Княжна из клана Куницы. Книга третья. Выбор свободы - Вера Чиркова Страница 4

Вот в этот момент и начало крепнуть в душе новенькой чародейки родившееся несколько дней назад подозрение о том, с какой целью старается натащить сюда как можно больше вещей и припасов предусмотрительный Феодорис. Но куница только крепче стиснула зубы, говорить Бересту и Ансу о своих догадках, пока не посоветуется с Кастиной, девушка считала преждевременным. Потому и отодвинула все мысли и заботы подальше, устраиваясь рядом с Берестом и внимательно рассматривая совершенно одинаковые на вид пирожки, в попытке догадаться, в каком из них таится лучший подарок.

— Предупреждаю, — важно объявил Феодорис и обвел собратьев лукавым взглядом, — применять свои способности, чтоб выбрать пирожок, бесполезно. На подарках стоит защита.

И это верно, кивнула сама себе Веся, как раз думавшая о том, насколько в более выгодном положении пребывают сейчас те, кто развивал у себя дар рудознатца. Но раз никаким способом нельзя отгадать эту непростую загадку, то чего медлить, нужно просто взять первый попавшийся пирожок. Только подождать, пока возьмет кто-то из старших чародеев, в каждом клане у этого обычая свои тонкости.

— И ещё одно наше правило, — добавил магистр, глядя на новичков, — сначала мы берем пирожки не себе… а нашим собратьям из заставы на Ойрете. Кто начнет?

— Я возьму для Мирта, — кротко улыбнулась белокожая Арсена, взяла с блюда пирожок, положила в берестяную шкатулочку и, подписав на крышке имя, перетянула подарок ленточкой.

— Я для Стефа и Ариса. — Один из старших чародеев, чьего имени Веся пока не запомнила, начал упаковывать сразу две шкатулки.

— Для Олезы, — выбрала самый румяный пирожок Бенра, и Веся, искоса поглядывающая на ястребов, в желании понять, догадываются ли они, насколько важное действо тут сейчас происходит, заметила, как довольно прижмурился младший деверь.

Ох и жук! Надо бы предупредить его о запрете Бенресы на любые разговоры о любви! Ну, а если не пожелает внять голосу разума, то пускай хоть будет поосмотрительнее.

— Для Сидориса…

— Для Катанки. Для Павелиса. Для Егорши…

Веся слушала эти имена и старалась не хмуриться, удержать на лице маску праздничного предвкушения, которая застыла там при виде пирогов. И невольно вспоминала странные слова Кастины, и желала как можно скорее узнать от наставницы всю правду о тех, для кого с такой заботой пакуются сейчас праздничные пирожки.

— Я беру для Трофимуса, — последним заявил магистр, ловко упаковал пирожок в шкатулку и поставил ту в большую корзину, поверх остальных шкатулок и каких-то свертков.

Хлоп немедленно обернул эту корзину пропитанной воском холстиной, обвязал веревками и замер перед хозяином.

— Отнеси конюху, пусть срочно отправит с Хорром, — выдал наказ Феодорис, и фантом унесся бесшумным смерчем. — А теперь каждый может выбрать пирожок для себя или друга.

И, первым взяв пирожок, подал его насмешливой Ястине. Но та не стала дарить выбранный пирог ему, а, коротко усмехнувшись, подарила Саргенсу. Берест решительно взял пирог и преподнес Весе, и куница, едва получив дар, не задумавшись ни на миг, отдала ему схваченный ею с блюда загодя облюбованный румяный пирожок.

Мало ли какие тут у них правила, старые привязанности и обиды! Одно она издавна уяснила для себя точно: в день равноденствия лучше не кривить душой и быть честной с самой собой, тогда отступят все беды и разрешатся неурядицы.

— Спасибо, — шепнул Берест одними губами, а в его глазах расцвело неподдельное счастье.

Он, конечно, стерпел бы, если бы Весенка подарила пирожок Кастине или деду, но не признавался даже себе самому, с какой жаркой надеждой ждал этого подарка именно от нее.

— Ну, смотри, — не спеша ломать свой пирожок, поторопила жениха Веся и заметила краем глаза напряженный взгляд Ольсена, протягивающего Кастине на ладони праздничное печево.

— Смотрю, — тихо вздохнул он.

Перед тем как сломать пирожок, положено загадать вопрос, чтоб яснее был намек судьбы. Да не абы какой, а самый животрепещущий, этот день шуток не любит. Сегодня все поровну, день и ночь, добро и зло, радость и печаль, находки и потери. И от того, насколько серьезно ты отнесешься к подарку, чаша весов судьбы может качнуться… в любую сторону. А действа, способного позже исправить ошибку, пока не придумано… ну, во всяком случае, так говорят старые люди.

Вон и чародеи притихли, задумались, зажав в руках пирожки, и куда-то в сторону, затаив дыханье, смотрит его любимая. Дест секунду глядел на ее напряженное личико, потом осторожно повернул голову и обнаружил нахмуренное лицо травницы. И тут же рассмотрел протянутый прадедом пирог и досадливо стиснул зубы: ну вот куда он так спешит? Опомниться женщине не дает, катится на неё, как валун с горы.

— Терсия… — хрипловато произнес в этот миг мельник, — этот подарок я не могу отдать никому другому.

Кастина почувствовала на себе дружные взгляды чародеев, сердито поджала губы и нехотя взяла пирог. А потом оглянулась на Весю и протянула ей свой выбор.

— Это тебе.

И, не замечая укоризненного взгляда ученицы, поднялась с места и направилась прочь.

— Дед, держи, — залихватски улыбнулся Ансерт, не решивший пока, кому предложить свой дар, и протянул Ольсену пирожок.

— Это тебе, — тотчас отдала юному алхимику свой пирожок смешливая и смелая Софира, и Веся посмотрела на соседку с благодарностью.

Такой уж это праздник, некоторым достается больше даров, а некоторым — ничего, потому и принято в её родном клане каждому выбирать для себя, ведь счастья всем хочется одинаково.

— Смотри, — шепнул ей Ардест, и Веся, осторожно надломив пирожок, заглянула внутрь. И тотчас зарделась от удовольствия: маленькое серебряное ситечко, символ домашнего уюта и согласия, был именно тем, что она хотела бы получить. Но показывать никому пока не желала, потому и отложила пирожок в приготовленную шкатулочку: унесет в свою комнату, там и достанет. А пирожок можно будет съесть утром, не пропадет, их специально пекут без начинки из очень сдобного теста.

— Понравилось? — спросил Берест, заглянув в лучащиеся фиалковые глаза, и облегченно вздохнул: раз Веся так улыбается, значит, получила именно то, что захотела.

Ну, а он ещё счастливее… и свой подарок тоже пока не станет никому показывать, счастье — птичка чуткая, ещё сглазишь.

— Интересно… — бормотала новообращенная чародейка, ломая пирожок, подаренный Кастиной.

На этот раз она загадала не для себя, очень уж хотелось счастья наставнице, слишком живы были в памяти долгие зимние вечера, когда та сидела в старом кресле у очага и неспешно помешивала ложкой с очень длинной ручкой очередное зелье, булькавшее в котелке. Тихо потрескивали дрова, плавно лился рассказ про историю одного из кланов или про целебные свойства какой-нибудь травы.

В пирожке оказалась красивая серебряная пряжка, из тех, какие одинаково любят носить на нарядных поясах и мужчины, и женщины, и некоторое время Веся задумчиво на нее глядела, пытаясь отгадать, к чему бы такой намек. А затем взяла с блюда пирожок для наставницы, положила в свободную шкатулку и вопросительно глянула на жениха: