На Темной Стороне - Юрий Никитин Страница 4

Егоров подошел к Кречету бочком, я слышал как он сказалтихонечко:

– Даже самый тупой из «портяночников» знает, чтоЗабайкальский военный округ – это пусковые шахты стратегических ракет, это параособо засекреченных авиазаводов в Улан-Уде, мощный обогатительный комбинат пообработке урановой руды... там же и карьер, где урановую руду добывают открытымспособом. Я сам пользовался снимками этого рудника, которые юсовцы получают изкосмоса! Видно даже кто какую газету читает...

Глаза Кречета сузились, он прошелся вдоль стены, буркнул:

– Предлагаете усилить охрану?

– Если позволите, господин президент... мне нужно будетсказать только одно слово. Его никто не поймет. Просто всякий, кто приблизитсяк запретной зоне не будет интернироваться для расспросов.

Кречет несколько мгновений смотрел в лицо Егорова. Тотответил прямым взглядом.

– Хорошо, – ответил наконец Кречет. –Полагаю, такое слово вы уже сказали?

– Конечно, господин президент, – ответил Егоровпочтительно. – Нельзя было терять времени. К тому же наше подразделениенаделено известной автономностью...

Я отошел к самому дальнему экрану, добавил громкости.Оператор показал сперва общий план старинного деревенского дома, приблизил к сидевшемуна ступеньках деревянного резного крыльца очень немолодого человека снекрасивым, но благородным лицом. Он сидел в свободной раскованной позе,говорил медленно, взвешивая слова.

Я не сразу узнал Дубовитина – постарел, постарел! –старого русского писателя, который еще при советской власти как никтосамоотверженно боролся за спасение Байкала. Он бросал на чашу весов все своинаграды и лауреатские премии, спорил, доказывал, подвергался гонениям, развечто лауреатство и пролетарское происхождение спасало до поры от арестов. Тогдаостановить бумкомбинат не удалось, зато Дубовитин и его друзья-писателипомельче добились снятия с ввода в строй второй и третьей линии. Услужливыеаналитики подсчитали, что с загрязнением от одной линии Байкал справится... Возможно,так и было, но после перестройки под шумок запустили и остальные, оправдываяуже интересами рынка.

Дубовитин говорил медленно, его хрипловатый голос звучалсурово, печально. Патриот России, он говорил о великой скорби, о национальнойгордости – жемчужине Байкала, о необходимости беречь родную природу, и закончилсовсем невеселым призывом:

– Призываю, как мне это не печально, помогатьзаокеанским... Я не хочу называть их друзьями, но все же они сейчас нашисоюзники. Прошу помогать им как союзникам. Они помогают нам сохранить этубесценную жемчужину – Байкал. Возможно, когда-то поможем им и мы: русские нелюбят оставаться в долгу. Но пока примем помощь от них.

На экране появилась румяная дикторша, веселым голоскомнапомнила, что говорил сам Дубовинин, знаменитый на весь мир писатель, авторЛенинской, Государственной и прочих премий, автор таких-то и таких-то романов,признанный во всем мире...

Яузов с неудовольствием буркнул:

– Ага, уже признанный. То-то совсем недавно она ж его иполивала! Не иначе как тупым деревенщиком не величала.

Сказбуш поднес ко рту коробочку сотового телефона:

– Громовский, проверь выступление Дубовитина... Ужепроверяешь? Молодец. Сразу доложи.

Кречет посмотрел хмуро:

– Подозреваешь... куклу?

– Слишком уж быстро, – ответил Сказбуш. –Насколько я знаю, Дубовитина раскачать не просто. А выступления он, как икниги, пишет по два-три дня. Пишет и перечеркивает, пишет и правит...Точно-точно! На него досье еще с шестидесятых годов лежит. Пухленькое как твоявнучка. Все привычки знаю. Импровизировать не любит.

– Даже по Байкалу?

Сказбуш поморщился:

– По крайней мере, такое серьезное импровизировать нестанет. Да, уверен, что это наложение масок, подгонка голосов и прочиекомпьютерные штучки. Когда еще до него дойдет слух, когда еще раскачается сопровержением? А дело будет сделано. Да и не всяк ему потом поверит. Скажут:виляет лауреат. То так говорит, то открещивается от своих же слов... Не поймешьэтих тилигентов!

В Империи, вспомнил я, говорят с чистой американскойгордостью: мы, юсовцы, в своей стране производим все, кроме культуры. Акультуру покупаем в Старом Свете. Звучит здорово, вот только к сожалениюпокупает ее не какой-нибудь француз на имперской службе, а покупает имперскийрынок! А рынок руководствуется массовым вкусом, т.е. вкусом американскогослесаря. И хотя у этого слесаря в квартире два компа в Ин-те, оптико-волоконнаясвязь, и сам получил диплом инженера или менеджера, все равно слесарь естьслесарь. Вот только в России слесари слесарят, а в Империи управляют общественныммнением и указывают что покупать: памперсы поярче, баб подоступнее, культурупопроще.

Демократия – это правление демоса, народа. Народовластие.Что народ хочет, то в стране и делается. И за ее пределами тоже. Если усоседской четы пианистов муж с женой поспорили, кто лучше: Бах или Моцарт,американский слесарь всегда готов придти непрошеным в их дом, дать обеим похлебалу и объяснить на пальцах, что лучше всех – Майкл Джексон! И чтоб набудущее они это знали и не пытались разводить всякую там гниль с их гребанымибахами и симфониями, он будет проверять в любое время дня и ночи. И еслиувидит, что снова тайком занимаются всякими там симфониями, то придет учить ихмузыке с седьмым флотом, крылатыми ракетами и свитой послушных должников изНАТО!

В основание доктрины противостояния следует подожитьаксиому, что проклятые имперцы ценят свои жизни, свое благополучие и здоровьеочень высоко. В России же традиционно культивировалось залихватское отношение кжизни вообще, тем более – к благополучие и здоровью. Только в России язвенникне посмеет отказаться от стакана водки, потому что лицо у русского человекатоже есть: беречь здоровье – это же стыдно!

Следовательно, имперец будет избегать драки, в которой ему,к примеру, могут порвать одежду, а вот русскому это не страшно: и одежкахреновенькая, и с побитой мордой совсем не в стыд, а в доблесть появиться переднародом.

Этот десант у Байкала стал возможен только потому, чтоимперцы уже привыкли не встречать отпора. Голливудовские фильмы и компьютерныеигры навязали взгляд, что имперцы идут и стреляют, а перед ними либо бегут,либо падают под пулями: «перед нами все цветет, за нами все горит...»Общественное мнение, умело подготовленное всеми средствами информации, на ихстороне, так что правительство той страны, где прошли американские коммандос,вместо гневных нот протеста, еще и униженно оправдывается.

Единственно верный и действенный ответ: наносить ответныеудары. Богатый хуже держит одинаковую по силе зуботычину, чем бедный. Когдадрака завяжется на краю пропасти, бедный готов ухватиться за богатого, чтобы иего, проклятого, на зияющие внизу острые камни, чтоб ему, сволочи, не былобольше хорошо, а вот богатый постарается отступить от пропасти...