Судьба - Фиона Макинтош Страница 41

«Как я предполагаю, это и есть знаменитый Джил, — Доргрил эхом повторил мысли Орлака, когда остановилась их карета. — Но кто эта очаровательная девушка рядом с ним?» Орлак перевел взгляд на красивую молодую женщину с золотистыми волосами и серо-зелеными глазами. Таким бывает море в штормовой день. Молодой бог стал ее внимательно рассматривать. Высокие скулы, словно выточенные скульптором черты лица, кремовая кожа… У него перехватило дыхание. Девушка оказалась поразительно красива, и он в это мгновение понял, что хочет ее. По его мнению, она оказалась идеальной.

«Они тебя ждут», — напомнил Доргрил у него в сознании.

Орлак попытался собраться с мыслями, но они разлетались в стороны от ослепительной улыбки девушки, которая, казалась, направляла все ее тепло на него. Молодой бог вышел из кареты. Тут же послышались тихие восклицания многих женщин на ступенях. Они не знали, что в этот день в их жизнь вошел бог. Одного его роста было достаточно, чтобы на него обратили внимание. Но возгласы издали женщины, чьи сердца учащено забились от красоты иностранного гостя.

Он, тем временем, элегантно поклонился королю Таллинора. Орлак никого не слышал, не обращал внимания на издаваемые женщинами звуки. Хотя казалось, что он смотрит на короля, его внимание на самом деле привлекала только одна пара глаз. Девушка снова поклонилась, но отвела взгляд.

Затем Джил из Уиттона направился к гостю широкими шагами. Он широко улыбался, говоря слова приветствия.

— Посыльный предупредил о вашем появлении. Мне очень жаль, что ваша королева больна, но я очень рад, что она прислала регента. Добро пожаловать в Королевство Таллинор, — произнес Джил, протягивая руку.

Орлак пожал ее.

— Находиться среди вас — честь для меня. Я искренне благодарю вас за приглашение от имени Кипреса. Меня зовут регент Силк.

Орлак улыбнулся, произнеся имя, которое для себя придумал. Оно только что пришло ему в голову. На древнем языке Кипреса, который мало использовался теперь, оно означало «вор». Ему нравилась ирония.

Король снова заговорил, вежливо поинтересовавшись:

— Надеюсь, что с Ее величеством не случилось ничего серьезного?

— Нет, сир. Наша королева должна поправиться через день или два, но мы не хотели ни задерживать вашу коронацию, ни пропустить ее. Пожалуйста, примите извинения королевы за то, что она не может присутствовать лично, и ее соболезнования из-за преждевременной кончины вашего отца. Мы много слышали о нем в Кипресе, знаем, что это был прекрасный человек.

Орлак почувствовал, насколько Доргрилу забавно слушать этот обмен фразами.

— Спасибо. Он действительно был прекрасным человеком, — сказал Джил, не желавший обсуждать отца с незнакомцем. — Проходите, пожалуйста, — продолжал он. Позвольте нам показать вам ваши покои, чтобы слуги могли распаковать вещи и помочь вам устроиться во дворце. Следующие несколько дней вы будете нашим почетным гостем. Мы надеемся, что вам у нас понравится.

Орлак улыбнулся и снова перевел взгляд на молодую женщину, которая стояла неподалеку. Он не ошибся. Определенно, это была та женщина, о которой говорила Джуно.

Выходит, Джуно не наврала, она и в самом деле — ясновидящая. На лице девушки действительно оказались веснушки. Теперь, когда она улыбалась, ее нос смешно сморщился, как и в видении Джуно. Орлак сделает эту женщину своей.

Кипреанцы оказались последними гостями королевской крови, прибывшими во дворец. Теперь в нем разместилось множество людей, которые заняли все покои, за исключением тех, что находились в западной башне. Они оставались пыльными и не использовались. Лорис много лет назад оставил четкие указания, запретив открывать их во время его царствования. Управляющий поинтересовался у нового короля, отпирать ли эти комнаты, но Джил покачал головой и подтвердил желание отца, связанное с сентиментальными воспоминаниями. Эти покои не требовались для проводимого теперь мероприятия. Можно справиться и без них. Да и в любом случае, кто зачет взбираться на самый верх башни после ночного пира? Место, где располагался Меркуд, где он хранил свои тайны, осталось нетронутым.

Сама коронация прошла гладко. Погода стояла хорошая, такие весенние дни обычно изображают на картинах. Жители Тала, к которым присоединились многие тысячи гостей из других мест, приступили к неделе празднеств. Лиловый цвет траура сменился малиновыми цветами Таллинора — флагами с золотыми нитями по краям. Для праздника в эти цвета украсили почти все ниши и уголки столицы.

А во дворце шел пир в честь коронации. Повариха с помощниками превзошли самих себя. Подносили одно вкуснейшее блюдо за другим. Особо удалась редкая минога.

Между каждой переменой блюд Саллементро пел для гостей. Его великолепный голос удостоился похвал гостей королевской крови, многие пригласили его в гости, чтобы он выступил в их дворцах. Король Бриавеля, страны, расположенной к востоку от Таллинора, особенно настаивал на этом. Бард был польщен гораздо больше, чем признавал вслух. Но в глубине души он знал, что не сможет покинуть Таллинор, пока над страной нависает угроза вторжения Орлака.

Бог наслаждался собой. Ему очень понравилось, что его посадили недалеко от короля и леди Лаурин, как ее представили, так что он мог с ней беседовать. Пока шли развлечения и банкет, присутствующие только обменивались короткими и вежливыми фразами. Но Орлак надеялся, что это изменится, когда начнут исполнять более лиричные баллады. Потом начался естественный перерыв перед подачей десерта. Люди смогли расслабиться, откинуться на спинки стульев и какое-то время поговорить так, чтобы их не перебивали.

Орлак оказался втянутым в нудный и долгий разговор с одним из гостей из страны далеко на востоке. Он едва ли слушал и определенно не обращал внимания на этого человека. Даже замечания Доргрила интересовали его гораздо больше.

А старший бог в глубине тумана сиял.

«Предполагаю, что она помолвлена, или же ее сердце отдано кому-то в этом зале».

«Откуда ты можешь это знать?»

«Я замечаю разные вещи. Я наблюдаю за людьми».

«Ее внимание направлено на меня!»

Доргрил рассмеялся: «Может быть, но посмотри, как девушка постоянно оборачивается к королю. Посмотри, как она поджимает губки, когда он не обращает на нее внимания. Я очень удивлюсь, если эти двое — не любовники».

Орлак испытал болезненный укол ревности. Он знал, что не имеет никаких прав на эту женщину, но, тем не менее, его страстное желание пробудило в нем инстинкты собственника. Посланник из Кипреса пытался проигнорировать голос хитрого дяди, и ему все же удалось отделаться от назойливого и скучного официального гостя с востока.

— Леди Лаурин, — обратился он к ней с ослепительной улыбкой. — А вы сами из Тала?

— Нет, регент Силк. Я недавно здесь живу.

— Правда? А где ваш дом? — спросил он, стремясь удержать ее внимание.

Лаурин почувствовала смущение и некоторое раздражение. Она наслаждалась всей торжественностью и церемониями, сказочными нарядами и поразительной едой. Ничего подобного девушка никогда не пробовала. Но она страдала — от ревности. Джил оживленно беседовал с роскошной молодой дамой из какого-то далекого королевства. Лаурин выяснила, что эта женщина — принцесса, что она должна унаследовать очень богатый трон. Ее родители, похоже, очень одобряли общение дочери с королем Таллинора. Лаурин с ненавистью смотрела как принцесса с оливковой кожей опускает темные глаза, демонстрируя длинные ресницы, и как она смеется какой-то шутке Джила.