Темное сияние - Соня Сэнь Страница 40

А дальше — будь что будет.

4 Слова из песни Элвиса Пресли Always on my mind (перевод автора)

Утром, часов в восемь, их разбудило назойливое треньканье мобильника Теодора, оставленного где-то в гостиной. Зевая и чертыхаясь, демон выбрался из смятой постели и, немало не смущаясь своей наготы, скрылся за дверью. До Кассандры донесся его негромкий голос, поначалу раздраженный, а затем — явно обеспокоенный; быстро завершив разговор, он вернулся в спальню и с задумчивым видом присел на край кровати.

— Морок нашлась, — пояснил он, поймав вопросительный взгляд Кассандры.

— С ней все в порядке?

— Очевидно, нет, учитывая, что обнаружили ее в психиатрической больнице. Деталей я пока сам не знаю, но планирую выяснить в ближайшее время. Мне нужно ехать, Кэсси, — добавил он не без сожаления, наклонившись и нежно коснувшись губами ее обнаженного плеча. — Ты можешь остаться здесь и подождать меня — я постараюсь управиться побыстрее. И все выходные будут наши…

— Звучит заманчиво, — она улыбнулась, с легким смущением поправила съехавшую с груди простыню. — Но я все же пойду, Тео. Эта ночь была чудесной, но чем больше времени я проведу с тобой, тем тяжелее потом будет расставаться…

— Так давай не будем расставаться, — просто ответил Теодор и поцеловал ее, вжав в подушки.

— Мы с тобой уже все обсудили, — Кассандре потребовалась вся ее решимость, чтобы оттолкнуть его. — Ты не мог бы принести мне мою одежду?

Он вздохнул, поднялся с кровати и, выудив из шкафа первые попавшиеся ему штаны с футболкой, молча вышел из комнаты.

Кассандра села, завернувшись в простыню, как гусеница — в кокон, и невидящим взглядом уставилась в огромное окно, за которым давно разгорелся новый день. Одно лишь небо знало, как ей хотелось остаться — сегодня и навсегда — и каких усилий ей стоило побороть это желание. Она могла бы тешить себя иллюзиями, надеясь, что сумеет переубедить Теодора, изменить его, но опыт, который с годами приходит к большинству женщин, говорил ей, что это невозможно. Мужчины не меняются — даже ради любви. По крайней мере, настолько кардинально.

Ей пришлось до боли прикусить нижнюю губу, и без того ноющую после бурной ночи, чтобы удержаться от подступивших к глазам слез. Черта с два я буду плакать из-за тебя, Тео Хаммер, сказала она себе и решительно встала с кровати. В ожидании своей одежды она вполне успеет принять душ и привести себя в порядок.

— Может, хоть позавтракаешь со мной? — спросил Теодор спустя четверть часа, когда она, умытая и полностью одетая, показалась в дверях гостиной. Сам он так и остался в спортивных штанах и простой серой футболке, придающих ему непривычно домашний вид. Странно, но сейчас он показался Кассандре как никогда красивым, желанным и таким… родным.

Сглотнув вставший в горле ком, она отрицательно покачала головой.

— Спасибо за все, Тео. Я пойду.

— Ладно, — спокойно согласился он. — Куда тебя подвезти?

— Я вызвала такси, так что… Спасибо, не нужно.

— Что ж… — он помедлил, затем, чертыхнувшись, подошел к Кассандре и до боли сжал ее плечи. — Я все-таки поцелую тебя на прощание, и мне все равно, что ты по этому поводу думаешь.

И тут же исполнил свою угрозу. Вот только Кассандра и не собиралась сопротивляться. Запрокинув голову, она обвила руками его талию, закрыла глаза, наслаждаясь вкусом его требовательных и одновременно нежных губ, запоминая его запах. Ночь пролетела так быстро, а ей, наверное, и целой жизни бы не хватило, чтобы насытиться ласками демона…

— Последний поцелуй всегда самый сладкий, — пробормотал Теодор, когда они, наконец, оторвались друг от друга. — Хотя я буду надеяться, что еще не раз сумею его повторить.

— Я уеду при первой возможности, — покачала головой Кассандра. Несколько секунд смотрела в его ясные серо-голубые глаза, затем погладила его по слегка колючей щеке, молчаливо прощаясь, и направилась к входной двери с твердым намерением никогда сюда больше не возвращаться.

По дороге домой она включила свой мобильник, увидела несколько пропущенных звонков от Дара, грустно усмехнулась. Несмотря на то, что накануне вечером она отправила ему сообщение, предупреждая, что останется ночевать у подруги (не правду же ему было писать!), он все равно о ней беспокоился. Или его мучило чувство вины за то, что он оставил ее одну, когда она так нуждалась в поддержке? Неважно. Сейчас он ждал ее, и Кассандру это одновременно радовало и печалило.

«Что я за человек такой?», — думала она, прижавшись лбом к окну такси. — «Целуюсь с одним, сплю с другим…»

Ей определенно следует уехать из Руннса, да и самой Валкасии, и как можно скорее. От себя ей, возможно, не убежать, зато от всех остальных… Впрочем, Риннон, если захочет, наверняка найдет ее где угодно. Или Теодор…

И первым делом они отправятся к ее тете Миранде.

«Никто не захочет ссориться с Освободителем», — сказал когда-то Теодор, и Кассандра надеялась, что это не пустые слова. Ведь все это время Риннон не трогала ни ее, ни ее семью, словно чего-то ожидая. Быть может, Артур был прав, и, чтобы пророчество исполнилось, Освободитель должен открыть Разлом по доброй воле? Или у Риннон просто был какой-то свой хитроумный план? Зная ее, Кассандра скорее склонялась ко второму предположению.

А еще Теодор был уверен, что она рано или поздно исполнит свое предназначение…

Что ж, она постарается его удивить.

…Она увидела Дара, едва переступив порог лофта: он стоял у кухонной стойки, взлохмаченный, в потертых джинсах и черной майке, и что-то резал большим ножом. У ног его, задрав кверху пушистый хвост, крутился позабывший свои обиды Асмодей, и выглядело это зрелище так забавно, что Кассандра, не сдержавшись, фыркнула.

— Кэс! — Лицо демона, которое было бледнее обычного, буквально осветила широкая улыбка. — Привет.

— Привет, — она разулась и прошла в кухню, на ходу потрепав по холке затрусившего ей навстречу кота. — Прости, что не отвечала на звонки — телефон был отключен.

— Это ты прости, — он смущенно поскреб пальцами и без того вздыбленную шевелюру. Кассандра с болью отметила пролегшие под его глазами темные круги. — Я… я не хотел тебя обидеть или бросить одну. Сперва мне было ужасно хреново, а потом я поехал улаживать дела с похоронами и все такое… У Олафа же нет родственников — ну, только дальние, но те не жаждали с ним общаться. Кто-то должен был этим заняться. А потом я подумал, что ты там, наверное, с ума сходишь…

— Все в порядке, — прервала его она и вдруг порывисто шагнула к нему, обняла, прижавшись щекой к его груди. — Дар, мне так жаль…

— Мне тоже. Очень, — прошептал он, осторожно обнимая ее в ответ.

С минуту они так и стояли, охваченные общей скорбью и ища утешение в объятиях друг друга. А потом Асмодей, запрыгнув на стул, выразительно мяукнул, и Кассандра повернулась к нему.