Клич Айсмарка - Стюарт Хилл Страница 40

Фиррина и Оскан принесли себе стулья и устроились у очага.

— Сегодня нам предстоит говорить с басилисой и ее советом, так что мы с Осканом просто тренируемся отстаивать свою точку зрения. А ты что скажешь, Магги?

— По поводу чего?

— Да всего!

— Твои приготовления к войне, как вижу, идут полным ходом. А как насчет поиска союзников?

— Ах, да. Я решила…

Тут Оскан вскочил, подошел к окну и распахнул ставни. В комнату ворвался вой метели, очаг немедленно запорошило, снежинки возмущенно зашипели на огне. Фиррина и Маггиор закашляли, отплевываясь от дыма, и закричали на Оскана, перекрикивая ветер.

— Помолчите! — резко оборвал их юноша, и оба послушно умолкли. — Слышите?

— Что? — спросила Фиррина.

— Вой!

Все трое навострили уши и, позабыв о бушующем ветре, прислушались. Постепенно им удалось разобрать в завывании метели совсем другой вой.

— Волки. И что? Проголодались, вот и спустились с холмов!

— Нет, не волки это. Это вервольфы. Они взывают к тебе, — уверенно сказал юноша.

Фиррина вскочила с места.

— И что они говорят?

Оскан долго, почти целую минуту вслушивался, отрешенно глядя в пустоту. Принцесса сгорала от нетерпения, но не смела мешать.

Наконец он моргнул и сказал:

— Они хотят, чтобы им позволили войти в город, и просят тебя встретить их у ворот.

— Ясно! — Фиррина кинулась к двери. — Оскан, прикажи всем стражникам пропустить их. Никто не должен причинить им вред, иначе — смерть! Магги, расскажи обо всем басилисе. Встретимся в главной зале.

Когда Фиррина и Оскан покинули замок, ветер без устали выл и забрасывал их ледяными стрелами. Из-за метели ничего нельзя было разглядеть. Оскан вообще удивлялся, как кто-то — или что-то — может выжить в такую пургу. А ведь вервольфы пришли сюда, несмотря на бурю, и дожидались у ворот.

Стража уже получила все указания и готовилась выпустить Фиррину и Оскана из города. Но когда ворота открыли, внутрь ввалились четыре облепленные снегом фигуры, несущие что-то похожее на большие носилки. Стражники обнажили мечи, однако Фиррина велела убрать оружие. Самый высокий из вервольфов выступил вперед и опустился на одно колено. Фиррина взглянула ему в лицо, где так причудливо смешались звериные и человеческие черты.

— Моя госпожа, мы просим дозволения войти в крепость гиполитанской басилисы. Мы пришли возвратить тебе кое-что, — прорычал человек-волк, легко перекрикивая вой ветра.

— Что же это?

— Будь терпелива, моя госпожа. Не подобает вот так… здесь.

Фиррина покосилась на носилки и быстро кивнула.

— Сюда.

Когда они прибыли в главную залу, там уже ждали басилиса Элемнестра и ее супруг Олемемнон. Они восседали на тронах в парадных одеждах, словно в ожидании иноземных послов. Рядом выстроились десять членов совета и Маггиор, который места себе не находил от беспокойства.

Войдя в залу, Фиррина невольно обратила внимание, что Маггиор и Олемемнон — единственные мужчины, которым было дозволено присутствовать. Однако она была слишком занята, изображая внешнее спокойствие, чтобы задуматься над этим.

Принцесса подошла к помосту, и Элемнестра встала уступить ей трон, но Фиррина отмахнулась. Вервольфы шагнули вперед и опустили свою ношу на низкий стол с перекрещенными ножками. При виде людей-волков советники зашептались, а стражники бесшумно приготовились обнажить мечи.

Фиррина огляделась, чувствуя всеобщее недоверие, и почувствовала, как потихоньку закипает.

— Это мои друзья, и они уже доказали мне свою преданность. Если кто-то здесь посмеет обидеть их словом или делом, то я данной мне властью наследницы престола Айсмарка прикажу повесить его немедленно! — Она окинула свирепым взглядом присутствующих: никто не посмел поднять на нее глаза. — Хорошо. А теперь пусть они говорят. Что принесли вы нам?

И снова самый высокий из вервольфов выступил вперед.

— Госпожа, наша ноша тяжела, и мы несли ее издалека, с поля битвы.

По зале прокатился шепот: люди впервые узнали, что эти странные существа могут говорить.

— Но не усталость гнетет нас, ибо нашему народу по силам вдвое более долгий путь и вдесятеро более тяжелая ноша. Нет, невыносимо бремя скорби, которую мы должны передать тебе, нашему другу.

Фиррина, не отрываясь, смотрела на вервольфа, и в свете факелов все видели, как лицо ее заливает мертвенная бледность.

— Что принесли вы нам? — повторила она.

Вервольф склонил голову, повернулся к носилкам и откинул покрывало. Под ним лежали тела Редрота и леди Теовин, засыпанные снегом и потому нетронутые тлением.

Все присутствующие разом ахнули, но возгласы тут же утонули в безмолвии. Фиррина подошла к носилкам. Редрот был по-прежнему облачен в доспехи, только шлем лежал на груди. Вервольфы постарались смыть с тел следы крови, и казалось, что умершие просто погрузились в глубокий и благородный сон.

Фиррина смотрела на своего отца и вспоминала великана, который любил кошек и мохнатые тапочки, а когда она была маленькой, играл с ней и рассказывал на ночь сказки. Ее глаза наполнились слезами, и девочка сжала его холодные, как лед, руки в своих.

— Папа!.. — прошептала она. — Я так люблю тебя, папа… — Она поцеловала его в щеку, выпрямилась и повернулась к вервольфу.

— Известно ли вам, чем закончилась битва?

— Король сокрушил врага и захватил его боевое знамя. Оно лежит у его ног. Однако все королевское войско пало в бою. Врагов было много больше, чем воинов Айсмарка, но король погиб не зря. Он принес своих солдат в жертву, чтобы дать тебе время созвать новое ополчение и призвать на помощь союзников. Мы оказались не готовы. Чтобы собрать все наше войско, потребуется много времени, повелительница наша луна не один раз сменит обличье. Но мы пришли на юг, чтобы увидеть сражение и принести тебе вести, госпожа. Увидев, что погибла леди Теовин и король Редрот был убит, едва успев захватить боевое знамя врага, мы унесли тела с поля, пока их не забрали другие конные воины, явившиеся из-за гор. Теперь мы передаем их тебе, нашему другу и союзнику, вместе с приветствием от короля Гришмака Кровопийцы. Он заверяет тебя, что набирает армию и она будет готова к весне, когда ты начнешь новую войну.

Фиррина, бледная как снег, молча смотрела на тело Редрота, и ее глаза блестели от слез. Но она взяла себя в руки и сказала:

— Передайте мои наилучшие пожелания его величеству Гришмаку Кровопийце и заверения в том, что с началом весны мы выступим в новый поход и пошлем ему призыв. — Девочка снова посмотрела на отца и добавила тихим, но твердым голосом, в котором закипала злость: — А пока нужно сложить погребальные костры. И наша ненависть вспыхнет вместе с ними, пламя ее вознесется до небес и сожжет дотла империю Полипонт! Она поглотит все улицы вражеских городов и сотрет с лица земли дворец императора. С этой минуты пусть месть движет нами! Ненависть да будет нашим оружием! Гнев наш да погребет империю под обломками!