Помолвка по расчету. Яд и шоколад - Наталья Самсонова Страница 4

Едва не опоздала. Дом. У Лианон защемило сердце. Милый дом. Она уже успела полюбить его. Два этажа и птичья надстройка, мансарда. Он небольшой, места хватит на зал, мастерскую, подсобные помещения и крошечную спальню. Но ей этого достаточно.

— Кир! — Лиа подошла к другу, поджидавшему ее у крыльца.

— Синеглазка, — улыбнулся тот. — Вещи уже вывезли.

Не стесняясь, она заскочила внутрь дома, покружилась по комнатам и едва не запнулась, увидев седого немощного старика. Он сидел на сундуке, по морщинистым щекам стекали слезы.

— Ну, новая хозяюшка, владения твои. — Громкий женский голос заставил Лиа вздрогнуть.

Лианон потерянно посмотрела на бывших хозяев дома:

— Но вы же дедушку забыли?

— Нет, — немного злорадно улыбнулась полноватая женщина, — мы его вам оставили. Слыхал, дед? Не хотел с нами нормально жить, оставайся приживалкой.

— Но как же?

— Усе в бумагах.

— Кир? — Лиа повернулась к другу детства.

— Да видел я. Они цену скинули, да почему бы и нет? Он и помрет скоро, — пожал плечами Кир.

— Что ты такое говоришь? Да и потом, а я где жить буду?

— У меня, — удивился Кир. — Где ж еще жить моей жене? Вот сослуживцы обзавидуются, саму Дэрвогелл себе отхватил.

— Что?.. Где бумаги?

— Да вот они.

Внимательно просмотрев документы, Лианон ровно произнесла:

— Разберись с бывшими владельцами, пожалуйста. Дедушку накорми. День светлый.

Хоть и помянула она приветствие Светлого бога, только ни в какой храм не пошла. Завернув за угол, притаилась в зарослях жимолости у полуразрушенного, неработающего фонтанчика. Спрятав лицо в руках, горько заплакала. Всхлипывала и подвывала, оплакивая себя и свою доверчивость. Нужно было все делать самой, договариваться с хозяевами дома, оформлять сделку… Но друг детства, нотариус, поверила. Дура.

По голове кто-то погладил. Темноволосый мальчик лет пяти с тонкой белой прядкой в челке сел рядом с Лиа. Гладил по волосам и по плечу. И серьезно смотрел. А рядом с ним стоял мужчина.

Леди Дэрвогелл поспешно отерла слезы. Одно дело, когда ребенок видит распухший нос и красные глаза. Совсем другое — перед взрослым человеком позориться.

— Леди, у вас что-то произошло? — мягко произнес мужчина. Одет он был как аристократ.

— Нет, милорд, — легко соврала Лианон и тут же честно добавила: — Меня поставили перед интересным выбором.

— И вы его уже сделали? — с неподдельным любопытством спросил мужчина и поднял на руки ребенка.

— О да. Я нашла третий вариант, — хищно улыбнулась леди Дэрвогелл. — Рискну. И катись оно в Бездну. Приходите, милорд, скоро здесь откроется магазинчик волшебных сладостей.

Лиа хотела добавить еще о том, что она собирается делать ягоды в шоколаде. Но ребенка при слове «сладости» начало потряхивать.

— Мы не любим сладости, — раздраженно бросил мужчина.

— Очень жаль, у меня волшебный шоколад. Я готовлю его сама, — неловко попыталась сгладить ситуацию Лианон.

— Всех благ и процветания, — чопорно произнес лорд.

Он повернулся спиной, и Лиа помахала на прощанье рукой ребенку, подумав, правда, что в таком возрасте он должен больше ходить, а не ездить на брате. Молодом и мужественном.

— Хотя, может, он ему отец? Навряд ли. Слишком молод. А для эльфа — слишком крупный, — сама с собой рассуждала Лиа, выбираясь из жимолости.

Обратно она шла решительно. Если друг оказался вдруг… Вот уж она сейчас им всем задаст. Кому «им», Лиа не задумывалась, это была, скорее, какая-то абстрактная угроза. Работа в Степи научила леди Дэрвогелл не только ценить время, но и ругаться бранными словами. Топать ногами и таскать неугодных за косы. И пусть она, Лианон Дэрвогелл, и считает это невероятно непристойным и неприличным, но придется использовать полученные навыки. Тем более что забыть их она еще не успела.

Яркие солнечные пятна на светлом деревянном полу. Пустая комната, так что эхо шагов и слов разносится на весь этаж. За узкой дверью слышно, как покашливает дед. Лианон хваталась за любые звуки и цвета, лишь бы прийти в себя. Отгородиться от кошмара, в который превратился этот день.

Ни разу в своей жизни Лиа не испытывала такого всепожирающего отчаяния и боли. Сундук, на котором сидел дедушка, теперь стал прибежищем для плотных волшебных листов. Яркой искрой горели магические печати — заверено. Водяные знаки подмигивали с уголков. Лианон Дэрвогелл была владелицей дома на Яблоневой улице. Документы, заполненные ею лично, были в порядке. Не в порядке был совершенно иной листок.

— Как ты мог? — неверяще спросила леди Дэрвогелл.

Анграм стоял к ней спиной. Широкие плечи напряжены.

Голос подруги заставил его вздрогнуть и повернуться.

— Я люблю тебя, — пожал плечами Кир. — Это мой единственный способ тебя получить. Можно подумать, ты бы обратила на меня внимание.

Лиа провела пальцами по плотной бумаге. Все казалось таким разумным. Отправить деньги в столицу вместе с лучшим другом, чтобы не платить процент за перевод. Что могло пойти не так? Документ Кир магией поклялся оформить на имя Лианон Дэрвогелл. Он и оформил. С небольшой оговоркой — деньги внес Кир Анграм. И он же может потребовать их назад, не ранее чем через три месяца от даты заключения договора.

— Пошел вон, — глухо произнесла Лианон. — У меня есть три месяца, и я буду пытаться. Надо будет, возьму ссуду.

— Лиа, что за глупости? — обескураженно произнес Кир. — Ты станешь моей женой и будешь играть с этим магазином, пока не надоест. Ну или пока у тебя в животе не начнет толкаться наш ребенок.

— Пошел вон! — завизжала Лиа.

Чувствуя, как саднит горло, как подступают к глазам слезы, и понимая: все это ее вина, нет в мире верных и надежных друзей, она сползла на пол, глотая соленые слезы и растирая по щекам нанесенную на ресницы краску.

— Ну, красавица. Старый я, чтоб с пола тебя поднять, — прокряхтели рядом.

Лиа подняла голову. Старик опирался на трость двумя руками и тяжело дышал. Ободряюще улыбнувшись, он хрипловато добавил:

— Вставай, умойся, девонька. Да за работу берись. У тебя, чай, каждый день на счету.

— Спасибо, дедушка. Да только… — Лиа дернула плечом. — Мне, наверное, придется вернуться.

— Даже не поборешься? А такой лихой казалась. Давай-давай, умывайся, у меня чичас и кашка поспеет. Мне-то с моими зубами какие разносолы. Глядишь, и тебе по нраву придется.

Лиа поднялась на ноги и кивнула. Вот уж точно, что за глупости, когда она сдавалась? Когда от ядовитого растительного сока кожа на руках горела и лопалась — только зубами скрежетала. Когда первые солнечные ожоги пузырями пошли — молча вздыхала. А после ко всему притерпелась, ко всему приноровилась. Если не выгорит дело, продаст дом, отдаст долг и возьмет небольшое помещение в аренду. Право слово, она все свои рецепты с тем и разрабатывала, чтоб их в любых условиях изготовить можно было.