложенные на прилавке куски полупрозрачного застывшего золота. Янтарь!

Подойдя ближе, Юний взял один камешек, покрутил между пальцев – на ладони заиграло маленькое теплое солнце.

– Красиво! – Юноша восхищенно кивнул торговцу, кряжистому бородатому мужику в наброшенной на плечи выделанной волчьей шкуре.

– Да, да, – затряс бородищей торговец. – Красиво, очень. Купи, господин, не пожалеешь! Подаришь своей подружке.

– У меня нет подружки.

– Так будет! А пока возьми для себя.

Юний покачал головой и прищурился:

– Откуда привозят такие чудесные вещи?

– О, из далекого далека, мой юный друг! – усмехнулся купец. – Из той земли, где зимой море, озера и реки делаются твердыми, как слюда.

– И ты ездишь туда сам?

– Нет. – Торговец на миг опустил глаза. – Иногда эти солнечные камни привозят сюда дикие кимвры. А почему ты спрашиваешь?

– Да так, – пожал плечами юноша. – И сам бы с удовольствием посетил те далекие земли.

– Вот как? – почему-то настороженно переспросил купец. – Не советую, парень. Очень не советую!

Ничего не добившись от бородатого, Юний отошел от него и, на ходу разглядывая разложенную для продажи посуду, медленно пошел прочь. Солнце уже скрылось за плотными серыми облаками, накрапывал дождик, и, наверное, можно было бы и возвратиться уже обратно на постоялый двор, немного вздремнуть, дожидаясь визита Арники… Или все же прогуляться до пристани?