Академия некромантии. Ступень первая - Майя Эль Рэй Страница 42

Я – ведьма, демон и некромант. У нас нет друзей и семьи, Мышьякова. Но ты веришь в иное и поэтому тебя было просто обвести вокруг пальца. Но по правде сказать – никогда я не была твоей подругой. Врала, претворялась и использовала тебя в своих целях – да.

В этот раз я живу на этом свете сто пятьдесят с лишним лет. С Ларом Антонием я знакома ещё со времён прошлых жизней. Казалось, он – моя родственная душа. Сын Люцифера и дочь Самаэля, так много общего! Временами я думала, что это больше, чем всё в моей поднадоевшей жизни. Больше, чем друг. Больше, чем враг. Больше, чем секс. Больше, чем вся наша демоническая сущность. Вы, смертные, зовёте это любовью.

Года летели, как секунды. Что значит время для настоящих бессмертных?

Примерно шесть лет назад Лар Антоний вынудил меня прийти в эту некую Академию Белой и Чёрной магии, дабы присматривать за его младшим братом. И я сделала всё, чтобы не упустить Феликса из виду.

Когда же тот догадался, а тот ну просто не мог не догадаться, то … убил меня, а после непонятно зачем воскресил. Говорил, что погорячился … я же в благодарность за жизнь рассказала всё, что знала о планах Лара Антония. Это стало нашей маленькой тайной. Мы хранили этот секрет по сей день.

Я искала по всему миру элементных ведьм и приводила их в Академию по приказу Амариллы Лорейн. А её младший сын оказался совсем не идиотом. Каждый наш шаг он заранее просчитывал. Несмотря на почётное звание князя тьмы, Феликс делал неудавшиеся попытки по спасению несчастных девиц, прекрасно понимая, чья я послушная марионетка.

Он забирал у ведьм элементную магию ещё раньше, чем Лар Антоний успевал добраться до них, а я вынуждала девушек совершать самоубийства.

Лару же говорила, что на наших жертв нападало страшное безумие, ссылаясь на их особенный дар. И он верил мне, врать то я с рождения научилась.

Бывало, что он и психовал, выплёскивал всю свою невероятную злобу на меня, а я терпела … боялась и терпела …

А потом появилась ты. На блюдечке с золотой каёмочкой. Вся такая невинная и чистая. Клянусь, ты меня дико забавляла! Умная, добрая и такая наивная! Предыдущие были круглыми дурами. Два плюс два сложить не в состоянии.

Я заметила, что Феликс относится к тебе совершенно иначе и я знала точно, что он и пальцем не тронет твой дар. Сколько же раз я пыталась убить тебя, а ты просто не замечала! Проклятия угасали, как испорченные свечи! Понятно стало, что ты особенная. По меньшей мере, двенадцатый ключ.

Твоя сила росла и всё ещё продолжает делать это, пусть ты совсем этого и не чувствуешь. Феликс дал тебе особенную броню – кольцо своей сумасшедшей мамаши. Знаешь ли ты, что ты первая, кого не уничтожил артефакт Амариллы? Его ни одна ведьма бы в здравом уме не надела! Он не боялся за твою жизнь, был уверен, что ты – та достойная, кого предпочтёт Феникс взамен своей создательницы. Чище твоей души точно нет.

О, и, разумеется, его осведомлённость меня бесила! Он знал слишком много и ставил палки в наши колёса! Я пыталась настроить тебя против него, но ничего не выходило!!!

Лар Антоний становился всё психованнее, мрачнел день ото дня! Мамочка злилась на него, а он – на меня. Сильнее, чем когда-либо прежде.

В итоге я стала всего лишь жалкой наживкой для ловли рыбки покрупнее – для тебя, Маша.

Чары медленной смерти убивали и опустошали меня. С каждой минутой моё тело превращалось в банальный сосуд. Изнутри меня пожирал Ад, рвали церберы, но внешне – я оставалась всё такой же Афиной Агалатовой.

Ты приходила. Возвращалась за мной снова и снова! Я такого внимания ничем не заслужила. А в итоге ты и того больше – вытащила меня из мучительного плена. Думаешь Феликс, Ника или Рина исцелили бы меня без тебя? Благодаря тебе я сейчас дышу.

Но я делала ужаснейшие вещи! Предавала тебя и может сделаю это снова! А ты позволяешь мне жить. Для чего? Зачем? Чтобы я убила тебя? Уничтожила? Да ты просто наивная дурочка! У тебя на руке самый мощный артефакт всех времён и народов, а ты … поумней уже, Маша!

Да, может так оно и есть и я сделала всё не от большого ума.

Я точно знаю, кто сидит прямо передо мной и нисколько не жалею, что спасла ей жизнь.

Она – лгунья, убийца и предательница, каких белый свет не видывал.

И я точно не уверена, что через пять минут Афина не вонзит мне в сердце отравленный клинок.

Глупо, но я привязалась к греческой ведьме. К дочери Самаэля. Я так привыкла к этой пафосной, злой и надменной колдунье. К ненастоящей подруге.

Знаю, она не очень хороший человек. Не друг. Не враг. Вообще не известно кто! Но как я могла дать умереть той, с кем стала настолько близка? И уж точно не Амарилле Лорейн и Лару Антонию использовать других для охоты на меня! Я бы не дала её убить.

Она может быть кем-угодно и пусть предаёт меня вновь, если ей так хочется! Но я не такая.

Я – Маша Мышьякова. Вот моё главное отличие от них. Даже, если люди – плохие, разве они заслуживают смерти? Никто не вправе определять чужую судьбу. Отмотайте время назад и я поступлю точно так же! Глупо? По-идиотски? Но меня так воспитали.

Амарилла собирается превратить наш чудесный мир в Ад.

А я считаю, что Ад – это, прежде всего, мы. Вселенную нельзя поделить на две идеально равные части. Ад и Рай. Добро и Зло. Свет и Тьма.

Историю творят те, кто живёт в ней. И я не хочу стать для кого-то Дьяволом. Для кого-то наподобие Афины. Всё это неправильно! Если можешь спасти человека – спаси. Вот это моя вера. Мой путь.

Мама научила меня любить мир, несмотря ни на что. Даже тогда, когда он отказывается в ответ любить меня.

Я встречала очень злых и жестоких людей, которые плохо ко мне относились и обижали беззащитную оборванку, живущую с нищей гадалкой практически в самом лесу.

Но я старалась быть сильнее и всё время шла вперёд. Не оглядывалась и прокладывала дорогу сквозь полнейшую несправедливость.

Без папы в Академии некромантии было невероятно тоскливо, но в моей жизни появилась Афина. Фальшивая или нет, но подруга.

– Не жалею, что спасла тебе жизнь, – наконец призналась я.

– Мышьякова, ты невероятная дура! – Афина тяжело вздохнула. – Вот тебе мудрый совет – отправь меня в преисподнюю от греха подальше.

– Да знала я, что ты мне врёшь. Просто верила до конца в свет твоей души. Лучше тебя ко мне никто в жизни не относился. Только мама и папа, ещё собака. Ты со мной была … хорошей.

– Смотрю, жизнь тебя не особенно баловала. А я думала, что хуже, чем у меня и быть не может.

– В детстве трудно приходилось, потом же … привыкла. После маминой смерти как-то пришлось стать непробиваемой.

Афина молчит. Я тоже не знаю, что ещё добавить.

Всегда так. Стоит сказать, что у тебя кто-то умер и становится дико неловко.