Фиби Принс. Путь к счастью... - Энн Лаф Страница 4

Нет, это у меня-то ноги кривые?!Это...это...возмутительно! Да как она смеет?! Нет, это переходит все границы!Обида завладела всем моим существом, глаза застилала красная дымка. Казалосьеще чуть-чуть и из ушей пар повалит, как из дымоходной трубы!

- Отстань, Кайла! Твоего мнения никто неспрашивал. Обойдусь. - Я развернулась, чтобы уйти.

- Стоять! - как истеричка визгнула Нейри и,схватив меня за запястье, резко развернула обратно.

- Отпусти, бешенная! - вскрикнула я, вырываясьиз цепких рук Кайлы и настороженно следя за приближающимися одноклассниками.Девушка стояла и просто смотрела на меня взглядом готовым испепелить. И этовсе? Тогда я пошла. Я снова развернулась.

- Куда пошла, шлюха?! - услышала я крик Кайлыза спиной и ощутила удар в спину. Потеряв равновесие, я пролетела вперед наметра два и упала на живот, успев выкрикнуть:

- Истеричка!!! - едва успев перевернуться наспину, на меня накинулась Кайла с шипением! Действительно шипением! Если бы нетрагичность ситуации, то я возможно бы посмеялась. Остальные и не думали мнепомогать, они решили встать на сторону более сильного участника и помогли ей.Вцепившись в белесые волосы красавцы, я старалась оттащить ее от своего лица, аэта, кхм, скотина укусила меня! В итоге получился какой-то клубок из двух тел инецензурные выражения сопутствующие драку. Я ничего не осознавала, мне простохотелось ее УБИТЬ! Сколько можно теперь хамское отношение к себе? И не я перваяполезла в драку.... Пусть получает. До остальных видимо дошло, что происходит иони кинулись..., бить меня.... Я чувствовала лишь резкую боль в животе, ногах,боках и, свернувшись калачиком, просто лежала. Как ни странно Кайлы на мне ужене оказалось, а я получила пару смачных ударов в лицо..., слезы уже беззвучнокатились из глаз смывая кровь. Закашлявшись, как курильщик со стажем, ясплюнула и снова поперхнулась от удара в живот...

- Разойтись! - услышала я гневный и разъяренныйголос директора как из-под толщи воды и провалилась во тьму...

************.

В чувство меня привел отвратительный резкийзапах лекарств. Сделав над собой неимоверное усилие, я со стоном разлепилаглаза. То, что я смотрю на белый поток, я поняла лишь, когда все пересталоплыть и ускользать, словно вода сквозь пальцы.

- Ну, слава богу, очнулась! - услышала янадломленный голос мамы. Кажется, она плакала. Я почувствовала тепло на своейруке, мамина рука, поняла я. Голова раскалывалась, живот и левое предплечьесаднило. Что самое странное саму левою руку я не чувствовала вовсе, что меняужасно пугало. Расплывчато помню, что произошло. Меня избили? Ну, надо же,какая трагедия, с сарказмом подумала я. Лучше б сразу вперед ногами и уютноеместечко на Лоун-Джейд стрит. К слову, это кладбище. Я попытала встать.

- Нет-нет, лежи милая. Тебе нельзя вставать! -мама уложила меня обратно, опустив за плечи. В частности за одно, так как левоепросто сводила судорога. - Еще две недели нельзя. - тише добавила она, шмыгаяносом.

- Мама..., где я? что ..., случилось?

- Ох, милая. Ты ничего не помнишь?

- Смутно. - Я скривилась, припоминая удары...

- Ты в больнице. Врач сказал ничего серьезно неповреждено, жить будешь. - Она горько усмехнулась и без того красные опухшиеглаза опять наполнились слезами. - Как это случилось, Фиби? Вчера мне позвонилдиректор и сказал, что тебя побили! Кто? Почему, Фиби?

- Вчера? - я буквально выкрикнула это слово.

- Да, вчера днем. Ты почти сутки пролежала безсознания. - Она погладила меня по здоровой руке и вытерла белым платочкомглаза. Ну, ничего себе! Господи, бедная мама, она ведь так волновалась. Небось,все время со мной сидела.

- Мама, когда ты спала последний раз?

- Не помню, кажется, позавчера. Я была с тобой,милая, здесь. Мне было не до этого.

- Оо, мамочка. Я так тебя люблю, но нестоило...

- Я так волновалась, Фиби! - воскликнула она,судорожно сжимая платок в кулаке. Кинулась меня обнимать. Слезы покатились пощекам, и я просто не понимала за что мне это. Не понимала, как жить, как япойду в школу? Одноклассники, что они сделают? Что сделают им? Ведь директорвсе видел. Сомневаюсь, что их так уж жестко накажут, ну максимум выговор. Комуесть дело до избиения? Нет, не прокатит. Учителя давно забили и не вмешиваются.Не их дело, и как они говорят, будет только хуже, если они вмешаются. М-да,очень удачная позиция. А вот что бы было "деткам", если бы случилсялетальный исход? По головке уж точно бы не погладили, да и родителям всегокласса бы так прилетело, что мама не горюй. Да и учителя бы неслиответственность. И к тому же это огромное пятно на репутации школы. Посмотрелабы я, как они остались бы в стороне...

Последние три дня тянулись нескончаемо долго.Думала, помру со скуки в этой палате с пастельно-голубыми стенами и белымпотолком. Казалось, я уже изучила всю комнату в деталях и знала каждуютрещинку, каждую изъянку. Я, наверное, даже свою комнату не знала настолькохорошо и детально.

Сидя в четырех стенах потихоньку начинаешьсходить с ума. Делать особо нечего. В перерывах между приемом медикаментов икапельниц сидя на кровати и смотря в потолок, как ни странно, начинаешьзадумываться над своим душевным здравием, так как голову посещают ну простобезумные мысли. Голова медленно, но верно начинает забиваться ерундой, рассудокмутнеет, смотря в одну точку, не иначе, как начинаешь заламывать руки! Хотьгимнастикой занимайся, прямо тут - в палате! Ходя из угла в угол, появляетсяжелание забиться подальше в укромное местечко и никого и ничего не видеть и неслышать. Как будто отстраняешься от внешнего мира. Ко мне ведь никто неприходил, ну кроме мамы конечно. Оставалось лишь сидеть на постели и жрать этичертовы апельсины, которые в изобилии лежали на прикроватной тумбе, и все также заламывать руки попросту от нечего делать.

Зайдя в дом я испытала ТАКОЕ облегчение,которое никогда не испытывала от возвращения домой. Родной запах дома заполниллегкие, и глубоко вдохнув, я прошла на кухню, оставив пакет с вещами, валятся вкоридоре. Я осматривала комнаты как в первый раз, жадно бегая глазами познакомой обстановке, вещам, оформлению. Взгляд зацепился за картину, весящую настене перед кухонным столом. Она такая живая, яркая. Раньше это было незаметно.Голубая речушка, бегущая между редеющим лесом, казалось, дышит свежестью.Поверхность ее поблескивала в лучах солнца, придавая необъяснимуюпривлекательность.

На столе в стеклянной чаше лежали спелыефрукты. Открыв холодильник, я решила чего-нибудь попить. Итак, что мы имеем?Ананасовый сок подойдет. Достав графин с напитком, я взяла стакан и, наполнивего, доверху жадно прильнула к нему губами.

Куда же пропала...черт, не знаю имени(!)...незнакомка? Ни привета, ни ответа, как сквозь землю. Странно. А мнеказалось, мы подружились..., я присела за кухонный стол возле окна. Сгущаютсясумерки. Темнота уже неспешно приближается, чтобы вновь править этой ночью, каки всегда. Отчего-то стало грустно, даже скорее тоскливо. Наверное, от того чтокаждый вечер мне приходится встречать в одиночестве. Невыносимо чувствоватьсебя одинокой, но когда живешь с этим ощущением постоянно, непроизвольноначинаешь привыкать.