Виридитерра: начало пути - Тери Ли Страница 41

– Хорошо, – немного разочарованно произнес Махаон, – тогда мы пойдем и подготовим список команды. Название, если вы непротив, я сам придумаю.

И не дожидаясь ответа, Махаон с Шенгом поспешили уйти. Как только они оказались достаточно далеко, Никки заговорила:

– Плохая была это идея.

Ребята уставились на нее, каждый думал о своем, точнее о том, что вчера они незаконно проникли в библиотеку, но девушка не дала им додумать и продолжила:

– У Махаона все плохо с фантазией, сейчас опять назовет команду «Воители», скучно, серо, бе-е-е. Хотелось бы чего-нибудь повеселее.

– Ну ты и балда, – произнес Рикки и легонько постучал сестре по голове. – Нам сейчас нужно о другом волноваться.

Никки, обидевшись, надула губы – совсем как маленький ребенок, перед тем как залиться горькими слезами – и гневно посмотрела на брата:

– А что тут волноваться? Маразмус чокнутый – и это факт. Мне кажется, директор просто решил нас припугнуть. «Мы допросим Пигмалиона», – девушка попыталась передразнить голос сира Роджерса, но у нее это плохо получилось. – Вы вообще Маразмуса слышали? Он же и двух слов связать не может.

Рикки несколько секунд смотрел на сестру, напряженно думая – Ноа и Осо никогда не видели его таким серьезным, как в это мгновение – и после недолгой паузы заговорил:

– Все у тебя так просто, – съязвил Рикки. –  Но вряд ли мы можем что-то изменить. Поэтому будем надеяться, что Маразмус действительно не скажет ничего толкового.

Ноа ждал, что Рикки скажет еще хоть что-нибудь. Но тот молчал, нервно поджав губы. И Ноа понял, что близнецу и самому не нравилось жить в неведении. Вот ни у кого из них не было лучшего решения.

Ноа подозрительно смотрел на близнецов, он хотел спросить, что же все-таки будет, если Маразмус скажет что-то дельное, но так и не решился – не хотел выставить себя пугливым ребенком.

Рикки и Никки надолго не задержались с ребятами. И когда близнецы ушли, Ноа посмотрел на Осо, которая все еще отстраненно глядела вдаль совершенно не моргая. Видеть ее такой, было непривычно и жутко.

– Осо, а может и правда все обойдется? – произнес парень, пытаясь немного успокоить то ли ее, то ли себя.

– Ноа, у нас один шанс из тысячи, наверное, что Маразмус не сможет сказать что-то полезное. Да, он старый и немного не в себе, но он точно вспомнит, что произошло. И мне страшно, – она тяжело вздохнула, пытаясь выдавить из себя следующие слова: – Мне кажется, что отчисление из академии – это самое меньшее, что со мной сделают.

– Я не думаю, что они будут нас пытать, за то, что мы разгромили библиотеку, – Ноа попытался пошутить, но это было ошибкой, и не потому что у него это в принципе плохо получалось, просто после его слов девушка будто рассвирепела:

– Нет, потому что я превратилась в гребаного медведя! Сомневаюсь, что даже здесь это обычное явление, – слезы градом хлынули из ее глаз, хоть Осо и пыталась их тут же вытирать тыльной стороной ладони, это мало помогало. – И даже при самом лучшем раскладе все узнают, кто я такая. И будут обходить стороной. Людям свойственно бояться того, чего они не понимают. Да и я сама этого не понимаю. – Она воровато оглянулась по сторонам и, понизив голос, продолжила: – Махаон говорит, что это нехороший тип магии, что на Виридитерре не любят таких и называют «неправильными». Ноа, и мне страшно! Мне кажется, что мне нельзя здесь оставаться, но я не знаю, куда мне идти.

Ноа не знал, что сказать, чтобы девушка успокоилась. Ведь она была права. Ему и самому немного не по себе, находиться рядом с кем-то кто обладал такой непонятной силой. В прошлый раз Осо обратилась в медвидицу, когда очень сильно разволновалась и запаниковала, и не смогла себя контролировать. Что будет, если такое случится еще раз? Вдруг она кому-нибудь навредит?

Но парень изо всех сил старался не показать этого Осо. Страх усиливался. Усиливалось и беспокойство, ведь Ноа также понимал, что произошло в библиотеке, ему и близнецам, конечно, влетит, но Осо действительно ожидает полная неизвестность. Да и  слова Осо о том, что ей может угрожать такая серьезная опасность, не на шутку его встревожили. Разве магия может быть неправильной? Разве в Хэскенштадте не обязаны научить их пользоваться своими силами? Неужели Осо права и здесь тоже стараются уничтожить все, что не понимают?

– Давай просто пойдем в класс. У нас сейчас Правила пользования проводниками, не хочется опаздывать к новому преподавателю, – все, что смог придумать Ноа.

– Знаешь, ты иди. Я слышала, приора Жюстин Ландау не любит тех, кто опаздывает. А я пропущу сегодняшние занятия, – проговорила девушка и направилась к выходу. – Мне хочется сейчас побыть одной, – бросила она на ходу, пока Ноа стоял и ошарашенно смотрел ей в спину.

Такого ответа парень не ожидал. Это же, черт возьми, Осо! Предатсвить, чтобы она упустила шанс узнать о Виридитерре что-то новое, было невозможно.

Ноа не стал уговаривать Осо. Он решил дать ей время разобраться во всем. Но на занятии, парень никак не мог успокоиться. Его мысли то и дело возвращались к Осо.

Их преподавательница – красивая блондинка – Жюстин Ландау, хоть и начала преподавать совсем недавно, умела заинтересовать ребят. Она принесла несколько проводников – точь-в-точь как то существо, что было у Осо – и ребята с оживлением их рассматривали. Ноа пытался показывать интерес, чтобы не отличаться от других студентов.

То тут, то там слышались восторженные возгласы ребят. Их умиляло и удивляло почти каждое движение существ, больше похожих на веточки. А Ноа все думал, чем помочь Осо.

Парень ничего не мог сделать, пока не допросят Маразмуса. Или все-таки мог? Одна шальная мысль проскочила в голове у Ноа – она была бредовой и отчаянной, но все же могла спасти Осо:

«Никто не узнает, что Осо превратилась в медведя и что вообще была в библиотеке, если у них не будет причин разговаривать с Маразмусом».

Когда занятие закончилось, Ноа вылетел из кабинета и побежал к директору. Он гнал прочь все мысли, чтобы ненароком не передумать. Руки дрожали от страха, но Ноа продолжал идти. Повернув за угол, парень увидел сира Роджерса, который беседовал с одним из преподавателей.

Парень и сам не понимал, зачем так геройствовать, но тогда ему казалось это правильным. Решительность не покинула его даже, когда он стоял рядом с директором:

– Простите, сир Роджерс, – парень постарался придать своему голосу самый обычный тон. – Можно с Вами поговорить?

– Да? – мужчина повернулся к Ноа лицом, и хорошенько рассмотрев парня, улыбнулся: – А, Вайскопф, это ты. Я, признаться, и сам хотел с тобой пообщаться. Мы с твоим дедом Вильгельмом были хорошими приятелями, – сир Роджерс положил руку на плечо Ноа и добавил: – Я соболезную твоей утрате, хоть ты его и не знал, полагаю. Но могу ручаться: это был достойнейший из всех людей, которых я когда-либо знал. – Директор осекся, словно вспоминая какую-то историю, а потом с умешкой сказал: – Только если не выезжал на охоту. Тогда в него словно бес вселялся. И я очень рад, что ты наконец-то прибыл в Хэксенштадт, – сейчас голос директора звучал совсем иначе – не так властно и громоподобно. – Зайди ко мне после занятий, я буду в этом кабинете, – он жестом указал на дверь перед собой, – это мое гнездышко в учебном корпусе. Он, конечно, больше похож на обычную коморку со столом, но он подходит для встреч с учениками и преподавателями, которые не имеют доступа в здание Совета Школы.