Путешествие в страну снега и медведей - Lett Lex Страница 41

Размышления ее развеяла комната с номером семнадцать. Внутри было мрачно: светила только одна лампа на низком столике, на кушетке лежал обмотанный бинтами Персиваль Грейвз. Когда дверь раскрылась, впуская внутрь немного света из ярко-освещенного коридора, проступили винные цвета обивки кушетки и тяжелых занавесок; Персиваль вскинулся и посмотрел на Дарью. Княжна увидела его как будто издалека, смогла рассмотреть все травмы и пылающий восторг в его глазах. Надо же, … вот о чем говорил Трелони, вспоминая ее духи с амортенцией — но Дарья была уверена, что этот образец был неудачным, и не давал ничего, кроме приятного сладкого запаха. Или она убедила себя в этом? Так или иначе, теперь ни одна струна ее души не откликнулась на мысль о том, что Персиваль Грейвз влюблен в нее. На губах появилась немного картонная улыбка.

— Мистер Грейвз, — вздохнула она, немного обеспокоено, — ради всего святого, простите меня. Это из-за меня Вы оказались во всей этой ситуации, — как будто кто-то нашептывал слова ей прямо в ухо.

— Нет, что Вы, — сказал он и поспешил сесть, демонстрируя Дарье обмотанные бинтами костяшки. — Иногда приятно поразмяться. А что Вы..? С Вами ничего не случилось? Вы нашли, что искали?

— Да, — кивнула Дарья. — Да, мистер Грейвз, спасибо Вам. Мне очень неловко просить Вас, учитывая Ваше состояние…

— Я совершенно здоров, — не дал ей договорить юноша.

— Нам нужно нанести сегодня ночью еще один визит, — сказала княжна и вопросительно взглянула на своего спутника. Тот кивнул и, не спрашивая ни о чем, поднялся с кушетки, прошел к камину и занял место для отправления.

— Приказывайте, Ваша Светлость, — бодро сказал он. Выдержанный им бой пьянил, и Персиваль не чувствовал ничего, кроме бешеной пульсации крови в ушах и желания с головой окунуться в опасность. А Дарья рядом была для него как трофей, и в секунды, близкие к нокаутам, Грейвз видел перед глазами ее образ. Он не сомневался в ней и уж тем более — в себе, поэтому, когда княжна схватила его за руку и произнесла «Шиповская крепость», запрокинул голову и гортанно рассмеялся, слушая, как его смех эхом разлетается по каминным трубам. Этот вечер ни для кого не должен быть тихим.

Крепость. Это было странное название для дома практически в центре Москвы, на Сухаревке, по соседству с Хитровым Двором, но оно как нельзя лучше подходило ему. В своё время хозяин — Шипов — сдал своё жилище под ночлежки кому ни попадя за копейки и таким образом наполнил свой дом последними негодяями, с которыми не справлялись ни полицейские, ни жандармы, ни мракоборцы. Под покровительством Василевского маги вскоре окончательно укрепились в быстро обветшавшем здании, и это место стало едва ли не опаснее, чем Утюг. Но если в Утюге ещё встречались приличные люди, зашедшие выпить контрабандного вина или купить реликвию, то в Шиловский крепости собирался люд, далёкий от светской беседы. Сперва ночлежка функционировала как филиал Утюга, но потом помощник Василевского вроде как отделил это заведение; во всяком случае, Андрей Аркадьевич всячески открещивался от этого своего детища и периодически сам выдавал каких-то неугодных ему тёмных волшебников, поселившихся под крышей крепости. Но когда дело дошло до Астреи, в этом районе стало как-то подозрительно тихо, и те несколько раз, что мракоборцы заявлялись с обыском, дом как будто вымирал. Люди с выдающимися актерскими способностями утверждали, что в таком притоне уж точно не может быть магов, создающих опасную формулу и применяющих ее на магглах. На этом и порешили, и вот уже несколько недель маги просто прочесывали тоннели Неглинки и всё подвалы Москвы в поисках заговорщиков, начисто забыв про Шиповскую крепость — не с проста.

Каминная сеть выбросила Дарью и Персиваля на чердак. Они кубарём выкатились на пол, подняв целое облако пыли и пепла и такой шум, что, казалось, перебудили подвину Москвы. Дарья непроизвольно припала к грязному дощатому полу и замерла, ожидая, что еще пару секунд и на них бросятся все обитатели Шиповской крепости. Но во всём здании висела пронзительная тишина. Персиваль осторожно поднялся на колени и прислушался; в темноте Дарья даже могла различить, что он по-собачьи нюхает воздух и вертит головой, пытаясь рассмотреть хоть что-то во тьме, которую разбавлял разве что далёкий свет фонарей, падавший на пол сквозь битые окна.

— Куда нам теперь? — спросил Грейвз, подходя к Дарье и помогая ей подняться.

— Он сказал про комнату с камином. Думаю, это здесь, — сказала девушка и засветила огонёк на конце палочки. Его было недостаточно, но прибегать к более яркому свету волшебница не решалась, чтоб не привлекать лишнего внимания. Часы беспокойно тикали у неё в кармане, и Дарья прижала их ладонью, чтоб хоть как-то заглушить; но, похоже, этот звук слышала лишь она одна.

Грейвз последовал её примеру и засветил огонёк, и первым двинулся осматривать комнату. Под низким потолком ютился с десяток лежанок из матрасов, одеял и ящиков, в некоторых даже можно было найти какое-то добро вроде дешёвых бус или дырявого платка, обледенелого лаптя и пары сапог, причем оба были на одну и ту же ногу. Лежбище пустовало, и Грейвз, пользуясь моментом, принялся педантично ворошить одну постель за другой, рассматривая всё, что попадалось ему на руки. Дарья скривилась и прошла мимо, стараясь не смотреть по сторонам. В тёмном углу чердака виднелись какие-то обломки мебели; вроде, там даже был стол, но основную часть всего составляли обломки ящиков. Княжна неуверенно застыла перед этой конструкцией, различая стеклянные отблески в полумраке. На секунду страх сковал её, и девушка непроизвольно обернулась на Грейвза. Тот скурпулёзно осматривал чьё-то одеяло. Сейчас он был меньше всего похож на уличного бойца.

— Что Вы ищете? — громким шёпотом поинтересовалась девушка, радуясь, что ей удалось отсрочить свой час истины. Она предчувствовала, что найдётся в этих ящиках, и теперь… ей было почти что страшно.

— Следы тёмной магии, — ответил Персиваль. — Почему это место заброшено? — он нахмурился и прошёлся через комнату, поддевая носками ботинок попадавшийся на пути хлам. Вдруг он замер и пришпилил Дарью к месту взглядом.

— Что? — спросила она, цепляясь за гнетущую тишину.

— Что сказал Вам тот человек? — в его голосе слышалось беспокойство. Чем дольше Персиваль находился в этом притоне, тем больше он начинал напоминать ищейку, а не боевого пса. — Княжна, это может быть важно.

— Я не знаю, — потрясла она головой. — Он сказал… он просто сказал, что здесь мы найдем то, что нужно. И формулу, и людей, и… — она нервно вздохнула. Персиваль выпрямился и ещё раз осмотрелся. Дарья увереннее подошла к столу и начала перебирать ящики, заполненные листами с красными пятнами и кривыми записями: имена и цифры, даты и меры, но ни одна из закорючек не была упоминанием о лаборатории. Записи вёл человек явно безграмотный, буквы периодически были перепутаны или написаны задом-наперед. Дарья отчаялась расшифровать это в ближайшее время и просто сунула все записи себе в карман и продолжила обыскивать стол. В одном из ящиков блеснули пустые склянки, в которых не осталось даже капли содержимого, несколько разбитых пузырьков лежали под столом, и зелье стремительно испарялось, не оставляя следов.