Дар Императора - Аарон Дембски-Боуден Страница 40

— Нечто вроде.

— Наверное, одной ночью сами собираетесь стать юстикаром?

— Аксиум… меня правда ждут другие дела.

— Ага. Конечно. Идите с милостью Машинного Бога.

Вместо ответа я сложил символ аквилы. Аксиум отдал честь в полном единении с шестью собратьями — каждый из них сцепил костяшки пальцев, сотворив символ шестеренки.

II

Я нашел своих братьев, готовых покинуть корабль, у главного соединения. Большая часть команды, которой разрешили спуститься, уже давно отправилась на станцию по другим коридорам. Этот туннель предназначался для нас и только для нас.

Я подошел последним. Никто из Кастиана не пожаловался на мое опоздание.

+ Готовы? + отправил Галео.

— Да, юстикар, — ответил Думенидон. Я лишь кивнул, как и Малхадиил.

+ Взяли. +

Каждый из нас взялся за свой угол гроба и поднял его. Выкованный из прошитого серебряной нитью железа ящик едва ли можно было назвать легким, но то, что казалось невозможным для обычных людей, для нас вряд ли было проблемой.

Мы миновали воздушный шлюз, ботинки равномерно грохотали по решетчатой палубе соединения.

Переход к станции «Палаш» занял не больше тридцати секунд, и вместо того, чтобы направиться в основные части космопорта, мы понесли гроб по темным коридорам к уединенному ангарному отсеку. Со стен на нас взирали барельефные ряды безмолвных воинов. По пути нам не встретилось ни единого живого существа.

Годами заучивая ритуалы ордена, я догадывался, что ждет нас впереди, хотя в библиариумах монастыря эта традиция описывалась лишь в самых общих чертах. Меня посетила мысль, что я не знаю, чего следует в действительности ожидать, хотя мои братья совершенно не волновались. Я коснулся их разумов, но не почувствовал ничего, кроме торжественного почтения и, в случае Малхадиила, холодной грусти.

Из распахнутых дверей ангара виднелся Титан, лучащийся кремово-оранжевым светом. От вакуума нас отделяла только ядовитая пульсация энергетического поля.

Единственным обитателем ангара был одинокий шаттл. Его обводы ничем не напоминали боевые корабли Адептус Астартес и не имели той угловатой бронированной функциональности, присущей Адептус Механикус. Но, несомненно, он был древним. Его гладкие стреловидные крылья были пережитком древней эры, еще до принятия безопасных и приемлемых шаблонов транспортных средств.

+ Я не могу говорить с Перевозчиком, + отправил Галео. + Гиперион, ответственность ложится на тебя. +

До этого момента я даже не понимал, насколько полагался на свои силы. Мое шестое чувство зачастую становилось первым, я с легкостью проникал в разумы окружающих и ощущал живые сущности задолго до того, как видел или слышал их приближение. Но когда я заметил закутанную в мантию фигуру возле трапа шаттла, то едва не сбился с шага. Неудивительно, что Галео не мог разговаривать с ним. Его не существовало даже для моих психических чувств, за исключением тени в варпе. Это был человек без души.

Мы опустили гроб с телом нашего брата на палубу. Мои мысли наполнились традиционными словами, которые я вспомнил, несмотря на дискомфорт от присутствия бездушной фигуры. От одного ее вида мой рот скривился в оскале, а шестое чувство резко погасло, как будто я внезапно ослеп.

Инквизиция использовала психические пустышки, смертных, души которых не отражались в варпе, анафему для всяческой психической активности рядом с ними. Подобные существа были полезны в качестве послушного, неподкупного оружия, но требовалась значительная сила духа, чтобы даже просто стоять рядом с пустым человеком. Мне стало интересно, как он вообще может жить и благодаря какому генетическому отклонению он появился на свет.

Внешне он ничем не отличался от нас — крупное тело, без сомнений, было результатом генетического улучшения Адептус Астартес — но был без оружия и доспехов, одетый лишь в поношенную серую мантию, которая явно видывала и лучшие дни. Блеклыми синими глазами он поочередно оглядел каждого из нас, прежде чем посмотрел на гроб. Перевозчик опустил бритую голову, приветственно кивнув нам.

— Кто говорит за павшего?

Меня охватило отвращение.

— Что ты такое? — спросил я.

— Сфокусируйся, — прошипел Думенидон.

Я откашлялся, сосредоточившись на фигуре.

— Гиперион из Кастиана говорит за павшего. Кто доставит нашего поверженного на Поля Мертвых?

— Флегирас с Титана доставит вашего поверженного на Поля Мертвых. Предъявите символ Сигиллита.

Мы подняли левые руки, показав черный знак, кислотой вытравленный на серебряных ладонях. Такая же татуировка была выведена на коже под перчатками.

— Мы предъявили Печать Малькадора, — сказал я.

Перевозчик кивнул во второй раз.

— Назовите имя павшего и слова, которые следует выгравировать на памятнике.

Я попробовал дотянуться до Мала, но из-за присутствия Флегираса мне это не удалось. Я не чувствовал ничего за пределами собственной головы. Меня избрали говорить, поэтому ответственность ложилась на меня.

— Сотис из Кастиана, — сказал я, ощутив, как сильнее забилось основное сердце. — Рыцарь Восьмого братства. Доблестный воин. Почитаемый братьями при жизни. Не забытый за урок, преподанный его смертью.

— Так тому и быть.

Галео поклонился и отправился к выходу. Мне стало любопытно, скольких братьев ему пришлось передать Перевозчикам, отправляя их на Поля Мертвых под монастырем.

— Брат, — провоксировал Думенидон. — Пошли.

Я не мог объяснить своего внезапного нежелания оставлять Сотиса на попечении этого чудища. Когда умирал кто-то из нашего ордена, его тело отдавали Перевозчикам для очищения и погребения. Так было на протяжении многих поколений, со времен основания нашего ордена Сигиллитом. Словно рабов, их обучали этой обязанности, проводили очищение и принимали у них клятву службы. Какое право я имел противиться традиции?

И все же…

— Кто ты?

Перевозчик повернулся ко мне. Его глаза казались остекленевшими и пустыми, но это была ложь, порожденная моим ослабевшим психическим чувством. Я не ощущал в нем жизни, поэтому пытался разглядеть ее обычными, слабыми чувствами.

— Я Флегирас с Титана, — спокойно ответил он.

— Один из Перевозчиков, — сказал я.

— Один из Перевозчиков, — повторил он. Я не был уверен, отвечает ли он на мои вопросы или просто подражает мне.

— Ты служишь сепулькарам, да? Ты вестник тех, кто присматривает за Полями Мертвых?

Я проигнорировал руку Галео на плече. Он ничего не мог сказать мне, как и дотянуться шестым чувством.

— Я служу сепулькарам, — кивнул Флегирас. Если подобное существо можно назвать любезным, то оно явно пыталось вести себя учтиво. Зная, что он бездушен, мне хотелось сплюнуть только от одного его взгляда. Я понимал, что моя ненависть иррациональна, но все равно не мог преодолеть исходивший от нее жар.