Тысяча орков - Роберт Энтони Сальваторе Страница 40

10НЕЗВАНЫЕ ГОСТИ

— Не-а, — повторил упрямый Пайкел, что есть силы топнул и загородил толстый дуб, не подпуская Айвена к заколдованному дереву.

— Да что ты говоришь?! — возмутился тот. — Значит, ты открыл проход только для того, чтобы не пускать в него, болван ты ослиный?!

Пайкел указал на медведя за спиной у брата: зверь сидел и слушал перебранку с потерянным видом.

— Медведя ты не возьмешь! — прорычал Айвен и пошел грудью вперед.

— Не-а, — повторил Пайкел, погрозив пальцем, и встал так, что теперь весь путь оказался загороженным.

Тогда Айвен встал нос к носу со своим братом и рявкнул на него, но позади раздался медвежий рык, и Айвен понял, что на сей раз силы будут не равны.

— Ты же не можешь его взять, — рассуждал вслух русобородый дворф. — Ты разлучишь его с медвежьей семьей, ты же не хочешь этого?

— У-у-У» — произнес Пайкел. Казалось, на мгновение он образумился, но внезапно лицо друида прояснилось.

Он подошел к Айвену и что-то зашептал на ухо.

— Да откуда тебе знать, что у него нет семьи? — негодующе заворчал на него брат, но ответом ему был шепот Пайкела.

— Он сам тебе сказал? — недоверчиво проворчал Айвен. — Глупый медведь сам тебе рассказал? А ты ему поверил? А тебе не приходило в голову, что он, должно быть, малость присочинил? Что он тебя просто обманул, захотел сбежать от своей… медвежки… или медвежицы … или медведки, как бы она там ни называлась?!

— Медведки… хе-хе-хе! — откликнулся Пайкел и, хихикая, прошептал что-то еще.

— Она и есть медведка? — переспросил Айвен и оглянулся. — А откуда ты… впрочем, не важно, не надо рассказывать. Все равно. Медведь или медведка — все равно он… она… в общем, с нами — не пойдет.

Лицо Пайкела скуксилось, нижняя губа оттопырилась, придавая самое жалобное выражение, но Айвен оставался непреклонен. Он не собирался предаваться непонятным полетам между деревьями, ведь полеты и без того заставляли изрядно волноваться, а тут еще и дикий медведь…

— Нет же, не пойдет, — спокойно повторил дворф. — И когда мы опоздаем на коронацию Бренора, то тебе самому придется объяснять почему. А когда нас здесь настигнет зима и твоя приятельница впадет в спячку, то я при тебе сниму с нее шкуру на пару теплых одеял! А когда… Яростную тираду брата прервал тихий стон Пайкела: Айвен явственно различил по голосу друида, что брат сдается.

Зеленобородый братец обошел Айвена и встал перед медведицей. Друид долго поглаживал ласковое животное за ушами, почесывая и выбирая клещей, которых осторожно опускал на землю.

Конечно же, всякий раз, когда Пайкел опускал свою добычу на землю, Айвен поднимал насекомое и демонстративно давил короткими толстыми пальцами.

Несколько мгновений спустя медведь заковылял прочь, и, хотя Пайкел и заметил, что животное было опечалено, Айвен при всем желании не смог различить в его поведении никаких изменений. Медведица удалилась восвояси, туда, где ей, скорее всего, придется довольно неплохо.

Пайкел вновь встал за спиной у брата. Он взял новый посох и трижды ударил по стволу, затем низко, почтительно поклонился, будто спрашивая у дерева позволения войти.

Разумеется, Айвен ничего не услышал, но до ушей брата явно донеслись некие звуки, ибо Пайкел встал вполоборота и протянул Айвену руку, приглашая следовать за собой.

Айвен отказался и знаками показал Пайкелу, чтобы тот шел первым.

Пайкел вновь поклонился и знаками предложил Айвену войти.

Тот отказался вновь и предложил брату пройти первым, на сей раз — более энергичными жестами.

Пайкел опять поклонился, сохраняя полнейшее спокойствие, и пригласил Айвена вперед.

Дворф начал было жестикулировать, но успел передумать, так и не завершив движений, а вместо этого пихнул брата вперед, затем развернулся и с разгона бросился на дерево…

…и ударился лбом о толстый ствол.

Эльф Тарафиэль, столь бледный, что кожа казалась прозрачной, и столь голубоглазый, что взгляд словно отражал царившие кругом цвета, казался совсем крошечным. Невысокого роста, совсем миниатюрный, он мог бы сойти за немощного старика из-за угловатых черт лица и остроконечных ушей. Однако то было обманчивое впечатление, ибо эльфийский воин являл собой поистине грозную силу и отнюдь не показался бы маленьким, доведись кому-нибудь отведать отточенного, тонкого эльфийского меча.

Притаившись на высоком, обдуваемом ветрами горном перевале, расположенном в одном дне полета от родного Лунного Леса, Тарафиэль без труда разглядел чужие следы. Орки проходили здесь. Их было много, а проходили они недавно. В иные дни подобное известие не обеспокоило бы Тарафиэля, ибо орки частенько досаждали тем, кто населял долину, раскинувшуюся между Хребтом Мира и Ровинскими горами, однако Тарафиэль шел по следам этой шайки, и он знал, откуда они пришли. Они вышли из Лунного Леса, родного дома в лесной чаще, и немало, немало срубленных деревьев захватили с собой.

Тарафиэль стиснул зубы. И самого эльфа, и его соплеменников постигла горькая неудача в попытке отстоять лесную вотчину, ибо им даже не удалось изгнать орков достаточно быстро. В сердце своем Тарафиэль испытывал страх: что сулило будущее? Не пожелают ли уродливые чудища вернуться лишь потому, что встретили недостаточный отпор?

— Если они пожелают вернуться, то мы их уничтожим, — высказался лунный эльф, обращаясь к своему верховому животному, что стояло, отвернувшись в сторону.

Пегас фыркнул в ответ, будто понял сказанное. Скакун мотнул головой и прижал крылья с белоснежными перьями к спине.

Тарафиэль улыбнулся, глядя на прекрасное создание, одного из двух крылатых скакунов, спасенных им здесь же, в горах, несколько лет тому назад, когда их отца и мать убили великаны. Раздавленных брошенными глыбами нашел он их, упавших, на дне каменистой лощины. По сосцам мертвой лошади понял эльф, что совсем недавно она дала жизнь потомству, а потому около недели он прочесывал окрестности, пока не отыскал пару жеребят. Им вольготно жилось в Лунном Лесу, где они выросли большими и сильными, окруженные дружеской (но не хозяйской) заботой немногочисленного клана Тарафиэля. Жеребец, названный эльфом из-за красноватых прядей, что шли по всей длинной, блестящей гриве пегаса, Закатом, любил возить эльфа на себе. Сестру-близнеца Заката Тарафиэль назвал Заря, ибо ее сверкающая, белая грива отсвечивала более яркими отблесками красного с желтовато-розовыми оттенками. Оба пегаса были примерно одинакового роста, около шестнадцати ладоней, оба мускулисты, с крепкими, сильными ногами и прочными, широкими копытами.

— Найдем орков и устроим им град, — с хитрым видом проговорил эльф, подмигнув крылатому скакуну.

Закат ударил по земле копытом, точно понял сказанное и на этот раз.

И вскоре они поднялись в воздух. Широкие, мощные крылья Заката то мерно вздымались и опускались, то, поймав восходящий поток, неподвижно распластывались в воздухе. Вскоре они разглядели шайку орков: отряд поднимался по тропе в высокогорье.