МИФОуказания - Роберт Линн Асприн Страница 40

— Глип! — заявил мой зверек, выбрасывая язык для драматического приветствия. На этот раз, к моему удовольствию, его жертвой стал мой наставник.

— Бла… а! — воскликнул Ааз, вытирая лицо тыльной стороной ладони. — Меня может страшно стошнить.

— Он просто выказал свою благодарность за спасение хозяина, — рассмеялся Корреш.

— Совершенно верно, — согласился я. — Еще раз спасибо, Ааз.

— Забудь об этом, — отмахнулся он. — Никакой подлец не сможет прикоснуться к тебе, когда я рядом.

— Отлично сказано, Ааз, — одобрил Корреш.

— Нет, не отлично, — зарычал мой наставник. — Фактически пока НИЧЕГО не было отличным. А почему мы стоим и болтаем?

— Потому что первый период закончен, — уведомил его Корреш. — Могу добавить — после первого гола.

Мы все посмотрели на наши ворота. Поле возле них было усеяно телами, к счастью не нашими. Молодцы с носилками и тренеры занимались павшими и ранеными. Остальные игроки находились кто на поле, кто за боковой линией, но все плясали и обнимались, высоко подняв указательный палец, как я догадался, в каком-то религиозном жесте богам. Плохсекир привалился к одной из четырех штанг, в то время как Гэс обмахивал его крыльями.

— И счет, — продолжал тролль, — ноль-ноль-один… не в нашу пользу. Не самое лучшее начало.

Я вспомнил, что в этой Игре очки начислялись не в пользу команды. Следовательно, ноль-ноль-один означало, что мы отстаем на одно очко.

— Не беспокойся, — прорычал Ааз, — мы вернем это очко… и с процентами! Если они хотят грубой игры, то мы им это устроим. Верно?

— Совершенно верно, — улыбнулся Корреш.

— Так поддать жару! — приказал мой наставник. — Корреш, притащи сюда Гэса и Плохсекира для обсуждения дальнейших действий. Малыш, возвращайся к дракону и на этот раз постарайся остаться в седле. Договорились?

Прежде чем уйти, я обратился к наставнику:

— Ааз?..

— Да, малыш?

— Я смутно помню, что произошло, но все равно спасибо за помощь.

— Я же сказал, забудь об этом.

— Нет, не забуду, — стоял я на своем. — Ты мог погибнуть, выручая меня. И я хочу, чтоб ты знал, что когда-нибудь я отплачу тебе тем же. Я, возможно, не очень храбрый, когда дело касается меня самого, но я, помимо всего прочего, обязан тебе жизнью, и она принадлежит тебе.

— Минутку, малыш, — остановил меня Ааз. — Любой риск, на который я иду, — мой. Сюда входят и те случаи, когда я иной раз вытаскиваю твой хвост из огня. Не порть мой стиль.

— Но, Ааз…

— Если я в беде, а ты свободен — тикай. Усек? Особенно в этой Игре. Вот… — он начал копаться в поясной сумке, а затем вытащил знакомый предмет. — Вот И-Скакун. Он установлен на возвращение домой, на Пент. Храни его и воспользуйся, когда придет время. Если у тебя появится шанс хапнуть Тананду и смыться отсюда — используй его! А обо мне не беспокойся.

— Но…

— Это приказ, ученик. Если хочешь его оспорить, подожди нашего возвращения на Пент. А пока действуй, как я тебе сказал. Если ты с этим не согласен, я отправлю тебя домой прямо сейчас.

Наши глаза сцепились надолго, но я уступил первым.

— Ладно, Ааз, — вздохнул я. — Но мы еще поговорим об этом, когда вернемся домой.

— Прекрасно, — усмехнулся он, хлопнув меня по плечу. — А сейчас залезай на своего глупого дракона и постарайся держать его в нужном направлении. Нам необходимо срочно набрать несколько очков.

«Если не можешь победить, все равно победи!»

У.-С. Грант

Нам нужно было заработать несколько очков, а для этого необходимо, чтобы мяч оказался у нас. Эта мысль занимала мой ум, когда мы снова вступили в Игру. Любым способом нам нужно завладеть этим мячом.

Когда прозвучал свисток, я уже был ко всему готов. Мысленно потянувшись, я заставил мяч перелететь ко мне в руки. Однако, прежде чем наша команда успела построиться вокруг меня для атаки, снова раздался свисток, и к нам подбежал размахивающий руками валлет в полосатом мундире.

— Ну что еще? — проворчал Ааз. А затем крикнул, обращаясь к валлету: — Что случилось, судья?

— Был подан протест, — уведомил его он. — Ваши противники говорят, что вы применяете магию.

— Ну и что? — спросил мой наставник. — Правила этого не запрещают.

— Ну, официально — да, — признал судья. — Но на этот счет уже давно заключено джентльменское соглашение.

— Мы не джентльмены, — усмехнулся Ааз. — Поэтому посторонитесь и дайте нам играть.

— Но если вам можно применять магию, значит, можно и вашим соперникам, — настаивал валлет.

— Что это меняет? — зарычал Ааз. — Начинайте Игру!

Внезапно меня осенило.

— Минутку, Ааз, — произнес я. — Судья, мы готовы согласиться, если только ваши маги будут применять свое умение на поле.

— Что? — удивился судья.

— Что слышал, — гаркнул Ааз. — Если ваши маги присоединятся к командам и станут получать все шишки, как наш маг, то тогда они вольны использовать любые свои фокусы, принесенные с собой на поле. В противном случае они могут оставаться на трибунах вместе со зрителями и держать свою магию при себе.

— Это кажется справедливым, — согласился валлет. — Надо уведомить обе команды.

— Слушай, Скив, — обратился ко мне Корреш, когда судья убежал. — Да ты просто гений!

— Действительно превосходно, — кивнул Плохсекир.

— Именно такое командование и побило армию Большого Джули, — гордо добавил Гэс.

Я скромно отмахнулся, но голова моя мгновенно закружилась от похвал.

— Давайте подождем с поздравлениями до конца Игры, а? — предложил мой учитель.

Это замечание было до обидного точным. Нам еще предстояла большая часть битвы, и другие команды уже выставляли против нас своих лучших игроков. В полном молчании мы приступили к делу.

Не буду описывать период за периодом. Многое из случившегося я пытаюсь забыть, хотя иногда, проснувшись среди ночи, резко сажусь в постели, покрытый от воспоминаний холодным потом.

Валлеты знали свое дело. Нас спасли только недюжинная сила и свирепость моих товарищей по команде да кое-какая вдохновенная магия вашего покорного слуги.

Однако опускать в повествовании некоторые происшествия, случившиеся в кульминационные моменты Игры, было бы непростительной небрежностью.

В тот полдень Глип достиг совершеннолетия. Не знаю, в каком возрасте у драконов это происходит, но к Глипу оно наверняка пришло во втором периоде. Внезапно пропала игривость, приводившая ранее к моим вылетам из седла. Каким-то уголком своего драконьего мозга Глип обдумал положение и пришел к выводу, что мы заняты серьезным делом.