Эра Мангуста. Том 1 - Андрей Третьяков Страница 40

— Ты не видишь места, где можно забраться наверх? — решил я взять «помощь зала». — У меня со зрением неполадки.

— Так вон же, слева тропа! — удивилась Натали. — Что с тобой происходит?

— Не важно, отведи меня туда. Можешь даже за руку тащить, считай, что я временно ослеп.

Девушка ошарашенно посмотрела на меня, но послушно взяла мою ладонь и повела наверх. Камушки сыпались из-под подошв, иногда мы соскальзывали, но в итоге всё-таки добрались до ровной площадки. Сделав пару шагов, я понял, что это здесь. Но что именно «здесь»? Редчайшая возможность пробоя на пятый уровень? Но в академии есть возможность прохода до четвёртого, и ощущения были на много порядков слабее. А если попробовать сделать здесь пробой на свой максимум?

Мне захотелось сделать пробой на максимальную глубину изнанки, насколько хватит сил, но сам себя одёрнул. Во-первых, я не один, а во-вторых, я здесь практически ничего не вижу. Хотя зрение постепенно приспосабливалось к сенсорной перегрузке, и уже можно различить детали.

Небольшая, относительно ровная скалистая площадка около ста квадратных метров, тут и там из камня торчали какие-то небольшие растения. С трёх сторон её окружали семи-восьмиметровые обрывы, с другой же начинался новый пологий холм, опять засаженный виноградником. В общем, абсолютно ничего необычного, кроме того, что здесь возможен очень глубокий пробой.

Светлана, моя учительница, рассказывала, что места лёгких и глубоких проходов — большая редкость. То есть на нулевой уровень можно попасть практически везде, а вот глубже… Глубже уже надо или иметь огромный запас сил, или искать вот такие «тонкие» места. И именно здесь можно легко добраться минимум до пятого уровня — невероятная удача.

Насколько я знал, опять же, от Светы, эти точки, принадлежащие частным лицам, с удовольствием и за огромные деньги выкупались и государством, и особо крупными и богатыми родами, как правило, княжескими.

Строились стационарные порталы, хорошо защищённые, через них отправляли специально обученных охотников, чтобы добывать криспы и другие редкие, но так нужные этому миру ингредиенты. А если у тебя ещё есть производственные мощности для обработки трофеев — это золотое дно. Всегда будешь при очень хороших деньгах.

— Андрей, всё в порядке? — вернул меня в действительность красивый голос Натальи. — Ты что-то застыл.

— Ушёл в себя, вернусь нескоро, — отшутился я фразой из своего мира. — Всё хорошо теперь, просто отлично. Мы хотели посмотреть на деревню. Идём?

— Ой, да, конечно! — разулыбалась девушка. — Ты точно в норме?

Уже самостоятельно я спустился с места пробоя, вернее, почти съехал на заднице. Уклон был довольно большой, а мелкие камушки скользили под ногами. Чем дальше отдалялся от скалы, тем серее становилось всё вокруг. Пропали яркие краски, в уши словно напихали ваты, даже запахи почти исчезли.

Я прекрасно знал ещё из прошлого мира, что мозг рано или поздно подстраивается под органы чувств. Тем более, что в институте на спор повторил опыт не помню кого про переворачивающие картинку очки. Через два дня, сняв их, почувствовал, будто у меня всё было вверх ногами. Но пятнадцать минут? Здесь и мозг быстрее работает? Другой геном?

Впрочем, это мелочи на фоне того, что я нашёл. Правда, есть огромная проблема: дан кусок торта, от которого хрен откусишь, пасть порвётся. Другими словами, у меня нет капитала, чтобы обустроить всё как надо. Да, я могу пробить проход в изнанку, но это чертовски опасно без предварительного создания настоящих крепостей со щитами на каждом уровне. И я даже не представлял уровень расходов, несмотря на то, что в прошлой жизни занимался стройкой. Здесь всё немного иначе. Блин, опять к Аманде! Эта мудрая женщина точно посоветует правильно.

В деревню я шёл, а мои мысли были бесконечно далеки от быта крестьян. В уме считал бабло, которое не мог заработать, несмотря на этот подарок судьбы. По моим прикидкам, для старта «зоны фарма» требовалось чуть ли не полмиллиона. А учитывая, что виноградник приносит семь тысяч в год на вине… Это неподъёмная сумма.

— Андрей, да расскажи уже наконец! — опять вырвала меня из мыслей Наташа. — Что происходит? Я тебя не узнаю, после той скалы тебя как подменили. Даже не смотришь, куда идёшь! Деревня, вон она, левее! А ты опять прёшься к виноградникам.

Действительно, за размышлениями совсем перестал следить, куда иду. Вроде шёл прямо, но реально забрал вправо. Может, рассказать Наталье? Но моя паранойя тут же воспротивилась этой идее. Ну и как так жить, никому не доверяя? Я грустно вздохнул.

— Наташ, прости, реально «ушёл в себя, вернусь нескоро». У меня же мать убили, сама мне рассказала. Вот и одолевают мысли всякие. Как жить дальше, что делать? Ведь я последний из рода, получается. Плюс эти постоянные покушения. Кажется, даже есть предположения о причине, но пока не знаю организатора.

Девушка моментально притихла и молча пошла рядом. Деревня оказалась совсем крохотной, домов в пятьдесят. Одна широкая улица и одноэтажные каменные строения напротив друг друга. За каждым домиком было видно небольшой огород, соток по десять-пятнадцать. В самом центре — небольшая площадь с колодцем, рядом тусили люди.

На удивление одеты они были чисто, современно и красиво. Как-то совсем по-другому я представлял крестьян: лапти, мешковина, мятые шапки, полный набор стереотипов из кино. Вон, молодая парочка, тьфу ты, мои ровесники примерно. Никак не привыкну, что мне восемнадцать. Он в джинсах, в майке с каким-то логотипом и кроссовках, она — в лёгком красивом сарафане и туфлях на невысоком каблучке. Было на удивление много детей от трёх до лет пятнадцати, они играли одной большой компанией в игру, похожую на привычные мне жмурки.

Перед каждым домом были высажены цветы, казалось, эти люди устроили соревнование, чья клумба круче. Стоял одуряющий сладкий запах, жужжали пчёлы.

Сами домики, как подсказало мне моё строительное прошлое, были метров по восемьдесят общей площади, ухоженные, часто заплетённые побегами киви или винограда.

Увидев нас, народ бросал дела, кланялся почти в пояс и провожал сочувственными взглядами. Некоторые дамочки даже пустили слезу. Похоже, мою матушку в деревне любили. Мужчины же, наоборот, смотрели с потаённым страхом, справедливо ожидая ветра перемен от нового хозяина.

Навстречу нам выбежал толстячок ростом мне по плечо, с огромным пузом и лысиной, блестящей на солнце. Не добежав метров десять, он резко затормозил и согнулся в низком поклоне.

— Ваше сиятельство, какая честь! Я не был предупреждён о вашем визите, но моя супружница уже накрывает на стол, окажите нам честь посещением моего скромного дома. Ежели ваше сиятельство не помнят, я глава Малой Мангустовки, Архип.

— Веди, — улыбнулся я. — С удовольствием поговорим с тобой о делах.

В этот момент со мной заговорила Либи:

«Андрей, ты должен знать, что у этого человека артефакт, который скрывает ложь от эмпатов. Так что никогда не поймёшь, что он врёт, и будешь считать его кристально честным человеком».