Кровный интерес - Мария Лима Страница 40

— Ты не шутишь?

— Конечно нет, — ответила я, позволив гневу отразиться в голосе.

— Кейра, — я извиняюсь, — сказал Адам. — Но я не знаю, насколько ты осведомлена по части сверхъестественного мира. Вампиры не могут быть оборотнями. Вервольфы и им подобные представители мира легенд и мифов не существуют в реальности.

Я попыталась возразить, но он поднял руку. Его голос был мягок, в нем слышалось только снисхождение.

— Стоило все объяснить тебе раньше, чем ты пришла к каким-либо выводам.

— Выводы! — Я подпрыгнула, вне себя от ярости. Стало быть, он — мистер Всезнающий, так, что ли?

Лишь потому, что его личная система взглядов была неправильной и он не мог принять истину? То есть меня здесь нет? Это хуже, чем, скажем, быть геем и родиться в семье гомофобов. Как бы ты ни был им неприятен, по крайней мере никто не говорит тебе, что вид существ, к которому ты принадлежишь, не существует в природе.

Я повернулась на каблуках и, перешагнув через порог, побежала вниз по ступенькам.

— Кейра, подожди!

Адам стоял передо мной, заслонив дорогу.

Я не видела никакого движения — он больше не скрывал своих способностей.

Я попыталась сдвинуть его с места, но он не поддавался.

— Прочь с моей дороги! — крикнула я.

— Извини, я не хотел тебя оскорблять, — сказал он.

Затем пожал плечами и улыбнулся, чуть обнажив клыки. Я подумала, что он умел их прятать и показывать по своему желанию. Ведь раньше я клыков не замечала, хотя мы проводили вместе много времени. Но, черт побери, я хотя бы признаю, что недостаточно знаю о других видах сверхъестественных существ. Так почему он упрямится?

— Что ты, Адам, — сказала я. — Я не обижена, а взбешена! Ты ничего не смыслишь в предмете, о котором берешься судить.

— Может, ты меня просветишь?

Его язвительный тон соответствовал высокомерной позе. Хорош; чертяка! Он стоял со скрещенными на груди руками, черный шелк его плаща контрастировал с нежной белой кожей, зеленые глаза блестели в темноте. Но я не позволю легкому желанию сбить меня с толку!

— Да, представь себе, я знаю намного больше! — огрызнулась я. — Я прекрасно осведомлена о теме разговора. Ты даже не удивился, что я легко приняла тот факт, что ты — вампир?

— Извини, я не следовал за твоими рассуждениями. Ты сказала, что встречалась с вампирами в Сохо.

Я завелась еще больше:

— Ты действительно посещал этот клуб или только слышал о нем?

— Я не большой любитель ночных клубов, — признался Адам.

Все ясно! Если бы он провел там какое-то время, встретил бы некоторых моих лондонских родственников — завсегдатаев этого клуба.

В «Ночном движении» никто не скрывал свою сущность. Люди никогда бы не нашли это место, потому что оно было очень надежно спрятано. Мне следовало понять, что он не был в клубе, раз не удивился моим визитам туда. Тем более раз он принимал меня за обычную женщину. Если, конечно, все не являлось игрой…

Я поднялась обратно и села на качели. Прошлое становилось настоящим… Адам подошел и сел возле меня, не говоря ни слова.

— Адам, я хочу рассказать о себе, о своей жизни, — начала я.

Он пристально смотрел на меня, не отводя глаз, будто пытался запомнить мое лицо.

— Мне нужно так много объяснить. — Я пыталась сохранить тон ровным и спокойным.

Он продолжал молчать и смотреть на меня тем же неподвижным взглядом. Интересно, о чем он думал? Я положила руки на колени. Слов здесь явно недостаточно. Как я расскажу о физиологических и метафизических изменениях, которые происходили со мной? О Силе, которая жила во мне и которую я не могла ни контролировать, ни идентифицировать?

Ладони не были потными, но я чувствовала, как они зудят от прилива еле сдерживаемой энергии. Я не могла подобрать нужные слова для объяснений, но дать ему почувствовать, кто я, было в моих силах.

— Протяни ко мне руки, Адам, — попросила я хриплым голосом.

Он выполнил просьбу.

Я глубоко вздохнула перед тем, как начать, и сжала его руки в своих. Он слегка вздрогнул, когда наши ладони соприкоснулись, но я сжала их еще сильнее. Он еще ничего не видел…

Я выдержала его пристальный взгляд, слегка улыбаясь и пытаясь успокоить. Адам улыбнулся в ответ, но продолжал хранить молчание. Я приблизилась и усилием воли заставила себя расслабиться. Мгновение я колебалась — стоит ли предпринимать следующий шаг? Затем убрала все свои щиты и направила энергию по своим рукам к мужчине, сидящему рядом. Я действовала не в полную силу — буду способна на это через несколько недель. Однако чтобы произвести впечатление, этого должно было хватить.

Адам слегка задрожал, но мои руки не отпустил. Я влила в него всю свою энергию, полностью себя истощив, — впервые за время, которое прошло с момента разрыва с Гидеоном. Глаза Адама сверкнули, в их зеленой глубине замелькали искры и тени. Его руки забились в конвульсиях, пытаясь обхватить мои запястья, будто касаться моих кистей было небезопасно.

Я тоже схватила его за запястья, глотая слюну; влечение усилилось. Желание это было сильнее голода, сильнее самого сногсшибательного азарта, который я испытывала во время охоты. Но мое ли это было желание? Или его? Или наше обоюдное? Трудно сказать…

Адам зарычал и притянул меня к себе, его губы оттопырилась, клыки обнажились и увеличились в размере. Желание охватывало меня все сильнее, слившись с его жаждой воедино. Я переползла к нему на колени, обняла, и мы оба стали бороться за власть. Мне хотелось погрузить в него свои клыки, выпить эту горячую кровь, пульсирующую под кожей, — только она могла утолить мой голод. Я чувствовала, что точно такое же влечение клокотало и в нем. Когда я наклонила голову, мой рот заполнился слюной; мои колени, зажатые его бедрами, задрожали; мои руки лежали на его плечах; мои челюсти пытались схватить, порвать, ощутить вкус…

— Нет! — зарычал Адам и вскочил, оттолкнув меня.

Я упала, ударилась головой о деревянные доски и успела услышать характерный звук удара… Связь между нами оборвалась.

Мои ноздри дрогнули, я почувствовала запах дыма и горячего воска, который заставил меня очнуться. Я огляделась вокруг, пытаясь выяснить свое местонахождение.

Мягкий свет, исходящий от пары кованых торшеров в викторианском стиле, создавал превосходную атмосферу; водянисто-фиолетовые шелковые тени смягчали электрический свет. Я лежала на мягком диване, покрытом фиолетовыми подушками того же оттенка. Подушки подложили мне под голову и ноги. Диван располагался прямо под главным окном и рядом с дверным проемом, ведущим в спальню.

Перед диваном — простой деревянный журнальный столик, чуть более светлого оттенка, чем полированный деревянный пол. На столике стояла керамическая ваза ручной работы, окруженная целым лесом свечей и заполненная трюфелями в эксклюзивных фантиках. Одна из свечей почти догорела; над ней, как измученный призрак, витало облако светло-серого дыма. Рядом с вазой красовались бутылка вина и два бокала…