Мой сын маг - Кристофер Сташеф Страница 4

Миссис Дэйли жаловалась, но снова и снова высаживала цветы. «Полисмен сказал, чтобы я не жаловалась, раз у меня нет забора, — сказала она как-то Мэту, — ну я и поставила изгородь с цепями. Так теперь парни перелезают через изгородь, чтобы сорвать цветов для своих милашек. А полисмен говорит, что у него есть дела и поважнее, чем следить, как кто-то сорвет пару цветочков».

Вот так, год за годом, в округе становилось все меньше и меньше цветов.

Когда впервые кто-то из лихачей налетел на садовую ограду мистера Гуссенховена, тот залатал забор кое-как. Когда забор пострадал вторично, мистер Гуссенховен починил его снова, но на этот раз установил на месте поломки листовое железо.

Наверное, из-за этого лихачи просто с ума посходили, поскольку теперь, делая около ограды крутые виражи, они здорово били свои автомобили. Поэтому небось они темной ночью явились к ограде с кувалдами и поломали еще десять футов стены. Мистер Гуссенховен снова починил забор, но на это, видно, у него ушли последние силы. И вот теперь угол забора снова обвалился, и чинить его, похоже, никто не собирался.

Мэт смотрел на улицу и повсюду обнаруживал признаки старения и упадка. Кто-то из любителей садоводства уже умер, кто-то перебрался в дом престарелых.

Интересно, что за люди поселились здесь вместо уехавших стариков? Что только делают в этой глуши его родители — его образованные мать и отец?

Мэт знал ответ на этот вопрос. Верно, его отец имел ученую степень по литературе, но предпочел преподавать в колледже. Мать получила степень магистра гуманитарных наук и к тому времени, как Мэт пошел в школу, начала работу над докторской диссертацией, но, когда она попыталась устроиться на работу, в колледжах как раз прошла волна увольнений и новых сотрудников решили не набирать. Отец продолжал работать в прежней должности и совершенно не продвигался по службе, а это означало, что денег не могло хватить на то, чтобы мать закончила работу над докторской. На миг Мэта охватило врожденное чувство ненависти к Кастро — это из-за него мать была вынуждена покинуть родину, расстаться с привычным образом жизни в отцовском поместье. Пропали и деньги, отложенные на ее обучение, и она должна была работать еще два года.

Мэт сдержал гнев, напомнив себе: если бы мать не эмигрировала с Кубы, она бы никогда не познакомилась с отцом, и Мэт, следовательно, никогда бы не появился на свет — то есть, может быть, появился бы, но только был бы совсем другим человеком. У него были бы другие родители, другое тело, наверное другой характер, но душа... Интересно, какая была бы у него душа?

Мэт пожал плечами и решил не думать об этом. Сейчас он в США, а не в Меровенсе! Здесь подобные вопросы не имели смысла — или имели?

— Ой, гляньте, да это же наш студентишка!

Мэт поднял глаза от тротуара. Не следовало так глубоко задумываться! Лайэм, Чой и Луко появились откуда ни возьмись и загородили ему дорогу.

— Уроки прогуливаем, цыпленочек?

Мэт дернулся, как от пощечины. Детские страхи вернулись, выпрямили головы и оскалились. Эта троица еще со школьных времен пользовалась любым удобным случаем, чтобы поиздеваться над ним. Их не смущало то, что Мэт на два года старше их. Помимо всего прочего, к троице постоянно примыкали еще с полдюжины дружков. От страха у Мэта засосало под ложечкой, в груди что-то оборвалось, слабость сковала руки...

...И пропала. Исчезла так же быстро, как подступила. Сменилась железной уверенностью. Мэт стоял, не произнося ни слова, и сам себе поражался.

Луко расхохотался:

— Ты че, язык проглотил, а? Думаешь, я — твой учитель и заловил тебя, сачка несчастного?

Он просто-таки сиял, гордясь своим остроумием. Чой и Лайэм нагло ржали.

Мэт разозлился не на шутку. Однако сумел взять себя в руки.

— Учитель? Видно, тебе-то уж точно сачковать не впервой, Луко!

Ухмылка Луко стала зловещей.

— Мы-то всю дорогу сачкуем. Токмо мы поумнее тебя.

— Потому у вас такая классная работенка, да?

Лайэм резко ударил, целясь Мэту под ребра. Мэт закрылся рукой — просто сработал рефлекс. На миг глазищи у Лайэма выпучились. Потом он прищурился и процедил сквозь зубы:

— Видать, в колледже тебя кое-чему выучили наконец, а? А ну давай поглядим, как там вас учат драться!

Он снова замахнулся, но на этот раз Мэт отпрыгнул назад, понимая, что справа ему грозят кулаки Луко. Мэт, подпрыгивая на месте, произнес:

Приставать ко мне негоже!

Эй, спускайте быстро пар!

Запускаю в ваши рожи

Свой невидимый удар!

Луко споткнулся и дрогнул, но не более того. Ясное дело, тут тебе не Меровенс, а США — страна, где поэзия была способна творить чудеса только в людских сердцах. Мэта снова сковал страх.

— Жуть, как здорово, — прорычал Чой и вознамерился съездить Мэту ногой в живот.

Мэт успел ухватить ногу Чоя. Успел — и сам жутко удивился. Раньше ему такое никогда не удавалось.

По крайней мере в этом мире. Мэт ухмыльнулся и рванул врага за лодыжку.

— Экий ты неуклюжий, Чой. Наркоты перебрал, а?

— Видно, и впрямь тебя кое-чему обучили в твоем колледже, сосунок!

— Думаешь, ты круче нас, да?

Мэт закрылся левой рукой — так, словно сжимал в ней кинжал, а правой ударил так, словно в ней был зажат меч. По голове он сейчас мог получить так, что в прежние времена в один миг оказался бы на лопатках. Теперь же он нанес ответный удар, снова закрылся, нанес еще один хитрый удар, шагнул вперед и разделался с Луко — врезал поганцу три раза подряд в живот, напоследок добавив в челюсть. Когда Луко сложился пополам от боли, Мэт резко развернулся, отразил удар Чоя, ухватил того за запястье, вывернул руку и изо всех сил толкнул его прямо на Лайэма. Ноги дружков перепутались, и они повалились на тротуар, изрыгая проклятия. Лайэм здорово треснулся башкой о тротуар. Когда он поднялся, стало ясно, что он прихрамывает. Чой вскочил на ноги, подобрал с земли палку и размахнулся ею, целясь Мэту по голове.

Худшей ошибки в драке с патентованным рыцарем он просто не мог допустить.

Мэт нырнул под занесенную для удара палку и въехал Чою под ложечку кулаком, шагнул назад, врезал паршивцу в плечо — тот покачнулся, запрокинулся и, зацепившись за ноги Луко, упал.

Мэт, тяжело дыша, стоял и смотрел на противников, чувствуя трепет победы.

Он победил своих всегдашних мучителей! Невероятно! Ему с трудом верилось в это.

Мэт напряг руку и пощупал свои бицепсы. Могучие мышцы, которыми его в свое время наградила похотливая колдунья Саесса, никуда не делись. Сэр Ги обучил его работать мечом и куотерстафом — все знания, полученные в Меровенсе, были при нем! Может быть, в этом мире не работала магия, но навыки фехтования и рукопашного боя никуда не пропали. Мэт ухмыльнулся, глядя на поверженных врагов. Постаравшись, чтобы голос его прозвучал не злобно, а насмешливо, Мэт проговорил: