Варкрафт. Дуротан - Кристи Голден Страница 4

Но Кург’нал еще не закончил.

– И… – Он покачал головой, словно сам не мог поверить в то, что сейчас скажет, потом начал снова: – Мой повелитель, и рабыня, и ее хозяин… зеленые!

Гарад попросил Дуротана и Оргрима вернуться к Хребту Ледяного Огня вместе с ним и Гейей. Он велел остальным охотникам – находящемуся в самом расцвете сил Нокрару, Кагре, его подруге со свирепыми глазами, обладающему мощным торсом Грукагу – остаться возле добычи, чтобы завершить подготовку мяса и шкуры к доставке их в селение.

Дуротан сгорал от желания задать множество вопросов, но благоразумно смолчал. Кроме того, что Гарад мог бы ему ответить? Несомненно, вождь слышал о понятии «переговоры» в юности, но, вполне возможно, много лет не вспоминал о нем.

Они ехали к селению в напряженном молчании. Когда-то, как говорилось в священных свитках, Северные Волки были кочевниками. Они преследовали животных по всему Дренору, куда бы те ни перемещались. Их жилища можно было быстро разобрать, упаковать в узлы и привязать к спинам волков. Но если даже когда-то и было так, то все давным-давно изменилось.

Клан уже давно обосновался у Хребта Ледяного Огня. С юга его владения прикрывала Гора-Предок, надежно защищенная Обитель Духов располагалась на севере, а луга тянулись к лесам с запада и с востока. Как и многие орки, Северные Волки отмечали границы своих территорий знаменами: голова белого волка на синем фоне. Они строили прочные хижины из камня, глины и дерева. В прошлом большинство семей сами заботились о себе, лишь изредка прибегая к помощи могучего клана в случае голода или нападения, но теперь многие отдаленные хижины превратились в голые остовы и стояли так уже много лет, дерево из них растащили, а их прежние обитатели, одна семья за другой, переехали ближе к центру селения. Пища, обряды и работа были общими. А теперь общим стало и любопытство.

Хотя небольшие костры для приготовления еды разводили по всей деревне по мере необходимости, в яме в центре селения всегда горел большой огонь. Зимой он обеспечивал необходимое тепло, но даже летом на этом месте разводили небольшой костер, вокруг которого собирались все вместе, рассказывали истории или устраивали общую трапезу. Почетное место отводилось Гараду – валун, из которого когда-то давно вытесали кресло.

Все Северные Волки знали историю Каменного трона. Она началась в далеком прошлом, когда клан еще кочевал. Одному из вождей так понравилось это место возле Хребта Ледяного Огня, когда он привел сюда свой клан, что он не захотел его покидать. Клан встревожился. Что с ними будет, если они не последуют за добычей?

Вождь не хотел принуждать свой народ остаться против его воли, поэтому попросил шамана о встрече с Духами. Он совершил паломничество так далеко на север, как только смог, на самый Край Света. Там, в Обители Духов, священной пещере в самом сердце земли, он просидел три дня и три ночи без воды и пищи – один, в темноте.

В конце концов ему было послано видение, которое гласило: если он так упрям, что не хочет уходить, то Духи превратят его упрямство в достоинство. «Тебя не сдвинуть с места, как камень, – сказали они ему. – Ты проделал весь этот путь, чтобы найти Обитель Духов. Возвращайся к своему народу и увидишь, что мы тебе подарили».

Вернувшись домой, вождь обнаружил, что в самый центр лагеря Северных Волков скатился валун. Он объявил, что этот камень навсегда станет троном, подаренным за его испытания в Обители Духов. Троном вождя Северных Волков. И так будет до тех пор, пока от времени камень не рассыплется в пыль.

Уже наступили сумерки, когда Дуротан и остальные добрались до селения. В общей костровой яме горел огонь, вокруг него собрались все члены клана Северного Волка. При появлении Гарада, Гейи, Дуротана и Оргрима толпа расступилась.

Дуротан уставился на Каменный трон.

Трон занял орк, который прибыл под флагом переговоров.

И в мигающем оранжевом свете Дуротан увидел, что и этот чужак, и самка, сидящая рядом с ним на корточках с толстым металлическим кольцом на стройной шее, действительно имеют цвет мха.

Мужчина горбил спину, возможно, по причине преклонного возраста, борода его поседела. В одежде и плаще он выглядел массивным. Из его плаща торчали шипы, ранее бывшие частью какого-то животного. В тусклом свете Дуротан не мог определить, как они закреплены на ткани. Он с ужасом, как зачарованный, уставился на два таких шипа, на острия которых были насажены по крохотному черепу. Неужели это когда-то были головы младенцев дренеев… или, да спасут его Духи, головы младенцев орков? Если это так, то они выглядели деформированными, неправильными. Возможно, это какие-то существа, о которых Дуротан никогда не слышал.

Он горячо надеялся, что это так.

Гость опирался на посох, украшенный костями и черепами так же, как и плащ. На нем были вырезаны какие-то знаки, и такие же знаки обрамляли край капюшона чужака. Из-под этого капюшона сверкали его глаза – не отраженным светом костра, но собственным зеленым огнем.

Менее живописно, но, возможно, еще более загадочно выглядела женщина. Она была похожа на орка, но в ее жилах явно текла смешанная кровь. Как это могло произойти, оставалось загадкой для Дуротана, и сама мысль об этом вызвала в нем отвращение. И все же она была отчасти орком, а отчасти… кем-то еще. Кем-то более слабым. Несмотря на то, что Гейя и другие женщины не были такими мускулистыми и массивными, как орки-мужчины, они явно отличались силой. Эта женщина показалась ему тонкой, как веточка. Но, когда он посмотрел в ее глаза, она стойко выдержала его взгляд. Возможно, они и была слаба телом, но не духом.

– Не очень-то она похожа на рабыню, а? – тихо произнес Оргрим прямо на ухо Дуротану.

Дуротан покачал головой.

– Не очень, с таким огнем в глазах.

– У нее хотя бы есть имя?

– Кто-то сказал, что Гул’дан назвал ее… «Гарона».

Оргрим поднял брови, услышав это имя.

– Ее назвали «проклятой»? Так что же она такое? И почему она и ее хозяин… – Оргрим покачал головой, у него был озадаченный, почти комичный вид. – Что случилось с их кожей?

– Не знаю, и спрашивать не стану, – ответил Дуротан, хотя сам он тоже сгорал от любопытства. – Моя мать сочтет это невежливым, а я не хочу навлечь на себя ее гнев.

– Как и все члены клана. Вероятно, только поэтому Гул’дан остался в живых после того, как сел своим зеленым задом на Каменный трон, – сказал Оргрим. – Не следует сердить Хранительницу законов, но ей явно не нравится, что этому… этому ублюдку придется дать слово.

Дуротан бросил взгляд на мать. Гейя деловито вплетала в волосы блестящие бусины. Очевидно, это входило в ритуал переговоров, и она спешила закончить приготовления. Взгляд, которым мать одарила прибывшего гостя, мог бы расколоть каменный трон, на который тот уселся.

– Ей все это явно не нравится. Но помни, что она нам сказала, – ответил Дуротан, снова переводя взгляд на хрупкую, но не слабую рабыню и на высокомерного чужака на троне отца. – Все это – позор для Гул’дана, а не для нас.