Хроники Гелинора. Кровь Воинов - Павел Кувшинов Страница 4

– Ой-ой! Какие вы, люди, нежные! – После этих слов Гард вытер мокрые усы рукавом и залпом осушил бокал, а затем уже другим рукавом повторно вытер усы. – Ну что, довольна? – Гард выразительно посмотрел на свою собеседницу.

– Сойдет, – нехотя бросила чародейка.

– Вот и славно. – Гард улыбнулся и похлопал себя по брюху. – Надо бы еще пива заказать, – пробормотал он, вертя в руке пустую стеклянную кружку.

– Хватит пить! – Филда ударила кулаком по столу, и кружка в руках Гарда треснула у основания.

– Эй-эй! – Гном заверещал, словно испуганный ребенок. – Филда, оставь свои чародейские штучки при себе! А то ведь я могу и за рукоять своей секиры взяться.

– Только попробуй! – Глаза Филды буквально метали молнии.

– Ладно-ладно, я пошутил… – Гному казалось, что взгляд чародейки прожигает его насквозь, поэтому он поспешил свести на нет разгоравшийся было конфликт.

– Так-то лучше. – Филда кивнула, и взгляд ее заметно прояснился. – Ты все-таки невыносим, – добавила чародейка для порядка.

– Как ты стала такой занудой? Нельзя же на все вокруг смотреть с такой серьезностью. А то, гляди, лопнешь когда-нибудь от вредности. Пуф! И нет нашей Филды! – Довольный своей шуткой, Гард рассмеялся и энергично почесал бороду.

– О, Творец, дай мне сил сдержаться, чтобы не убить этого гнома!

– Будет тебе, – отмахнулся гном. – Я смерти не боюсь. Вот если ты меня в осла превратишь, например, вот это будет страшно! Или в барана. На крайний случай в свинью. – Гард широко улыбнулся и вновь почесал бороду.

– У тебя что, блохи? – язвительно спросила его Филда, прищурив глаза.

– Нет, конечно. Что за вздор! С чего ты взяла? – Гард раздраженно забарабанил пальцами по столу.

– Отчего же ты тогда все время чешешься? – Филда подняла брови в выразительном жесте.

– Я… того… нет у меня никаких насекомых в бороде, ясно?! – Гном скрестил руки на груди и нахмурился.

– Не злись, я пошутила. – Филда широко улыбнулась.

– Люблю, когда наша грозная и не в меру серьезная чародейка улыбается. – Гард сразу же повеселел. – Вот только про блох не шути так больше! А то я поседею раньше времени. Мы, гномы, серьезно относимся к таким вещам…

– Может быть, перейдем уже к делу? – перебила собеседника Филда.

– Согласен, – кивнул гном. – Ты принесла?

– Вот, твоя доля. – Филда достала из кожаной наплечной сумки внушительного вида мешочек и положила его на стол.

– Сколько здесь? – спросил Гард, в то время как пальцы его уже развязывали мешок.

– Пятьсот золотых. Это задаток. Еще тридцать тысяч мы получим после выполнения контракта.

– Лопни мой живот, по десять тысяч на каждого! – Пересчитав содержимое мешка, Гард тщательно завязал его, а затем спрятал за пазухой. – Мы за год столько не получали.

– Да, но работа будет длительной, трудной и… необычной.

– Итак, – Гард подался вперед и положил руки на стол, – насколько я понял, мы ищем некий артефакт, о котором говорится в легендах. Мы не знаем, что это за артефакт и где он может находиться, а наш наниматель пожелал остаться неизвестным. Поправь меня, если я что-то упустил.

– Мы знаем название древнего манускрипта, в котором говорится о нужном нам артефакте. В остальном – да, все верно, – согласилась Филда. – А что касается нанимателя, то это анонимный контракт. При этом наш неизвестный наниматель платит большие деньги. За такую сумму пускай хоть самим императором будет.

– В этом я с тобой согласен. Но с чего нам начать поиски? Раздобыть этот твой древний манускрипт?

– Именно. Единственный в пределах нашей империи экземпляр хранится у некоего коллекционера древностей по имени Алдерик. Если верить слухам, его можно найти в Белоне. Разыщем его для начала.

– Звучит разумно. Попробую расспросить торговцев из Белона, что ошиваются сейчас в Хартинге.

– Хорошо. Встретимся завтра на закате в таверне «Черная Гарпия». Я сказала Теору, чтобы ждал нас там.

– Что-то я не слышу в твоем голосе радости, Филда. Он же твой брат!

Чародейка взглянула на гнома, но промолчала. В ее глазах читалось явное раздражение.

Языки пламени извивались в диком танце. Серые поленья потрескивали, нарушая лесную тишину. Едва заметный дым устремлялся в просторы ночного неба. Теор смотрел на огонь небольшого костра, который сам же и развел, когда они вместе с купцом устраивались на ночной привал. Наемник размышлял о последних событиях.

Еще в детстве молодой воин полюбил вид огня. Он успокаивал, позволяя привести мысли в порядок, и в то же время завораживал, восхищал. Когда Теор был ребенком, отец часто брал его с собой на охоту. Каждый их поход в лес заканчивался ночным привалом. Отец с сыном разжигали костер и, сидя перед огнем, обсуждали их охотничьи успехи и трофеи. Нередко отец рассказывал сыну древние легенды и истории. Уже в детстве отец привил Теору любовь не только к охоте, но и к лесу, в частности. Поэтому в густой лесной чаще молодой наемник чувствовал себя как дома. И впоследствии это не единожды спасло ему жизнь.

Теор взглянул на Марго. В десяти шагах от наемника тот тщательно проверял крепления повозки. Будучи свободным торговцем, он направлялся в Хартинг, чтобы доставить туда очередную партию товаров из небольшой фермерской деревни, что располагалась близ Торинда. Пару дней назад возле Восточного тракта, соединяющего города Квилар, Торинд и Хартинг, а также близлежащие к ним деревни, была замечена группа гоблинов. Гоблины трусливы и никогда не нападают на вооруженного человека, а вот на одиноких торговцев, не обученных сражаться, они совершают регулярные нападения, поджидая их караваны возле дорог. Поэтому торговцам зачастую приходится нанимать для защиты наемников, которые сопровождают их в пути.

Ужасная работа для опытного воина, тем более что из-за скупости торговцев и награда всегда небольшая. В любой другой ситуации Теор даже не стал бы рассматривать предложение Марго, но так как он и сам направлялся в Хартинг, то согласился сопроводить торговца до города.

Молодой воин уже и сам не помнил, как оказался в той фермерской деревне. Кажется, хотел отдохнуть от пяти лет непрерывного наемничества. Вот только как ему пришла в голову тогда эта мысль? Его тело не нуждалось в отдыхе, а дух не был сломлен, в жизни не случалось значимых переживаний, а неудачи не посещали Теора на протяжении всего срока его бурной карьеры. «Воля судьбы или Божий промысел», – сказал бы какой-нибудь святоша. Теор не был набожен, хотя вполне допускал существование Высших сил.

«Высших» с большой буквы.

В его же семье верили в Творца, некую высшую форму бытия, что и создала весь известный нам мир. Быть может. Теора мало интересовала идея развития или опровержения этой теории. Она, в его понимании, была ничем не хуже других.