Атлантида - Геннадий Эсса Страница 4

– Зачем ты мне такое говоришь? – продолжал возмущаться Герд. – Ты просто хочешь меня обидеть. Я не думал, что дочь Атласа на такое способна.

– Прости, я не хотела тебя обидеть.

Литея соскочила с места и подошла к юноше, чмокнула его в щеку.

– Этого достаточно? – тихо спросила она.

Юноша вытер ладонью свою щеку и покраснел.

– Я думал, что за то время, которое тебя знаю, у тебя другое мнение обо мне. Меня еще узнает вся Атлантида, я это обещаю. – Он резко развернулся и зашагал в сторону, где стоял его отец.

Амфир вышел из укрытия и подозвал сына к себе.

– Так нельзя с женщинами разговаривать, – заметил отец.

– Вы все слышали? – растерялся Герд от неожиданной встречи.

– Ничего я не слышал. Идем к экипажу и уезжаем домой. Нам пора.

Герд еще раз оглянулся назад, взглянул на Литею и незаметно помахал ей рукой. Она мило улыбнулась и побежала в сторону дворца.

– Возьмете меня на войну в следующий раз? – спросил Герд своего отца. – Я желаю, стать мужчиной, и не хочу выслушивать от посторонних, что я неудачник.

– Неудачник? Почему ты решил, что тебя так кто-то называет?

– Даже эта паршивая девчонка. Она толком ничего не понимает, а только треплется своим длинным языком. Как я ее ненавижу!

Амфир прикрыл ладонью рот своему сыну и настороженно огляделся по сторонам.

– Ты не имеешь права так говорить о своих родственниках. Она же твоя двоюродная сестра, и, к тому же, она тебе нравится.

– Кто – она? С чего это вы взяли? Какая она мне родственница? Тоже нашлась королева. Есть и получше.

За пределами дворца их дожидался экипаж из восьми великолепных лошадей и золотой кареты.

Молодые, высокие и крепкие воины склонились перед царем Амфиром и распахнули двери кареты.

– Ниор, – обратился Амфир к одному из воинов, и тот поднял голову. – Через три дня ты меня будешь сопровождать на совет во Дворец царя Атласа. Я так желаю.

Воин покорно поклонился и взглянул на строгое и сосредоточенное лицо сына царя, улыбнулся.

– Отец, он опять улыбается, – сказал раздраженно Герд. – Он всегда улыбается, когда на меня смотрит.

– Пусть улыбается, – согласился Амфир. – Ему можно.

Герд фыркнул и скрылся в карете.

– Когда я останусь один, – сказал юноша воину, выглядывая из окна кареты, – то прикажу тебе делать самые невероятные вещи, с которыми ты не справишься. Вот тогда я отведу свою душу на тебе, чтобы меньше улыбался. Тоже, нашелся мне вояка!

Кони не мчались, а летели. За окнами кареты мелькали поля и луга, на которых работали люди, пасся скот, и проплывали чудесные пейзажи лесных насаждений с цветущими деревьями.

Герд прижался к отцу и поднял на него свои большие прекрасные глаза.

– Вы мне не ответили, возьмете ли меня с собой в поход, который намечает царь Атлас.

– С чего это ты взял, что твой дядя что-то намечает? – удивился Амфир.

– Когда вы все собираетесь вместе, то через некоторое время от берегов Атлантиды уходят множество кораблей с воинами, и вы исчезаете надолго, – ответил Герд. – Я прекрасно знаю, куда вы уплываете.

– И куда же?

– На войну. Я знаю ваш характер и всех своих родственников, ваших братьев. У вас постоянно ведутся разговоры о войнах.

– Ты не прав, Герд, – возразил Амфир. – В последнее время мне это все уже наскучило, и хочется спокойной жизни. Я против любых войн вообще.

– Значит я никогда не стану воином, – вздохнул юноша.

– Зачем это тебе? Даже я понимаю, что это неблагородное дело.

– Это не в ваших правилах, – возразил Герд. – Вы прирожденный полководец и никогда не измените своим принципам. Моя мать всегда говорила, что мой отец никогда не променяет то, с чего началась ее сумасшедшая жизнь.

– Она ничего не понимает, – вздохнул Амфир. – Ты чего до меня привязался? Не хочу, чтобы ты выбрал мой путь. Твои, а равно как и наши потомки не были такими, какими стали все мы в этой жизни в последнее время. Это большой грех – лишать людей жизни.

– Даже если они этого заслуживают?

– Никто не заслуживает своей преждевременной смерти, – снова возразил Амфир. – Это человеческий грех – лишать кого-то ее. Мы все раньше были совершенно не такими. Ты мне в этом поверь.

– Я буду просить богов и Посейдона о том, чтобы он помог стать мне именно воином. Я упаду перед их статуями на колени и буду их молить, чтобы они услышали меня. Пусть меня услышат все боги на свете, которых я только знаю.

Амфир прижал к своей груди сына и положил свою голову ему на плечо.

– Я хочу, чтобы ты выбрал совершенно другой путь, сын, не тот, что твой отец, – прошептал царь.

– Если б я начал свою жизнь сначала, то многое бы в ней изменил в другую сторону. У каждого человека написано на роду свое личное предназначение, поэтому я не желаю видеть тебя среди тех, с кем сам имею дело. Я теперь стал намного проще и против тех войн, которые еще предстоят мне в этой жизни. Я об этом уже неоднократно говорил Атласу и другим братьям, но не все меня понимают. Я чувствую, как сгущаются тучи над нашей землей, а это к добру никогда не приведет. Не стоит гневить богов пролитой кровью, они этого не простят. К сожалению, я это понял слишком поздно.

– Я не думаю, что вы кого-то боитесь в этой жизни, – удивился Герд.

– Человек всегда должен кого-то бояться. Такова его сущность. Ничего не боится только дурак.

– И кого боитесь вы?

– Я боюсь разгневанных богов. Милый мой мальчик, я бы рассказал тебе еще больше, но ты еще молод и вряд ли меня поймешь.

Герд нахмурил брови и поднял голову.

– Говорите, я все пойму, – настойчиво произнес он.

– Как-нибудь в следующий раз, – пообещал Амфир.

– Сейчас нас ждут в наших владениях, и я не желаю о чем-то думать особенном.

– Вы обещаете мне все рассказать?

– Обещаю. Я никогда от своих слов не отказывался.

Через три дня все цари собирались по приглашению Верховного правителя Атлантиды Атласа в его дворце.

По такому случаю был организован торжественный прием гостей, и Атлас постарался сделать все возможное, чтобы в очередной раз удивить своих братьев и их жен торжественной обстановкой.

Дворец, когда-то принадлежавший их отцу Посейдону, был бесконечно богат в убранстве, в котором золото и другие драгоценные металлы, из которых были отлиты фигуры богов и предков, не имели границ. Атлас никогда не гордился этими сокровищами, которые достались ему по наследству, но он и не отрицал своего преимущества перед остальными своими родственниками. Все поражало своим богатством и убранством в стиле тех времен, когда только что зародилась великая Атлантида. Для Атласа это давно стало в порядке вещей, и он никогда не смущался своего превосходства. Его старшинство требовало того, чтобы он владел именно этим дворцом и его содержимым, а власть, которая ему предназначалась, указывала главенство перед всеми остальными.