Дыхание дьявола - Томас Тимайер Страница 40

– Который сейчас час? – спросил Оскар.

– Шесть тридцать, – ответил Гумбольдт. – Самое время отдохнуть. Итак, решено. В ближайшем удобном месте разобьем лагерь и ляжем спать.

Все устало кивнули.

Путешественники прошли еще метров двести и нашли удобную нишу, соответствующую всем требованиям. Небольшой боковой коридор, заканчивающийся метров через пятнадцать.

Они забросили туда рюкзаки, расстелили одеяла и наскоро перекусили. Ни у кого, похоже, не было аппетита. Темные и тяжелые скалы словно хотели их раздавить.

– Что будем делать, если кто-нибудь появится? – спросил Оскар. – Не нужно оставить часовых?

– Не думаю, что существа решат сейчас выбраться. Наверху светло. А если и поднимутся, надеюсь, они нас не заметят, – ответил Гумбольдт. – Если тебя успокоит, я попрошу Вилму нам помочь. – Он обратился к маленькой птице, которая смотрела на него очень внимательно: – Ты сможешь не поспать несколько часов? Сейчас ты единственная из нас, кто успел вздремнуть. Кроме того, ты гораздо лучше слышишь в темноте. Окажешь нам услугу?

– Вилма будет наблюдать, – раздалось из лингафона. – Не беспокойся. У Вилмы хорошие уши.

Исследователь погладил птицу по голове:

– Я знал, что на тебя можно положиться.

Оскар положил голову на рюкзак. Немножко неудобно, но лучше, чем совсем без него. Шарлотта лежала рядом с ним. В слабом свете лампы он видел, что глаза у девушки открыты.

– Ты не устала? – спросил он.

– Устала, – прошептала Шарлотта. – Но каждый раз, когда я закрываю глаза, вижу ее лицо.

– Лены?

Она кивнула. В глазах у нее заблестели слезы.

– Этот взгляд, когда ее уводили. В нем было столько страха и беспомощности. Я плохо вела себя по отношению к ней. Просто ужасно. Надеюсь, мы скоро увидимся и помиримся.

– Так и будет, – прошептал Оскар. И с улыбкой добавил: – Никогда еще в меня не влюблялись сразу две девушки. Такое бывает только раз в жизни. Мне понравилось.

– Верю тебе на слово, – сверкнула в темноте улыбка.

– Спи спокойно, – тихо сказал юноша и коснулся ее руки. – Завтра будет новый день.

Шарлотта ответила на рукопожатие, робко улыбнулась и перевернулась на другой бок.

Каким бы уставшим ни был Оскар, заснул он не сразу. Перед его глазами стояло лицо Лены.

Проснулся он от того, как что-что пощекотало ухо. В какой-то ужасный миг он решил, что под одеяло пробралась крыса, но тут услышал искаженный динамиком голос Вилмы.

– Просыпайся, – прошептала она. – Тут кто-то есть.

Оскар мгновенно проснулся. Сколько он проспал? Юноша чувствовал себя бодрым и отдохнувшим. Одна из ламп едва горела. Глаза Вилмы поблескивали, словно две звезды в чернильно-черном небе.

– Шум? Где? – он ничего не слышал.

– Пойдем, – Вилма бросилась вперед, но остановилась. – Лампа.

Оскар оглянулся на спящих друзей, взял одну индукционную лампу и поспешил в темноту за своей маленькой подругой. Несколько оборотов индукционной катушки – и он снова мог кое-что видеть.

Метрах в ста от основного коридора высился странный предмет. Это могла быть статуя или скульптура. Оскар приблизился и провел пальцами по грубому камню. Изображение чего-то среднего между человеком и козой. Существо стояло на коленях, вытянув вверх передние лапы и подняв голову. Сгорбленная спина, такая тощая, что виден был каждый позвонок. На длинной шее сидела вытянутая морда с коротким носом. Пара узких глаз, пара коротких закрученных рогов и острые уши. Фигура была вытесана очень грубо и выглядела древней. Оскар узнал существо, которое видел во время ночного нападения на Поронг и вздрогнул. Изображение каменного.

– Ты это мне хотела показать?

– Нет, – ответила Вилма. – Тихо.

Оскар прислушался. Из темноты доносился странный шум. Глухое рычание или хрип. Волосы стали дыбом.

– Пойдем, – прошептала Вилма и побежала вперед.

Оскар хотел крикнуть, чтобы она вернулась, но было уже поздно. С ужасом, какого он еще никогда не испытывал, он последовал за птицей. Зрение у Вилмы гораздо лучше, чем у него. Если она не боится, нужно ей доверять. С другой стороны, желание понять, что это за шум, было сильнее страха.

Совсем скоро он догнал Вилму. Она стояла над кучей мусора в углу штольни. Шум явно доносился оттуда. Неужели это хрипело какое-то животное? Вдруг он заметил знакомые предметы.

Кожаная сумка, мешок, фляга с водой и… красная шапка с темно-зеленым помпоном.

– Будь я проклят… Лилиенкрон, черт возьми…

Закончить он не успел. Разбуженный криками юноши, ученый подскочил и наставил на него винтовку. Тишину разорвал выстрел. К счастью, Оскар не растерялся и вовремя отскочил. Пуля попала в каменную стену и срикошетила. Прежде чем ученый успел перезарядить винтовку, Оскар бросился к нему. Лилиенкрон оказался неожиданно сильным. Завязалась драка, во время которой Оскар потерпел бы поражение, если бы к нему не пришли на помощь. Лилиенкрона схватил Гумбольдт и прижал к стене.

– Попался, проклятый предатель!

– Отпустите меня, грубиян! Как вы смеете? – но как ни бился Лилиенкрон, освободиться из железной хватки Гумбольдта он не мог. Наконец, исследователь опустил Лилиенкрона на землю, предварительно разоружив.

Ученый хрипел, схватившись за горло:

– Я… не сделал… ничего… незаконного.

– Нет? А это как назвать? Кража чужой собственности, дезертирство и измена? Не говоря уже о том, что вы оставили нас в минуту опасности. К вашим преступлениям добавляется еще и трусость.

– Я не знал об опасности, – возразил ученый. – Я решил только продолжить исследование. Это мое открытие. Я первым обнаружил Лемурию. И никому не уступлю этого права. Это дело всей моей жизни. Кроме того, я ничего не крал. Все это мои вещи. Ничего вашего я не взял.

Элиза подняла руки:

– Давайте успокоимся? У меня такое ощущение, что нам нужно хорошо поговорить. – Она повернулась к молодым людям: – Оскар, Шарлотта, принесите, пожалуйста, наши вещи. Поторопитесь и быстрее возвращайтесь. А мы с Карлом Фридрихом пока попытаемся разобраться, что произошло. Надеюсь, у вас найдется объяснение, профессор?

Когда Шарлотта с Оскаром вернулись, они застали самый разгар дискуссии.

– Что это за ерунда с Лемурией, профессор? – гремел Гумбольдт. – Не хотите же вы сказать, что верите во весь этот вздор, в полый мир?

– Тогда как вы это объясните? – Лилиекрон потащил исследователя к статуе. – Похоже, вопрос, с кем мы имеем дело, – с чудовищами или мыслящими существами, – отпадает сам собой. Животные не создают произведений искусства. Образ самого себя – это всегда знак развитой культуры. Можем исходить из того, что речь идет о разумных живых существах.