Умерла — поберегись! - Ким Харрисон Страница 40

Услышав слово «бояться», Накита вздрогнула, мерцающий сумрак позади нее расступился и показались изогнутые крылья, невероятно большие; кончики самых крупных перьев подрагивали. Может, черные крылья из нее и вытащили, но внутри осталось нечто не знакомое ни одному жнецу. Страх. И он пришел от меня. Из моих воспоминаний.

— Я тебе не ангел на посылках, — горько сказала Накита. — Но мы с тобой отправимся к Кайросу. Ты воровка. Лгунья. Твои душа и тело помогут ему вернуть меня прежнюю. Все будет как раньше. Он обещал!

Мое тело все еще у Кайроса. Спасибо тебе, Господи.

— Никуда ты ее не заберешь. — Барнабасу было невдомек, что теперь Накита в сто раз опаснее, чем прежде. Могущество ангела в ней соединилось с человеческой волей. Она познала страх и смерть и стала иной. Это я сделала ее такой.

— Она моя. — Накита ссутулилась, провела острием меча по земле, и во мху словно разверзлась рана.

Я покачала головой и попятилась.

— Накита, мне нужно только тело, живое и невредимое. Кайросу вовсе не обязательно уничтожать мою душу ради амулета. Я могу отрешиться от него.

Жница выпрямилась и злобно расхохоталась. Барнабас подобрался поближе ко мне для поддержки.

— Ты нужна Кайросу мертвой, тогда он исцелит меня. Уйди с дороги, Барнабас, или падешь первым.

— Ты не посмеешь, — Барнабас оттеснил меня, а Накита подняла меч с земли попутно вытерев с него грязь о ногу. — Сюда спустится серафим. Ты на это не отважишься.

— Почему же?! — воскликнула Накита и отступила, широко раскрыв глаза. — Мне нечего терять, Барнабас! — закричала она. — Знаешь ли ты, что такое страх? Да я рассмеюсь, если серафим захочет убить меня за то, что я осквернила заповедное место. По крайней мере все кончится, и мне больше не придется бояться!

Барнабас непонимающе сдвинул брови:

— Бояться?

Накита издала ужасный, рычащий звук. Он проник в мое сознание, и я оцепенела. А потом она двинулась с места.

Я едва не вскрикнула, когда она, развернув белые крылья, бросилась на Барнабаса. Тот припал на колено, отпрянув, расправил серые крылья и оторвался от земли. Я пригнулась в поисках укрытия. Мощный порыв ветра поднял листья с земли. Звон металла резал уши. Жнецы стояли, не давая друг другу двигаться, руки напряжены, Барнабас поднялся и бил крыльями, стараясь оттеснить Накиту назад.

— Я заполучу ее! — крикнула та, бешено хлопая крыльями, и попыталась силой одной своей воли пригнуть Барнабаса к земле. — Я не останусь такой! Ни за что!

Барнабас бросился на Накиту и хотел сбить ее с ног. Белые и серые крылья хлестали по деревьям. Серебро сверкнуло в сумраке, Барнабас нырнул вперед, но было понятно, что он не в выигрыше. Он не хотел проливать кровь. А Наките было все равно, она в исступлении наносила удары, и жнецу все труднее становилось отражать их. Темная жница дралась с диким отчаянием, на которое способны лишь люди.

На шею неожиданно словно навалился тяжкий груз, и я ухватилась за амулет. Казалось, земля исчезла из-под ног. Кто-то… кто-то пытался воспользоваться моим камнем! Накита вскрикнула, и я поняла: это она хотела стать невидимой по моему рецепту. Она была слишком далеко от моего амулета, и он не привязывал ее к собственному телу. Зато Барнабас был близко.

С диким криком Накита ударила мечом по его клинку. Меч Барнабаса отлетел в сторону. Амулет у него на шее вспыхнул и погас. Жнец был беспомощен. Накита с воем прыгнула прямо на Барнабаса. Тот подобрался, готовясь к столкновению, но Накита оборвала связь со своим амулетом, стала невидимой и проскользнула сквозь жнеца, словно тот был из воды.

— Барнабас, берегись! — крикнула я, но поздно. Накита возникла позади него, повернулась — и вот ее меч уже у шеи Барнабаса, готов нанести удар.

— Нет, Накита! — Спотыкаясь, я подбежала к ним. Темная жница колебалась, ее губы растянулись в беспощадной победной улыбке. Так они и стояли, сцепившись друг с другом, два ангела смерти — один исступленный и безумный, второй потрясенный, побежденный.

— Г-где ты этому научилась? — заикаясь, проговорил Барнабас, оцепенев от прикосновения меча к горлу.

Накита, не сводя с меня глаз, наклонилась и прошептала Барнабасу на ухо:

— Удивительно, чего только не сделаешь, зная, что ничто не длится вечно, пока ты не вмешаешься.

У меня пересохло во рту.

— Не убивай его, — взмолилась я. — Пожалуйста, Накита.

— Глупая девчонка. — Накита ехидно ухмыльнулась. — Какое тебе дело? Вот и никому нет дела. Он не сумел защитить тебя и принес ко мне. А теперь ты умрешь.

— Я пойду с тобой! Только не убивай его. Отведи меня к Кайросу, — вся дрожа, потребовала я. — Мне нужно поговорить с ним.

— Именно это я и собираюсь сделать, — сказала Накита и отступила.

— Нет, Накита! — вскрикнула я, когда она ударила Барнабаса мечом плашмя по голове. Крылья светлого жнеца беззвучно опали, и он рухнул навзничь на мшистую почву. Крылья легли сверху, он словно уснул — отдыхающий в лесу ангел.

Мое сердце снова забилось, и я попятилась. Накита двинула крыльями и улыбнулась. Одно мягкое белоснежное перо выскользнуло из крыла и опустилось на зеленый-зеленый мох.

Я бросилась бежать.

Шум в воздухе — и Накита уже нагнала меня. Вот и все, так быстро.

— Отпусти! — крикнула я. Становиться невидимой нет смысла, раз она тоже это умеет. — Почему ты никак не оставишь меня в покое?!

— Я хочу быть прежней, — прорычала Накита, крепко прижимая меня к себе. — Не хочу больше бояться. Черные крылья… — Голос ее напряженно зазвенел, слова зазвучали отрывисто. — Я никогда не ведала страха. А потом узрела его и подумала, что тебе такого не вынести, но нет. Не хочу больше бояться. Хочу, чтобы все было, как раньше. Кайрос может все вернуть. Но для этого ему нужен амулет.

Мой амулет, с вызовом подумала я и тут же вскрикнула — мы поднялись в воздух, пригнулись, вылетая из-под крон, и вырвались к свету. Накита крепко сжимала меня одной рукой, мои ноги болтались в воздухе, пока я не нащупала ее носки и не встала на них. Ну прямо словно друзья-товарищи!

— Мне жаль, Накита, — сказала я, пока мы набирали высоту. — Я не знала, что черные крылья причинят тебе вред. Но ты хотела меня убить!

— Это была моя задача и твоя судьба. — Она сжала меня еще крепче. — Я не могу жить так, как сейчас. И я стану прежней!

Воздух был холодный. Накита без предупреждения начала снижаться, ее крылья сомкнулись вокруг нас, окутывая уютным теплом. Я попыталась брыкаться, и по тому, как ухнуло и завертелось в животе, поняла, что мы падаем.

— Уймись, — рыкнула Накита, и весь мир вывернулся наизнанку.

Я вскрикнула, сознание было не в силах принять полное отсутствие мира. Ни звука, ни прикосновения — ничего. Словно это я была черным крылом, которое никогда не существовало, однако изведало ужас знания о чем-то большем, теперь утраченном. Я падала, но никакой опыт не мог мне подсказать, кончится ли это когда-нибудь.