Щит Королевы - Наталия Подлесная Страница 4

Вернусь к Чертогу. У дальней от дверей стены высятся два трона – большой для Вьорка и поменьше – для королевы. Язык пока не поворачивается сказать «для меня». Они каменные, украшены резьбой и множеством драгоценных камней. Хотя троны довольно неудобные, подушки на них класть нельзя – такова традиция. Почему-то мне пришло в голову, что предусмотрительные гномы не разрешают восседать на мягком специально – чтобы вдруг какому-нибудь королю не понравилось раздавать всякие приказания и гонять без толку подданных туда-сюда. Правда, я не могу себе представить такого гнома… Это настолько не в их натуре! Все-таки мы, люди, сильно отличаемся. Большая часть человечества мечтает повелевать. А гномы, как мне кажется, думают о своем деле. И друг о друге…

Перед тронами, ближе к парадной двери, стоят длинные скамьи. Я уж собралась было присесть на одну из них, чтобы рассмотреть гобелен на противоположной стене, как пришлось посторониться: в зал внесли несколько столов, заказанных для Ночи Роракса.

Роракс Длиннобородый – это древний гномий король, о котором каждый здесь может говорить часами. Послушать их – этот Роракс одним взглядом дух из врагов вышибал. Другие говорят, что, когда он вел армию в бой, враги тут же и разбегались. Но он, наверно, их догонял и одним взглядом…

Ночь Роракса – это не когда он всем снится, а когда король зовет к себе глав кланов и гильдий поговорить о том, как прошел год, и подумать, как жить дальше. Не то чтобы Вьорк не мог подумать обо всем этом один. Или со мной. Но традиция есть традиция.

Вьорк, кстати, сказал, что десяти часов обычно не хватает и эта Ночь растягивается на несколько следующих дней, если не на пару недель. Особенно когда приходят любители поспорить или двое приглашенных друг друга недолюбливают.

На людях, то есть при гномах, Вьорк со мной строг и Церемонен. Но когда мы вдвоем, он очень ласковый и заботливый. Мне иногда кажется, что он вот-вот сунет руки в карманы и скажет: «Догадайся, в какой руке конфетка, моя королева?»

Если нам встречаются другие гномы, мы раскланиваемся. Точнее, дружелюбно киваем друг другу – никаких Реверансов, поклонов до земли и прочих чудес акробатики. Признаться, сначала я была немного разочарована – как-никак я очень хотела стать королевой. И почувствовать, каково это – быть коронованной особой. Но внешних проявлений моего нового положения немного. Разве что я слегка поправилась – теперь-то уж я могу есть что пожелаю и сколько пожелаю.

Этим вечером мы ужинали с Вьорком. Как только мы остались наедине, король снял богатый тяжелый пояс с палладиевыми и золотыми вставками и расстегнул кафтан.

– День прошел, и близится ночь, тра-тата, – напевал он себе под нос какую-то гномью песенку явно легкомысленного содержания. – Ну что, теперь ты увидела, где мы живем. Осталось разобраться как…

Я решила, что после этой фразы будет хорошим тоном расспросить его о каких-нибудь древних традициях, возведенных в силу закона. Ну чем не достойный повод для вечерней застольной беседы! Вот только о чем бы таком спросить? Я почти уже придумала, как Вьорк, взглянув на меня, разразился хохотом:

– Точь-в-точь как Сьеже! Надулась, будто пополун на краю гнезда, и притихла!

Наверно, я настолько удивилась, что нескромно уставилась на Вьорка.

– Кто такой пополун? И почему «как Сьеже»?

– Пополун – птичка такая маленькая, в предгорьях живет. Перед тем как крылышки расправить и с ветки слететь, надувается, перья распушает – прямо как ты сейчас.

Мне показалось немножко обидным, что Вьорк так говорит обо мне. С какой-то птичкой сравнивает. И опять я не сумела справиться со своим лицом: король заметил, что улыбка моя спряталась, и сразу же попытался исправить положение:

– Ничего-ничего, ты быстро все схватываешь. Скоро сама почувствуешь, когда надо выдать заготовленную фразу, когда можно просто поболтать… А насчет Сьеже – она тоже по первому времени страшно церемонилась. И везде ожидала подвоха…

И Вьорк поведал, как первая человеческая королева Хорверка впервые ночевала в столице гномов. Она была дочерью Империи (не то что я!), внучкой самого Немера Первого. Еще в детстве я читала о том, как ее брат поднял восстание против деда. Оказывается, Сьеже тоже была не робкого десятка И, когда попала в Брайген, решила на ночь глядя осмотреть все покои в своей части дворца Она не знала, что это примерно сто комнат, соединенных запутанными коридорами! Королева не доверяла гномам, поэтому отправилась на разведку в одиночестве. Я спросила Трубу, почему она хотя бы посла не разбудила. Оказалось, Сьеже насторожило, что тот слишком уж тепло отзывался о ее муже. Кстати, я тоже поначалу удивлялась, что Шенни так хорошо относится к Вьорку и дружен с гномами.

Король с азартом рассказывал, как Сьеже аукалась сама с собой, бродя по заброшенным нижним этажам дворца, куда ее занесло ближе к утру. Совершенно не чувствуя направления, она кружила по одним и тем же туннелям, поначалу не желая себе признаваться, что без посторонней помощи ей не выбраться. А когда поняла, что заблудилась, и начала звать на помощь, ее уже просто никто не мог услышать – очень уж глубоко она забралась. Нашел ее, страшно напуганную, сам король, дед Вьорка.

– Хотя Сьеже не подала виду, что ей неприятны наши подземелья. Молодцом держалась, – завершил Вьорк свой рассказ.

Интересно, как король к ней относился? Любил? Баловал?

Вот меня муж очень любит – правда, как ребенка. К счастью, он не относится ко мне как к дорогой кукле, но и к советам моим вряд ли станет прислушиваться. Если б он был моложе… Не знаю. Все равно между нами целая пропасть лет, опыта, переживаний.

Я вспомнила ночь после нашего бракосочетания. Вьорк проводил меня в мою спальню. Честно говоря, я очень боялась, что мне придется разделить с ним ложе, – я не знала, как себя вести. Конечно, мне говорили, что король вместе со мной отправится в опочивальню, и я знала зачем. Но представить, как все это произойдет, было выше моих сил…

Мы с Вьорком, рука об руку, остановились у дверей моих покоев. В отличие от Сьеже, мне вовсе не хотелось становиться обладательницей половины дворца. Наверно, это было самое некоролевское, что я сделала: выбрала всего лишь четыре не самые большие, но зато очень уютные комнатки. Итак, нам с Вьорком предстояло пройти просторную прихожую, оказаться в гостиной, повернуть направо, а там уже и спальня. Всего пара минут, а дальше?..

Щиты, между прочим, следовали в десяти шагах позади нас, и это тоже смущало: а ну как они обязаны оберегать королевский сон прямо рядом с кроватью? Мало ли что гласят не изученные мной досконально тонкости гномьего этикета… Я взяла себя в руки и мысленно повторила то, о чем думала сотни раз еще дома: «Корона – это власть. Она дает тебе желанную свободу. Она накладывает на тебя множество обязательств». Я даже зажмурилась в тот момент и сама толкнула дверь. Но когда выдохнула и открыла глаза, то увидела, что и Вьорк растерян.

– Э-э… – пробормотал он, пытаясь высвободить руку, которую я сжимала с поистине гномьей силой. – Э-эх… Знаешь ли, я собирался оставить тебя наедине с твоей подушкой. То есть… ты же совсем дитя. А я, ну… как сказать…