Свастика среди звезд - Константин Дроздов Страница 40

— А как насчет твоего новоиспеченного заместителя — Генриха Крамера?

— С тех пор как его назначили, я то и дело нахожу в своем кабинете «жучков». Уверен, что дело рук его ребят. Что же касается его самого, то он почти всегда отсутствует. Все время ошивается где-нибудь в Буэнос-Айресе или Мар-дель-Плата. Но это коммерческие дела и работа с агентурой. От Гиммлера поступило указание ему не мешать.

— Пилот и телохранители знают, где бывает их босс, — заметил Хенке, а после небольшой паузы добавил, вопросительно посмотрев на меня:

— А может быть, мне слетать в район островов и посмотреть, что там?

Я молчал, пытаясь понять, что может объединять лидера Новой Швабии, его ближайшего соратника и расу даргонов. В итоге я пришел к выводу, что основания для интереса Гиммлера и Бормана к Даргону имелись. Чувствуя, что Шумер не желает серьезно помогать и даже может искусственно ограничить возможности нацистов, думающих о реванше, они искали мощного союзника, готового дать новое оружие и технологии. Но что могло заинтересовать даргонов в союзе с Новым Берлином?

— А что с марсианским порталом, Эрик? Ты, помнится, говорил, что Тархем Хан собирался активировать его с помощью искусственного мозга, управляющего марсианской базой, — прервал мои размышления Ран.

— Да, с тех пор как за портал взялся «Антарес», он работает как ни в чем не бывало. Киберы успешно достигают Марса и возвращаются обратно. Людей посылать пока побаиваемся. Оказывается, пока мы были на Шумере, специалисты Гиммлера, испытывая портал, потеряли двух исследователей из числа сотрудников «Аненербе» и полтора десятка военнопленных.

— Кстати, что с военнопленными?

— Я все-таки заставил «черного иезуита» распустить концлагерь. Всем военнопленным предоставлена свобода в пределах пещерного города. Будут жить и работать наравне с немцами. Тем более что осталось их немногим более тысячи.

— Они будут стремиться к полной свободе, Эрик.

— Знаю, — вздохнул я, потирая подбородок.

— Так что же все-таки ты надумал насчет Бормана? — вернула нас к основной теме разговора Магдалена.

— Ты уже как-то бывал в гостях у даргонов, Отто, — посмотрел я на Рана. — Может быть, составишь компанию и мы с тобой навестим «старых друзей»?

Ран застыл с надкушенным яблоком в руке. По его лицу было заметно, что мое предложение его явно не обрадовало.

Над восточным побережьем Южной Америки, где мыс Кабу-Бранку врезается широким углом в просторы Атлантического океана, я сделал плавный вираж и направил диск на север. Этот маленький летательный аппарат был двадцатой модификацией семейства «Врил». Созданный в ангарах Атлантиды для сугубо разведывательных целей, он был рассчитан на экипаж из четырех человек. Последние несколько месяцев эта «двадцатка» служила личным средством для воздушного передвижения коменданта базы «Валькирия» Отто Рана, который сейчас с хмурым лицом сидел на месте штурмана. Ему было отчего хмуриться. Он знал, что на линии Северного тропика, пересекающего Атлантику от Кубы до западных берегов африканского континента, в двигателе нашего стремительно несущегося над водой диска должны начаться неполадки. Я попытаюсь развернуть машину, чтобы вернуться на базу, но вскоре двигатель откажет вовсе, и мы рухнем в воду в восточной части Саргассова моря. Во время падения Отто даст сигнал бедствия, известный только сторонам Большого Договора — Новой Швабии, Шумеру и Даргону. И первыми на этот сигнал должны будут откликнуться подводные жители. Таким образом я хотел замаскировать свое посещение Даргона под случайность — непредвиденную аварию в ходе воздушной прогулки коменданта «Валькирии», на которую он пригласил высокого гостя из Легиона. Таков был мой план.

Полчаса спустя, как и задумывалось, «Врил» врезался в зеленые воды Саргассова моря. Я попытался сделать посадку максимально комфортной, но все же нас тряхнуло чуть сильнее, чем я рассчитывал. Отто ругнулся, сверкнув в мою сторону сердитым взглядом. Диск тем временем начал стремительно погружаться.

— На сигнал никто не отзывается, — озабоченно смотрел на мониторы Ран. — Большую глубину погружения «двадцатка» может не выдержать.

— Ничего, вспомогательные движки стабилизируют нас на определенной глубине, а при необходимости помогут добраться до поверхности, — успокоил его я и тут же с досадой заметил тревожные огни, сигнализирующие о том, что два из трех вспомогательных двигателей вышли из строя, что уже не входило в мой план. Видимо, сказался удар о воду.

— Я предупреждал тебя, Эрик, что «двадцатка» — слабая техника. Сплошная экономия — от металла до систем безопасности.

Мне пришлось на полную мощность активировать оставшийся вспомогательный двигатель — погружение стало замедляться, но полностью так и не прекратилось. Медленно, но неуклонно мы погружались в толщу воды. Отто с тревогой поглядывал на меня, но молчал.

На глубине трехсот метров я услышал, как в машинном отделении что-то звонко лопнуло и струя воды гулко ударила в переборку. Ситуация становилась слишком опасной, и я решил вызвать на помощь Хенке, который страховал нас, прячась в джунглях близ Ориноко. Но за секунду до того, как я готов был прекратить операцию, в динамике раздались квакающие звуки передатчика даргонов. После недолгих и вежливых переговоров к нашему кораблю пришвартовалось их спасательное судно, и мы перешли на его борт.

Составить полное мнение о подводных городах даргонов затруднительно. Многокилометровые галереи, залы и ангары заполнены той же морской водой, что и снаружи. Для гостей, привыкших к воздушной среде, существует лишь несколько секторов, осушаемых по мере необходимости. Если гость оказывался непрошеным или становился опасным, такой сектор быстро превращался в ловушку. И сейчас, развалившись в удобном кресле главного гостевого зала, я вдруг подумал, что моя миссия не так уж безопасна и зря я втянул в это Отто Рана.

Отто тем временем потягивал солоноватое даргонское вино и сквозь прозрачный потолок зала разглядывал замысловатых подводных существ, время от времени медленно фланирующих снаружи. В отличие от Рана я знал, что мы сейчас находимся внутри гигантского воздушного пузыря, поддерживаемого мощным силовым полем. Стоило даргонам его отключить, и четырехсотметровый столб воды не оставит от нас и следа.

В центре зала появилась голограмма члена Совета Даргона Триниатля. Его я запомнил по переговорам о зонах влияния. Не столько по внешности, сколько по манере телепатического общения. За несколько минут до того как вступить в контакт, Триниатль осторожно сканирует эмоции и настроение собеседника, пытается понять, о чем он думает. Я всегда ощущал это достаточно ясно и без особого труда мог защититься. Остальных спасали шумерские антисканеры.

Триниатль поднял руку в знак приветствия. Мы с Раном встали с кресел и, подойдя поближе к голограмме, поприветствовали вождя.

— Ваш корабль скоро починят, — созвездие бледно-лиловых пятен на шее Триниатля стало чуть светлее.