Черные псы пустыни - Джастин Аллен Страница 4

Спуск прямой, без единого поворота. С приближением цели идти стало легче. Уже показались фигуры охранников, развалившихся на валунах. Над их головами три факела. Вверх ведет новая лестница. Рядом еще одна дверь.

Тонк приказал остановиться. Он обменялся несколькими словами со стражей, а Кадим покосился на дверь. Прочная деревянная дверь, укрепленная полосами железа. Здесь запирали новых рабов. Невольников избивали, подвергали унижениям, ломали их волю, уничтожали способность к сопротивлению. Прошли годы, но Кадим помнил время, проведенное в проклятом застенке, лучше, чем дни детства и лица родителей.

— Пошел, — приказал Тонк первому. Строй рабов пришел в движение. Подняться несложно. Всего одна корзина. А потом спать.

Наверху очередной охранник подтолкнул Кадима к тесной каменной норе. Здесь уже поджидали рабы-забойщики с тяжелыми молотами. Кадим опустился на четвереньки, приблизился к одному из них. Это был сильный мужчина по имени Енок, Кадим давно знал его.

— Живей! — раздался окрик надзирателя.

Рабы-корзинщики подползли к молотобойцам, те взмахнули своими орудиями, и вниз посыпались куски породы. Кадим спешно подбирал темные камни, не оставляя даже самых мелких, и бросал в корзину. Дно быстро скрылось под слоем руды. Если так пойдет дальше, через полчаса корзина наполнится.

Внезапно камнепад прекратился. Кадим поднял глаза. Молот Енока изо всех сил долбил стену, но безрезультатно.

Снизу Кадим заметил трещину в стене и хотел показать ее Еноку, но тут плечо его обжег удар плети.

— Сгинь! — орал надсмотрщик. — Ты не даешь ему размахнуться! Куда смотришь, скотина?

Кадим отполз от стены, сжался, ожидая новых ударов. Но надсмотрщик уже удалился. Енок все так же тщетно лупил по стене молотом.

Андер тронул Енока за плечо и указал на трещину в породе. «Несдобровать им, если заметят», — мелькнуло в голове у Кадима. Но Енок уже ударил молотом в новом месте, вызвав обвал камней величиною с кулак. Андер тут же кинулся их сгребать. Кадим, видя, что руды хватит на двоих, присоединился к напарнику.

— Быстрей, быстрей! — шепотом торопил Андер. Но Кадим и без понуканий работал изо всех сил.

Заполнив корзину, Андер вскочил и заорал:

— Готово!

Надсмотрщик удивленно уставился на него.

— Мы готовы, — повторил Андер.

— М-мы? — промычал тугодум-нифилим.

— Я и Кадим! Вот, — он указал на полные корзины. — Нести в дробильню?

Кадим осторожно поднялся на ноги. Сердце его бешено колотилось. Рабы на ближайших рабочих местах прекратили работу и наблюдали за развитием событий.

— Какие прыткие, — протянул надзиратель, недоверчиво переводя взгляд с одной корзины на другую.

— Можно идти? — напирал Андер.

Нифилим уставился на Андера. «Убьет», — решил Кадим. Но страж лишь пожал плечами.

— Проваливайте. Оба.

Вниз по лестнице с тяжелой корзиной… Привычный труд. Навык отработан годами. Движения рук и коленей согласованы. Нужно только правильно использовать вес руды…

Внизу Тонк смерил Андера равнодушным взглядом.

— У нас полные корзины, — доложил раб, и Тонк слегка пожал плечами, отпуская их.

Кадим торопливо шагал первым. В детстве отец водил всю семью к Тигру. Кадим любил плавать. Он нырял так глубоко, что, казалось, уши и легкие не выдержат давления воды и лопнут. Обращая взгляд к поверхности, мальчик видел высоко над собой солнце. Его охватывала паника: воздух казался таким далеким! Нечто похожее он чувствовал здесь, в пещере. Хотелось поскорее выбраться наружу. Ноги привычно несли его по знакомой дороге.

Они уже перевалили через вершину холма и начали спуск, когда раздался голос Андера:

— У следующего факела мне надо сменить плечо.

Кадим не хотел останавливаться. Извилистая тропинка, потом ровный тоннель — и они окажутся на воздухе. Но он понимал Андера. Слишком долгая нагрузка на одно плечо — и не миновать спазмов и прострела. Неспособность невольника работать приводит к неминуемой смерти.

На ближайшем освещенном участке Кадим опустил корзину на землю. Андер нагнал его и сделал то же самое. Они немного постояли, растирая затекшие поясницы. Кадим тяжело перевел дух. Андер почему-то дышал спокойно.

— Посмотри, что у меня есть. У кузнецов добыл. — Андер вытащил из-под рубахи какой-то предмет.

Молоток. На длинной рукоятке, крохотный, толщиной пальца в два, не более.

— Что это?

— Кузнецы обрабатывают ими острия мечей. Ремонтируют обломавшиеся края. — Андер ухмыльнулся.

— Тебя убьют.

— Пока что не убили.

Андер спрятал молоток в рукав.

Кадим нагнулся к корзине, но Андер остановил его.

— Здесь за нами никто не следит. А ты и не знаешь.

— За нами всегда следят.

Кадим опасливо огляделся, ожидая увидеть поблизости бледное лицо под копной светлых волос.

— А вот полюбуйся, — усмехнулся Андер. Он вырвал из земли шест с факелом и принялся размахивать им в разные стороны. Факел затрещал, чуть не погас, затем вспыхнул ярче. Испуганный Кадим отступил на шаг. Но ничего страшного не произошло. Никто не прибежал, не заорал, не замахнулся на них плетью.

— Теперь видишь?

Андер швырнул факел на булыжники. Сноп искр — и свет погас.

Следующий факел Андер вытащил и погасил, а третьим запустил во тьму, словно копьем. Вокруг по-прежнему стояла тишина.

— Никто не догадается, — утешил Андер Кадима.

— Ладно, понял, — пробормотал Кадим, вовсе не убежденный, что это хулиганство останется безнаказанным. — Но больше не надо. Остальным будет трудно выбраться отсюда. И Тонк…

— Чтоб этого Тонка крысы живьем сожрали, — фыркнул Андер.

Они молча пошли дальше.

Выход охраняли те же трое нифилимов. Андер еще издали дал знак, что корзины их полны, но женщина все же приказала остановиться. Как и у большинства местных женщин, ее голова из-за короткой стрижки напоминала колючего ежа.

— Посмотрим, — буркнула она и толкнула ногой бок корзины Кадима. Многие нифилимы брезговали прикасаться к невольникам и их инструментам. — Полная. А у тебя? — повернулась она к Андеру. Тот усиленно закивал головой.

Ретивая стражница отпустила рабов, и они зашагали по тоннелю.

Кадим мог пройти этот путь с закрытыми глазами. Везде в подземелье царила тьма, лишь кое-где светились огоньки факелов. Здесь был совсем иной мир. Кадим часто-часто заморгал. Чистая тьма резала глаза так же, как и яркий свет. Это ощущение быстро исчезло, но на мгновение Кадим лишился не только зрения, но даже слуха и обоняния.