Материнский инстинкт - Лина Манило Страница 41

- Ладно.

- Пока, дорогая. Заходи, если что - всегда рада! – сказала, и самой стало противно от того, как лживо это прозвучало, но Ольга настолько пьяна, что, наверное, не почувствовала фальшь. Или мне так только хотелось думать?

- Ага, заскочу как-нибудь. Не скучай!

Дверь закрылась и стена, вдруг разделившая нас, стала осязаемой.

- Ну что? - Рома осторожно выглянул из спальни.

- Ушла.

- Хорошо. Неприятная особа...

- Ты знаешь, впервые после ее ухода испытываю радость. Похоже, отдружились, - почувствовала, как горячие слезы обожгли веки. Мне больно и грустно, я никогда не думала, что нашей дружбе наступит конец.

Рома молча подошел и обнял.

- Заяц, пошли пить кофе. Тебе нужно взбодриться, а то еле на ногах стоишь, - ласковый голос, словно дуновение летнего бриза, вселяет надежду. Он рядом, он не уйдет, мы вместе, а больше мне ничего и не нужно.

- Ну и накурили! - Рома поморщился. Я замечаю, что кухня, словно после пожара - сизый дым кругом.

- Как Саша? - спросила со вздохом, присаживаясь за стол.

- Саша утомился и спит.

- Если я усну, ты его покормишь?

Рома засмеялся:

- Его не покорми, так он половину дома разворотит.

- Это точно, - ответила и зевнула.

- Засыпаешь уже?

- Да. Пошли. Уложишь меня спать, будто я тоже маленький ребенок, - улыбнулась. - Я так устала.

- Что-то вас много на меня одного, - засмеялся.

Рома взял меня на руки и отнес на кровать. Но я не помнила, как уснула. Единственное, что запомнила - высокая кирпичная стена, увитая плющом, через которую не в силах была перебраться, что мерещилась мне во сне вплоть до самого рассвета.

Проснулась от дикой головной боли. За окном светло, комнату освещали лучи ласкового осеннего солнца. Немного повалявшись в постели, решила все-таки встать, потому, как голова болела невыносимо, а в горле полыхал пожар. О том, что произошло вчера вечером, не могла сейчас думать - сначала нужно было привести мысли в порядок, а потом уже анализировать события прошедшего дня. Единственное, что чувствовала - боль от потери, как будто кто-то очень близкий мне умер. Знала, что это умерла наша с Ольгой дружба, хотя и не могла понять, в какой именно момент появилась первая трещина.

Прошлепав босыми ногами на кухню, увидела сидящего за столом Рому в окружении детских бутылочек со смесью, соком, чистой детской водой. Абсолютно счастливый Саша лежал у отца на руках и радостно агукал.

- Мы идем гулять! - задорно сообщил мне мой муж. Когда он возился с ребенком, он сам напоминал маленького мальчика и был абсолютно счастлив. Каждый раз глядя на эту парочку, во мне плескалось бескрайнее море счастья и покоя.

- Прекрасная идея, - засмеялась, глядя на радостного сына, который слишком любил гулять, чтобы такой прекрасный во всех отношениях день проводить в четырех стенах.

Я поцеловала Сашу в лобик, после чего сын блаженно улыбнулся и даже зажмурился от удовольствия.

- Ух, ты моя прелесть замечательная!

- А ты пойдешь с нами? Соглашайся, пока пригласительные билеты еще есть в наличии, - хитро прищурившись, спросил любимый. - Тем более, что сегодня выходной, а значит, мы можем прогуляться до дома, в котором я планирую приобрести для нас новую квартиру. И я тебе гарантирую, что квартира просто замечательная - нам всем там будет хорошо.

Я зажмурилась, представив наш будущий дом - светлые стены, огромные окна и много-много счастья, что будет жить в его стенах. Я любила свою квартиру, в которой родилась и прожила множество замечательных моментов, но в ней жило столько боли, столько призраков населяло ее, что мне не терпелось уехать отсюда.

- Ладно, уговорили, - засмеялась. - Только мне нужно немного времени, чтобы привести себя в порядок. Вы выходите во двор, а я приблизительно через полчаса спущусь, и поедем смотреть новую квартиру и в парк заедем. Безумно хочу прокатиться на колесе обозрения!

- Вот и замечательно, - улыбнулся Рома, поднимаясь и подхватывая счастливого ребенка на руки. - Значит, мы пойдем, а ты спускайся, когда будешь готова.

Когда за ними закрылась дверь, я с облегчением вздохнула и принялась приводить свою растрепанную красоту в приличное состояние. Не знаю, сколько собиралась, но в отведенное время вложилась на сто процентов. Когда вышла на детскую площадку, где обычно любили проводить время мои мужчины, поняла, что тут есть кто угодно, но только не Рома с Сашей. Я искала глазами красную коляску, но так ничего и не увидела. Ноги налились свинцом, а в ушах зазвенело. Немного дыхательной гимнастики и я постепенно начала приходить в себя. Решила обойти вокруг дома, в надежде, что они устали меня ждать и решили немного прокатиться. Как только завернула за угол, то первое, что бросилось в глаза - в отдалении валялась перевернутая коляска. Наша коляска! Я кинулась бежать, ощущая, что мое сердце периодически то останавливается, то пытается вырваться из груди. Я знала, что в коляске пусто, а ребенок куда-то пропал. Я чувствовала, что случилась беда, но не могла до конца в это поверить. Пока бежала до того места, где закатным заревом полыхала ткань, вся жизнь промелькнула перед глазами. Знала, что случись что-то с сыном, жить не буду. Рома пропал тоже, но в тот момент о нем я совсем не думала.

Подбежав к коляске, подняла ее, перевернутую, и быстро осмотрела - внутри было что угодно, но только не мой сын: бутылочки, пеленки, сменные памперсы, теплая кофточка на случай похолодания. Но Саши не было. Его похитили, но вот только кто? И где, черт возьми, Рома? Понимала, что ему незачем было красть сына, но что на самом деле случилось, не могла сообразить. Важной была пропажа Саши, все остальное отошло на задний план.

В глубине души знала, кто украл моего сына, но эта мысль причиняла так много боли. Зачем это ей? Зачем ей мой сын? Как она могла так со мной поступить?

- Рома! Рома, ты где? - кричала, потому что не понимала, куда и он мог подеваться. На мужа у меня был заточен длинный и острый зуб - как он, взрослый мужик, мог позволить, чтобы у него из-под носа украли меленького ребенка? И куда он, в конце концов, подевался? Неужели сбежал?

Я носилась из стороны в сторону, заламывала руки, кричала и плакала, но ответом мне была тишина. Я кидалась к редким прохожим с вопросами о своем сыне, но никто не мог дать мне вразумительно ответа - никто не видел, как воровали моего Сашу.

Из кустов неподалеку послышался слабый стон. Я узнала голос - его ни с чьим другим перепутать была не в состоянии. Услышав треск веток, поняла, что он идет ко мне и приготовилась вылить на его несчастную голову весь накопленный негатив.

- Эй! Что ты там делаешь?

- Твою мать, - шипел Рома, пробираясь сквозь кусты. - Вот же сука... так долбануть... тварь...