Героини - Эйлин Фэйворит Страница 40

— Ты должна привести мне Дейрдре, слышишь?

Я почувствовала, что желания наши совпадают как никогда прежде.

Появление Элби * Наконец-то толковый план * Травка может избавить от действия лекарств * Я рассказываю Элби про героинь

Когда головная боль немного утихла, я скатилась с матраса и попыталась привести мысли в порядок. Список необходимых дел был короток, но отличался поистине геркулесовским размахом: попасть в «Усадьбу» и уговорить Дейрдре пойти со мной в лес. При этом мама ни в коем случае не должна меня заметить. Еще я постоянно думала о том, что сейчас происходит в отделении. Маме уже наверняка позвонили. Копы отправятся меня искать, вопрос только, когда именно. Мне вспомнилась криминальная телепередача, как копы с собаками-ищейками вместе с местными жителями прочесывали лес в поисках пропавшей девочки. Моя физиономия появится на экране в местных новостях — мысль об этом приводила меня в ужас.

Я почему-то была уверена, что сегодня воскресенье. И поскольку часов при мне не было, решила определить время по солнцу. Жара и укороченные тени, отбрасываемые деревьями, указывали на то, что время приближалось к полудню. Конор набивал опавшими листьями очередной мешок для мусора. Неожиданно я услышала знакомый голос:

— Она здесь?

— Да. Отдыхает в шалаше.

Элби! Я выползла из шалаша, навстречу из-за деревьев вышел Элби. Подал мне руку, я крепко ухватилась за нее.

— Ты здесь! — воскликнула я.

Еще никогда я так не радовалась при виде Элби. Рядом с Конором он выглядел щуплым недоразумением. Костлявые ноги, взъерошенные волосы. Но сейчас мне в нем все нравилось — и прыщики на лице, и сутулая спина, и даже пропотевшая одежда. Я радовалась как ненормальная. Ко мне пришел друг.

— Привет, Пенни. Слушай, прикольный прикид.

Я оглядела пижаму и стыдливо прикрыла руками грудь, загораживая дурацкий рисунок с якорями.

— Еле вырвался, — сказал Элби. — Там у нас такое творится! Весь Прэри Блафф следит за мной.

— К тебе приходили копы?

— Вместе с твоей мамашей. Они уже знают, что ты сбежала. Через сорок восемь часов начнут прочесывать лес.

— Надо сматываться отсюда, — сказала я.

— Жилище, конечно, жалкое, но… — пробормотал Конор.

— В чаще будет безопаснее. Они обязательно придут меня искать. Эти типы из больницы могут даже…

Конор вскочил на ноги, сердито сверкнул глазами.

— Великий король еще никогда ни от кого не убегал!

— Я не говорю, что ты должен убегать, — заметила я.

В присутствии Элби я вновь начала ощущать себя собой, прежней. Но с Конором надо обращаться повежливее. Ведь только благодаря его храбрости мне удалось бежать из отделения. Я достаточно внимательно читала Толкина, чтобы понимать: Конором движут гордость и честь.

— Я имею в виду, что я буду чувствовать себя лучше, если мы спрячемся в чаще, когда нашу стоянку обнаружат.

— Не знаю, Пенни, — произнес Элби. — Они уже близко. Может, вам и правда лучше отступить. В глубину леса, там, где мы строили форт. Им я сказал, что ничего о вас не знаю и не слышал. Признался только, что ты один раз звонила мне из больницы, но давно. Они ведь могут отследить телефонные звонки и…

— Черт, Элби! Прости, что втянула тебя во все это!

— Еще хорошо, что родители сейчас в Биаррице. Иначе моя мамаша просто с ума бы сошла. А бабушка все время пылесосит. И когда явились копы, тоже пылесосила наверху. Но я вправил ей мозги. И она не пикнет.

— А как ты выбрался из дома?

— Она пошла в церковь. Меня с собой не потащила. Сказала, что ей стыдно появляться перед представителями высшего епископата с мальчишкой, у которого неприлично длинные волосы. А после службы у них будет ланч.

Элби оглянулся сначала через одно плечо, затем через другое. Так всегда делают самые крутые герои его любимых комиксов.

— Есть одна идейка, как облапошить копов. Я ведь подслушивал, о чем они говорят. Все время спрашивали твою маму, не было ли от тебя записки, что ты ударилась в бега. Если сбежала, то они не особо будут стараться найти тебя. А если подумают, что тебя похитили, тогда, конечно, совсем другое дело. Возьмут ищеек — и вперед.

— Так что, написать записку?

— Да. Я подброшу ее Грете. Тайком. Тогда они успокоятся хотя бы на время.

— А как они объясняют мое исчезновение?

— Все копы в один голос твердят, что будто бы утром в палату зашла медсестра и увидела, что тебя нет.

— А санитары не проболтались? — спросила я.

Элби отрицательно помотал головой.

— А они тут при чем?

— Долгая история. Просто, наверное, стыдно было признаваться, что какому-то всаднику удалось ворваться в отделение и выкрасть меня через окно.

Элби достал из кармана пачку сигарет.

— Да уж, им лучше помолчать. Иначе сами станут пациентами.

Конор поднял мешок с листьями и подошел к нам.

— Ну а Дейрдре? Можешь привести ее сюда?

— В первый раз слышу… — растерянно пробормотал Элби.

— Дейрдре мы займемся завтра, обещаю, Конор. Потерпи всего денек. — Я обернулась к Элби. — У меня ручки нет!

Элби достал из заднего кармана записную книжку, вырвал листок, протянул мне. Потом оттуда же вынул шариковую ручку.

Я огляделась в поисках ровной поверхности, на которой можно писать, и выбрала поваленный ствол дерева с ободранной корой. Я понятия не имела, что сделают со мной копы, если найдут, но почему-то была уверена, что мама больше не отдаст меня в психушку. А Келлер вряд ли сможет вернуть меня в отделение без ее согласия. Я присела на корточки, расправила листок и нацарапала записку следующего содержания:

Дорогая мамочка!

Я убежала. Позвоню тебе, как только доберусь до другого города. Со мной все о’кей.

Я никогда не вернусь в этот ад — в отделение! Никогда! Это нечестно!!!

Твоя дочь

— Что у тебя с рукой? — спросил Элби.

Рука сильно дрожала, вместо фраз выходили какие-то каракули.

— Наверное, отхожу от лекарств, которыми меня пичкали.

— И на что тебя подсадили?

— Сама толком не знаю. Может, на торазин или что-нибудь в этом роде. — Я протянула ему записку.

— Мой двоюродный брат сидел на нем. Сильная штука, доложу тебе. — Он сунул записку в карман, вытащил из пачки «Мальборо» плотно свернутый косячок, прикурил.

— Это поможет снять ломку.

— Правда?

— По крайней мере, расслабишься. — Он кивком указал на вьющийся дымок. — Прочистишь мозги. Правда, не знаю, что будет с великим королем Ольстера, если попробует затянуться.