В погоне за мечтой - Ольга Связина Страница 41

Присев у колыбели, я тихо любовалась малышом. Хорошо, что Настасья умеет перепеленывать и кормить младенца из рожка – бутылочек еще не было, поэтому использовали настоящий коровий рог. Мне по-прежнему страшно было даже прикоснуться к ребеночку, он выглядел таким крохотным и беззащитным…

– Настоящий маленький ангелочек! – прошептала я.

– Да, по всему видно – не жилец, – нахмурилась подошедшая горничная.

– Ты что, Настя, думай, что говоришь! – возмутилась я. – Типун тебе на язык! Нормальный здоровенький ребенок.

– Может, и здоровенький, – не унималась упрямая девушка, – но вот нормальный…

– И что тебе не нравится? – Я начала сердиться.

– Он желтый, – принялась скрупулезно перечислять она. – А такого лица у младенцев я вообще никогда не видела! По всему выходит, что он или больной… или демон.

– К вам демоническое посольство девять месяцев тому назад приезжало? – хмыкнула я. – Узкоглазый, желтолицый – обычные азиатские черты лица! Видимо, с папиной стороны.

Отец Михаил мягко пожурил меня за досадные упущения в воспитании Зары (похоже, ему таки передали дословный ответ!), но удовлетворился объяснением, что все мы были немножко на взводе и больше такого не повторится. Он даже согласился окрестить новорожденного, как только мамаша придумает достойное его имя.

– …Ну, кто это – неужели сам синайский посол? – Открыв дверь в комнату, я услышала только последнюю Настасьину реплику.

Как следует выспавшись, Машенька уже успела привести себя в порядок и теперь нежно укачивала малыша.

– Он для этого возит с собой специальную наложницу. К тому же страшный, как смертный грех!

– А кто?

Та выдержала интригующую паузу, но все-таки призналась:

– Его телохранитель.

– Телохранитель! – разочарованно протянула девушка. – Хоть бы уж переводчик!..

– Сердцу не прикажешь.

Рождение малыша обернулось для Машеньки большой радостью… и полной профнепригодностью. Даже будничные ежедневные обязанности выполнять с ребенком на руках несподручно, а оставить его в колыбельке – еще хуже: стоило только младенцу пискнуть, и у горничной все начинало валиться из рук в самом буквальном смысле. Каждый раз при этом она страшно извинялась, затирала лужу, собирала осколки и обещала восполнить ущерб из будущей зарплаты, так что если бы я обращала на это внимание, следующие два года Машенька должна была работать бесплатно… И явно не собиралась останавливаться на достигнутом. Равно как и сидеть сложа руки. В ответ же на мое предложение привязать ребенка к спине на манер индианок девочки посмотрели на меня, как на безумную. Воля ваша, наше дело предложить…

Как будто мало мне было разом навалившихся домашних и служебных забот, каждое утро теперь я «совершенно случайно» сталкивалась в дворцовых коридорах с отцом Михаилом, который вежливо, но настойчиво напоминал, что маленькому ребенку негоже оставаться до сих пор не окрещенным. Я была полностью согласна со всеми его доводами, но Машенька была непреклонна – имя сыну должен дать отец. Синайское посольство в Старгороде ожидали еще не скоро, а каждый раз тыкать пальцем или говорить просто «ребенок» нам с девочками быстро надоело, и мы добились от мамочки разрешения называть его хотя бы по отчеству. Пу Чжан… дал же бог имечко! С нашей с Зарой легкой руки Пучжанович быстро превратился в Пузанчика. Даже сама Машенька, хотя сперва и сердилась, скоро тоже начала его так называть. Прозвище мальцу удивительно подходило: он спал, когда не ел, и ел, когда не спал – что только из него вырастет к тридцати годам? Впрочем, для грудничков это, кажется, вполне нормально.

Я лениво сортировала принесенные из лавки травки – за полгода набила руку и стала разбираться в этом гораздо лучше. Нечистоплотные продавцы или поставщики могли подмешать в сбор обычного сена, а то и похуже. Кроме того, для некоторых рецептов требовалось использовать все растение целиком, а для других – только отдельные его части, листья или стебли… Словом, работа важная, но монотонная.

Сидя немного сбоку от окна, так, чтобы не перекрывать мне свет, но и самой не попасть в тень, Машенька на руках дошивала очередную распашонку, ногой раскачивая колыбельку с сопящим Пузанчиком. Новую кроватку изготовили «мои сироты», по собственному проекту Андрюшеньки – этот одаренный подкидыш своими новаторскими идеями и изобретениями поражал не только мое воображение, но и всех учителей. Ноу-хау колыбельки заключалось в том, что в отличие от стандартных моделей, раскачивающихся на двух вырезанных полукругом ножках или гнутых полозьях, норовящих опрокинуться от неосторожного движения няньки, эта прочно стояла на ногах, раскачивался только «короб» с ребенком. Причем приводить в движение ее можно было как рукой, так и при помощи ноги, нажимая на специальную педаль. Машенька считала изобретение гениальным, и ободренный похвалой пользователя мастер уже работал над новой, усовершенствованной моделью, которую можно будет заводить при помощи колеса от прялки и устанавливать три режима раскачивания… Поистине, этот мальчик опередил свое время.

Внезапно идиллическую картину нарушил страшный грохот: распахнувшаяся входная дверь, ударившись о стену, отскочила и с силой захлопнулась, прежде чем я успела оглянуться и заметить, кто же так рвался оказаться в нашем обществе. Во второй раз Настасья была осторожнее. Судя по сбившемуся дыханию и прическе, она бежала издалека.

– Едут! – только и смогла выдохнуть девушка.

– Ну, вот, от сквозняка все снова перемешалось. – Ребром ладони я попыталась вернуть любовно сложенным пучкам прежнюю форму.

Машенька тоже не проявила сильного интереса к принесенным подругой новостям.

– Ребенка разбудила. – Отложив шитье, она склонилась над колыбелькой.

– Он молчит, – возразила Настасья, и Пузанчик немедленно разразился громким протестующим плачем, показывая, что хотя он и молчит, но все слышит.

– Все это ерунда! – махнула рукой горничная. – Едут же!

– Сваты? – хмыкнула я.

– Очень может быть!

– Что ты имеешь в виду? – Молодая мамочка спросила исключительно из вежливости, не проявляя искренней заинтересованности: сейчас всеми ее мыслями владел только один мужчина – маленький сынишка.

– Через две недели при дворе ждут прибытия синайского посольства! Только что от них скороход послание доставил!.. Ой…

Может, и не первый раз в жизни, но на моих глазах точно впервые Машенька без чувств повалилась на пол. В последний момент мне чудом удалось ухватить Пузанчика за пеленку.

Передав зашедшегося визгом младенца Настасье – сама разбудила, сама и укачивай, – я склонилась над его матерью.

– Умерла? – еле слышно спросила побледневшая девушка.

– Живее всех живых! – Легкими хлопками по щекам я попыталась привести горничную в чувство. – Сколько раз я уже в обморок падала, пора бы к этому и привыкнуть!