Безвременье страсти - Лера Зима Страница 40

– Ну не унывай, – говорила ей новая подруга, – дело поправимое. Мужчины очень любят в ротик, в попку…

– Да-а-а? – протянула удивленно девушка, – А как этому научиться?

– Сейчас, – рыжеволосая открыла ящик и из глубины вытянула книгу, – Держи.

– Искусство страсти, – Прочитала Анна. – Спасибо огромное!

Пока Брода не было, девушка читала книгу.

– Так, – листала она, – В попу – это мне пока еще рано. В рот.

Не пытайся обойтись одними губами. – Читала она. – Используй и язык. Но этого недостаточно. Помогай руками, обхвати ствол члена и двигай в такт… – Анна покраснела от таких строк. Все это было очень необычно, но при этом дико ей нравилось.

– Надо попробовать, – подумала Анна. И, судя по тому, как дышал ее хозяин, как вздрагивало его тело, как он застонал после этого, она была прилежной ученицей.

На самом деле у Брода уже очень давно не было женщины. Зато была тайна, которую никто не знал и даже не догадывался. Подобно Леноре, Джайне, у Брода тоже была женщина с ребенком, которые жили вне лагеря. Когда-то была. Брод не нашел понимания у своей возлюбленной. Она и слышать не слышала о каких бы то ни было восстаниях, сопротивлениях и ничего знать об этом не желала, ни единого словечка не давала сказать ему. Она предпочла порвать с Бродом, нежели втягивать себя и маленького сына в такие неприятности. Может, это и к лучшему – думал Брод, и не то что не делился этой тайной с другими, но даже сам пытался забыть о том, что у него когда-то были жена и сын. Ни одной мысли об этом, чтобы ни приключилось. Даже если его захватят, проникнут в мозги, чтобы никто не узнал, что у него тоже есть близкие, что им тоже можно было навредить. Таким образом, его бывшей семье ничего не угрожало. Груз этот очень глубоко хранился в недрах его души, до сегодняшнего момента, пока Анна не сумела перевернуть его душу с ног на голову.

– Откуда ты все это умеешь? – Спросил Брод.

– У девушек всегда есть свои маленькие секреты.

– Развлекаетесь? – вбежал Четырехкрылый.

– Да, а что? – невпопад ответил Брод.

– А мы горим. Атаку отбили.

Сонливость, как рукой сняло.

– Почему сразу не разбудили? – удивился Брод. –  Минута твоего сна стоит часа боевых действий.

– Ну и дали бы тогда доспать. Раз не срочно. – вклинилась Анна.

– Чтобы сгорели нафиг? – не унимался Брод.– Сонный командир – мертвый командир.

– Козлов-то мы отбили.  – Пояснил Четырехкрылый. – Огонь почти затушили. Справились. Но уже пора отправляться. Уже нет времени, выдвигаемся.

Процессия двинулась в путь. На сани погрузили тяжелые пушки, Флорины вещи, другие нужности. Сначала петляли, путали следы. Затем вошли в неплохой ритм.

– Как вам удалось лесника на свою сторону склонить? – спросил Брод Наталию. – они народ угрюмый.

– Я просто рассказала отцу, – ответила за нее Сольдбис, – О нашествии козлорогов, о гибели деревень на севере, все, о чем узнала от Валентина.

– Но я бы не согласился, – неуверенно ответил Брод.

– И отец тоже. Но я сказала, что надо помочь тому, кому сами наши предки помогли.

– Неужели Валентину?

– Ему. Ну и я сказала, что он возьмет  меня в жены.

– Но ты же знаешь, я люблю Элину – вмешался Валентин. – Зачем тогда помогаешь?

– А что лучше? Строить гадости и говорить я лучше, чем она? Я сделаю так, как надо. Помогу вам всем. И сами тогда выберите.

Брод усмехнулся.  А шедшая за ним Анна улыбнулась.

Некоторое время шли молча. Тишина была в тягость.

– Там, куда мы путь держим, давно добывали торф. – Решил приободрить рассказом Никколо. –  А совсем в стародавние времена, в тех краях простирался дремучий лес. Дорогу, к которому преграждало непроходимое болото, с вечным туманом над ним.  Люди ходили в лес за дровами, собирать грибы и ягоды, а когда уходили, говорили, что ходили «за мглой». Так и назвалось то место. «Замглайские топи».

– То есть тайник с нашим поездом – за мглой? – Спросила Сольдбис.

– Ну не совсем. – Ухмыльнулся Никколо. – Это дальше.

– Путь у нас сложный. После того, как сядем на наш поезд, доберемся до Чернограда. – Сказала Наталия. – Есть одна проблема. Башня, откуда мы должны забрать механизм, очень далеко находится от путевой развязки. Как мы доставим ящик?

– На месте придумаем. – Ответил Никколо. – Я знаю, где мы остановимся.

– Количество наших тайных лагерей растет. – Горько усмехнулась Натали. – Лучше бы один, да защищенный, чем много, но все на волоске от гибели.

– Ты точно продумал, где будет наша остановка в Чернограде? – спросила Наталия, когда они сделали небольшой привал.

– Дай сюда карту, – попросил Никколо, отхлебнув из термоса дымящегося чаю.

– Ага, – смотрел он, – придется все-таки рискнуть. После того, как въедем в город, проедем через два вокзала на скорости. И лишь потом свернем в тупик, за которым заброшенные пути и старое кладбище. Там и укроемся.

Наконец, добрались до железнодорожного полотна, по которому паровозом можно было бы уехать и в Черноград, и в Хувал, и даже в Тавров. Но друзьям нужен был свой состав из вагонеток. И они двинулись в путь далее. Ветка уходила в сторону старых складов, от которой отошла еще одна, совсем заброшенная. Железная дорога была не в лучшем состоянии. Рельсы присыпаны снегом, и только насыпь напоминала, что когда-то здесь еще ходили поезда с грузами. Вскоре насыпь сравнялась с землей, а далее дорогу, судя по всему, вообще, разобрали. Вдоль нее кое-где еще виднелись остатки штабелей разобранных фрагментов полотна. Была и ржавый стрелочный перевод.

– Вот стрелка есть, а пути нет! – усмехнулся Никколо. – Только на самом деле дорога есть. Рельсы так хорошо присыпали землей, что даже летом не обнаружишь. Но наши пионерки проедут.

– Кто проедет? – спросила Сольдбис.

– Вагонетки. Их еще пионерками кличут.

Тайный путь уходил в ельник. Место для схрона было выбрано хорошее. Вечнозеленые сосны и ели прятали укромное место даже зимой, не то, что лиственные породы. Те летом-то укроют только так, а зимой сбросят листву – и все, как на ладони.

– Копайте здесь! – скомандовал бойцам Никколо, указав на холм. А когда снег и частично грунт сняли, он вооружился лопатой сам, пока не добрался до двух тросов.

– Раз, два, взяли! – дружно потянули друзья за тросы. И сезам открылся.

Пологая, прикрытая дерном дверь из старых досок поддалась, обнажив сруб, врытый в холм. Зашли внутрь. Никколо зажег керосиновые лампы, и в их чадящем мерцании и тех лоскутах света, что проникали сквозь открытую дверь, путники разглядели несколько вагонеток и тяговый агрегат. Рядом лежали сложенные в груду топливные брикеты, на стенах закреплены давно уже не задействованные инструменты. В ряд стояли несколько бочек.