Маша и МЕДВЕДИ - Татьяна Осинская Страница 4

– Хм, не заметила такого…

– Он был в одежке от Кельвина.

– А-а-а, э-этот блондин, – понятливо закивала я, припоминая слащавого мальчика.

– Ага. Если он не вынесет смертный приговор – будешь жить. А почему ты об этом вообще спросила?

– Да так, присмотрела себе хорошенькое местечко.

– Это где же?

– Да тут недалеко, в склепе.

– Ты была в склепе? – Голос Изяслава вдруг стал напряженным. – Надеюсь, это было днем?

– Да нет, где-то за полчаса до наступления темноты.

– Чебурашку мне в жо… – Парень закашлялся. – И что ты там видела?

– Да ничего. Когда дверь начала открываться, я дала деру.

– Мудрое решение, – кивнул Изяслав. – Ну что, готова к серьезному разговору?

– С кудряшками на голове, без макияжа, в футболке на три размера больше с изображением веселых листиков? Стыд-то какой… Ну да, готова.

– Это был риторический вопрос, – засмеялся парень, сверкая зелеными глазами.

– Это был философский ответ, – вздохнула я.

– Тогда пошли.

Спустившись вниз, мы тут же направились в сторону кухни. Вот она, типичная русская традиция: все вопросы решать за столом! Видать, мыслительный процесс хорошо стимулируется полным животом. Красавцы мужчины уже были там, накрывая на стол. От разгрома, учиненного мною, не осталось и следа. Вот это они оперативно убрались!

– Ну, здравствуй, Машуля, – заметив меня, хмыкнул парень в шапочке. – Как спалось на моей кроватке?

– Как в гробу, – улыбнулась я. – Тихо, мирно и со всеми удобствами. Еще бы балдахин туда…

– Не дай гигабайт! – Парень задумчиво начал уплетать приготовленный бутерброд. – Да-а-а, оригинальное сравнение, ничего не скажешь! Кажется, пора что-то менять в жизни.

– Ну все, Демьяна можно считать потерянным для общества. Одним словом – перфекционист. – Слащавый блондин бросил на меня хмурый взгляд. – Ты почто, Машуля, мою комнату… испачкала?

– Я не хотела. – Было очень стыдно. Очень-очень стыдно.

– Сначала садись поешь, а потом будем выяснять твои мотивы, – примирительно улыбнулся самый старший, отодвигая для меня стул.

– А после выяснения вы меня по-тихому прибьете и прикопаете?

– Съедим, – намазывая хлеб вареньем, равнодушно произнес моднявый блондин.

Та-а-ак, скоро я его и вправду в кобеля переименую! Он меня откровенно пугает! Ганнибал Лектор, млин! Надо срочно придумать план побега. Не внушают мне эти товарищи доверия! И как я раньше не поняла, что они психи? Ведь первым звоночком была футболка с Пикучей!

И словно в подтверждение моих мыслей, откуда-то снизу раздался крик, а потом полились слова на неизвестном языке, но явно матерного содержания. Икнув, я посмотрела на затихших мальчиков и, мило улыбнувшись им, дала деру.

Психи! Я попала к психам! Нет, хуже, – к маньякам! А-а-а, наверняка это они вчера были в склепе! Проводили свои расчленительные ритуалы и молились каким-нибудь кровожадным злыдням писюкастым! А-а-а, спасите меня! Я здесь умру-у-у!

На своем пути через столовую я роняла стулья, наслаждаясь шипением преследователей! Знай наших, вражины! Оторвавшись, я совершила стремительный марш-бросок и…

– Стоять! – раздался голос за спиной, и я, не добежав до входной двери какого-то жалкого метра, резко вильнула в сторону.

За спиной раздалось два характерных «бума», следом за которыми опять помянули чью-то мать. Горной козочкой я поскакала в гостиную, на бегу примеряясь к большому окну. Жалко, конечно, такую красоту, а что поделаешь? Своя шкурка дороже! Только вот на пути внезапно появилось препятствие в шапочке. Широко расставив руки, оно собралось перехватить меня. Ха! Наивный! Не сбавляя хода, я шмякнулась пятой точкой на пол и, проскользив по лакированному дереву, въехала пяткой парню меж ног. У-у-у, прощайте, радости интимной жизни!

Пока Шапочка сгибался пополам и ругался незнакомыми словами, я заползла под диван. Живой не дамся! Так, чем бы вооружиться таким, потяжелее?

– Машу-у-уля-а-а, – прохрипел кто-то из парней, – выходи! Я тебя не обижу…

– Ага, я тебя по-быстрому прибью! – А это Кобелюка заявился.

– Врагу не сдается наш гордый «Варя-а-аг»! – продекламировала я, подглядывая из своего убежища. Зря я это сделала…

Меня окружили! Семь здоровенных мужиков с разной степенью злости на лицах смотрели на маленькую меня. И что я им такого сделала? Было бы из-за чего полемику разводить! Подумаешь, дом разгромила! Ну да, запасы тоже попортила, и что?! Я ведь только начала!

– Не будите во мне дух злобного хомячка! Покусаю всех так, что замучаетесь по врачам ходить! Да вам после этого ни одна прививка от столбняка не поможет!

– Да мы уже поняли, что ты бешеная! – Кобелюка потер моську, на которой стремительно наливался синяк.

Когда успела его приложить – не знаю, но приятно, однако! А-а-а, блин, кажется, я застряла! Голова-то под диван пролезла, благо дизайн у него был чудаковатый, но вот попа… Пресветлые хомячки!

– Пацаны, по-моему, она наша! – хмыкнул Кобелюка, делая шаг в мою сторону.

– Еще одно движение, и ты у меня сам к патологоанатому запросишься! – прорычала я.

– Машуля, успокойся, пожалуйста! Ты все не так поняла. – Изяслав попробовал придвинуться ближе, на что я снова угрожающе зарычала.

– И что, интересно, я не так поняла?!

– Все! Блондинка ведь, – хмыкнул слащавый блондин.

– А сам-то, неудачный опыт Франкенштейна!

– Слушай, помолчи, а?

– Сам замолчи! У стоматолога рот открывать будешь!

– Ребята, я сейчас реально совершу убийство! – Блондин двинулся в мою сторону, а я, не придумав ничего лучше, заголосила.

– Ребята, по-моему, она чокнутая! – недоуменно произнес Шапочка, заставляя блондина замереть.

– А я о чем толкую! Я пси-и-их! Я пси-и-их!

И с этим в данный момент не могла поспорить даже я сама. Да уж, когда жить хочется, и не такое выкинешь! А я о-о-очень хочу жить!

– Тихо все! – Самый старший тяжело вздохнул, а потом быстро преодолел расстояние до дивана и приподнял его. – Вылезай.

– Мне и здесь хорошо.

– Мария Батьковна, не заставляйте вас вытаскивать. Я ведь могу не удержаться и воспользоваться вашим беспомощным состоянием.

– И что сделаете? Изнасилуете?!

– Хуже – отшлепаю! У нас и так дел по горло, а мы даже толком не позавтракали. Сделайте одолжение и нам, и себе – вылезайте.

– Ну и ладно, ну и пожалуйста, – пробурчала я.

Все, запал пропал! Надоело бороться за жизнь! У меня, понимаешь, два самых ужасных дня в жизни, а они еще и отшлепать за это собираются. Ушлепки! Стало так жалко себя, бедненькую… Ну и что, что подкатила банальная истерика? Мне можно! После всего… а они… а я…