Ариец. Книга первая. Аркаимский колдун - Александр Прозоров Страница 4

– Какой шарф и зачем горчица? – потребовала ответа девушка.

– В каком-то из мест, где твоя мама долго находится, ей дует в плечо. И постоянно выстуживает мышцу. Избавьтесь от сквозняка, поносите на плече шерстяную повязку, слегка присыпанную горчицей, через неделю все пройдет, – пообещал Андрей и уточнил: – На ночь повязку можно снимать.

– Я же говорила, мама, давай эту форточку просто заколотим! – всплеснула руками Катя.

– Так ведь тогда кухню вообще не проветрить, – возразила женщина. – Там и так не продохнуть!

– Может, я посмотрю? – предложил гость.

– Не нужно, Андрей, – отрицательно покачала головой девушка. – Мы уже деньги отложили, осенью стеклопакеты поставим.

– Тогда оставшееся время хотя бы не подставляйтесь, пожалуйста, – посоветовал студент больной.

– Спасибо, юноша, у вас золотые руки, – натянула халат на плечо женщина. – Пойду тогда чай поставлю. На вас заваривать?

Молодые люди не ответили, и она махнула рукой:

– Ну ладно, – вышла из комнаты.

– Опять удивил, – признала Катя. – Спасибо.

– Мне несложно, – покачал головой Андрей. – Я ведь в мед пошел потому, что лечить более-менее получается, а не для того, чтобы там научиться. И как насчет концерта?

– Я чувствую подвох! – усмехнувшись, ткнула его пальцем в грудь девушка. – У тебя все и всегда с неожиданностью. Колись!

– Выступление будет в ресторане. Музкафе «Три коровы». Столик, вино, возможность поболтать.

Катя с какой-то грустинкой улыбнулась, покачала головой:

– Почему ты не появился раньше, Андрей? – Она слегка развела руки. – Теперь все. Время свиданий кончилось. Я выхожу замуж.

– Муж, семья, достаток и спокойствие? Все, как положено, согласно графику? – прищурился Андрей. – Нашлась удачная партия, и страшно ее упускать? Это чертовски перспективный парень или состоявшийся серьезный джентльмен?

– Мы знакомы всего три часа! – В голосе Кати появился холод. – Кто ты такой, чтобы читать мне нотации? И что ты можешь про меня знать?

– Очень многое, – склонил голову набок молодой человек. – Например, за минувшие три часа ты три раза сказала, что выходишь замуж… но ни разу не ответила мне, что любишь другого.

– Ты еще и психолог?

– Ты будешь жить в покое и благополучии, но никогда не узнаешь счастья, – взял ее за руку Андрей. – Потому что ты всегда будешь тосковать о любви. Любовь – это такая штука, которую легче потерять, чем не узнать ее вовсе.

– Откуда в тебе старческая мудрость, студент-недоучка? – хмыкнула девушка.

– Наслушался, – пожал плечами Андрей. – Пациентки любят в жилетку поплакаться. Чего им еще делать в процедурке, пока тянется плазмофорез, кроме как не на судьбу свою жаловаться?

– У тебя на все ответ готов, как я посмотрю. – Свою руку девушка так и не забрала. – Тогда посоветуй, студент, что мне делать? Ты ведь знаешь меня целую вечность. Больше трех часов. Бросить все и пойти искать любовь? Так, что ли? Но только ради чего ломать себе судьбу? Мужа надежного и достаток на что променять? На призрачную фантазию? Может, ее и нет вовсе, любви этой?

Девушка стояла перед ним, глядя в глаза, и наполнялась холодом. Холодом ужаса, холодом безнадежности, холодом предчувствия. Холодом, от которого лопаются души и судьбы, – молодой человек ощущал, как морозные колючие льдинки осторожно перебираются с пальцев девушки на его ладонь, крадутся наверх, стремясь выстудить и его тело. Но взгляд Кати заворожил его, не позволяя отдернуть руку, оторваться на безопасное расстояние.

«А может, и нет у нее снежно-белых губ? – вдруг подумал Андрей. – Может, это я, и только я вижу ее такой? Мерзлой, оледеневшей? Может, это только мне, единственному, хочется ее отогреть?»

– Ты когда-нибудь встречал любовь? – придвинувшись ближе, вскинула подбородок девушка. – Ты сам? Поклянись, что она есть! Вдруг поверю?

– Отдай свою судьбу мне, – прошептал Андрей, и теперь уже по его спине пробежал холодок предчувствия.

– После трех часов знакомства? – Катя покачала головой. – И что я получу взамен?

– Мое сердце.

– И все?

– Так больше у меня ничего нет, – чуть пожал плечами молодой человек.

– Ты хочешь, чтобы я отдала себя всю в обмен на твое сердце?

– Все на все, – тихо произнес он.

– Это безумие. Мы даже незнакомы!

– Это безумие, – кивнул Андрей. – Ты согласна?

Катя облизнула свои снежные губы, ее пальцы задрожали. Она закрыла глаза, с силой сжала веки и вдруг выдохнула:

– Да! – Она сглотнула. – А!.. Да-да! Забирай меня всю! Только скорее, пока я не передумала!

Андрей обнял девушку и крепко поцеловал ее. Затем потянул за собой, бегом уводя из квартиры. И снова целовал – в лифте, в такси, на улице, на лестнице, у себя в комнате, торопливо срывая с нее одежду, и в постели, уже став с нею единым целым, целовал жадно, нетерпеливо – словно без Кати всю свою жизнь умирал от жажды и теперь никак не мог утолить ее…

Жажда отпустила его только в вечерних сумерках – чтобы уступить место усталости, неуловимой дреме, и потому в реальность молодого человека вернула испуганная фраза:

– Это что, уже утро?

Андрей открыл глаза, увидел рядом спину сидящей девушки, тоже поднялся, обнял ее за плечи, поцеловал в шею. Катя чуть наклонила голову, прижимаясь к его щеке своей. И вдруг испуганно проронила:

– Что же я теперь маме скажу?

– Хочешь, я сделаю так, чтобы она не вспомнила про твое отсутствие?

Девушка покачала головой:

– Нет, лучше я позвоню… Боже, что я натворила? – выдохнула она.

– Изменила свою судьбу. – Молодой человек опрокинул гостью на спину, поцеловал в горячие пунцовые губы, потом в глаза, пригладил волосы, губами опустился ниже, от подбородка к ключице, к груди.

– Ну и ладно! – засмеялась она. – Словно гиря с души упала. Пусти, мне нужно отлучиться…

Девушка поднялась и вышла из комнаты.

Андрей тоже поднялся, сладко потянулся, подошел к окну, выглянул наружу:

– Солнце над крышей. Похоже, институт сегодня в пролете…

– Мы все проспали! – отозвалась Катя, входя в комнату. – День в разгаре… Ого, что это?!

Андрей повернулся к ней, и девушка увидела татуировку размером в половину его груди: вписанную в круг свастику, которую окаймляли языки пламени. По краю круга шли угловатые, словно ломанные, руны, напоминающие вавилонскую клинопись.

– Коловрат, знак солнца, – развел плечи молодой человек. – Знак огня и вечных перемен. Плюс защита от чар, невезения, порчи.

– Ты сделал себе татуировку свастики? – свистяще прошептала Катя. – Ты что, из этих? Которые таджиков и узбеков убивают?